Оливер сидит в дедовом кабинете с блокнотом Эрика Лоннротта в руках. В камине горит огонь. За окном начался снегопад. Оливер старательно изучает блокнот. По сути, этот — чистовая версия предыдущего. Или нескольких предыдущих. Исследованием Эрик занимался давно. Олли знал, что делами Цепи кто-то интересуется, и подозревал, что это Эрик. На невинного простачка Лоннротт не походил решительно: слишком часто и слишком успешно он ускользал от слежки. Тем паче история поисковых запросов и анализы зачастую приводили к компьютерам и к Массачусетскому технологическому институту. Ноутбук и сотовый Эрика отыскать не удалось, зато блокнот оказался у него при себе. Бо`льшую часть записей Эрик потрудился зашифровать, только Олли не слишком переживает: то, что зашифровал один человек, непременно расшифрует другой. Кроме того, последние несколько недель жизни старина Эрик чересчур увлекся исследованиями и, вместо того чтобы аккуратно шифровать свои заметки, просто писал на русском или на иврите. Что этим скроешь? Идиот блаженный! Последние записи — сплошное разочарование. Эрик не особо преуспел. Не обозначил круг подозреваемых, не нащупал связь с картелем Халиско — не рассуждения, а голимая энтропия. Последние несколько записей — сумбур из слов и имен. Упоминается разработка софта, но для чего этот софт, непонятно. Самая последняя запись свежайшая — наверное, двух-трехдневной давности. «רחל», — написал Лоннротт. Это слово переводится с иврита как «овца». Это слово произносится «Рейчел», ну, или примерно так. Так ведь зовут бывшую жену Марти, нового бойфренда Джинджер? Семейная встреча обещает стать неожиданно интересной! Оливер отправляет сестре эсэмэску: «Джинджер, пожалуйста, зайди ко мне. Нужно поговорить». 66 Рейчел набирает номер Кайли, но дозвониться не может. — Сигнала нет, — сетует она. — Слава богу, она в безопасности! — Еще не факт, черт его дери! — Пит встревоженно качает головой. — О чем это ты? — Посмотри на временну´ю отметку трекера у нее в кроссовках. — Господи! Кайли уже девять часов находится в бостонском «Адидасе»! — восклицает Рейчел. — Знаю, что случилось! Она купила новые кроссовки, выкинула старые, а про трекер забыла. — Разве могли ее похитить из молла среди бела дня? — недоумевает Пит. — Ерунда какая-то! Рейчел оглоушена, потрясена до глубины души. Почва выбита у нее из-под ног. Снова. В этот раз на сто процентов виновата она сама. Ее предупреждали. Ей советовали не лезть в дела Цепи, но нет, она твердо решила воплотить в жизнь этот идиотский план. Накатывает слабость. Головокружение. Тошнота. Сухая рвота. Старые мысли: «Корова тупая! Сучка безмозглая! Что же ты не сдохла, пока был такой шанс?! Без тебя всем было бы лучше!» Они забрали ее чудесную малышку, ее прекрасную, ни в чем не повинную девочку. А виновата она. Дура, дура, дура, дура! Все, хватит! Рейчел снимает помповик с плеча. Она проникнет в дом через дверь под балконом. Если понадобится, отстрелит замок и перебьет всех, но дочь оттуда вытащит. Рейчел отряхивает лицо от снега и направляется к дому. — Ты куда? — спрашивает Пит. — За Кайли. — Ты не представляешь, кто или что поджидает в доме. — А мне плевать! — заявляет Рейчел. — Ты, если хочешь, оставайся здесь, а я пошла. Пит хватает ее за руку: — Нет. Пойдем вместе. Подожди здесь пару минут, я обстановку разведаю. — Я с тобой! Пит качает головой: — Рейчел, я профессионал. В Кэмп-Пендлтоне я прослушал начальный курс по подготовке разведчиков. Подобные вылазки я совершал много-много раз. — Я с тобой! — Подожди здесь буквально две минуты, ладно? Дай мне выяснить, что там и как. — Две минуты? — Две минуты. Я с террасы сигнал подам. Жди здесь! Пит понимает, что сегодняшнюю операцию должен был провернуть в одиночку. Привез сюда онкобольную — о чем только думал?! Через открытый пятачок Пит пробирается к дому, под навес для машин. Там стоят пять автомобилей: белый «мерседес», красный «мустанг», два пикапа и «королла». Это может означать множество людей. Пригнувшись, Пит крадется мимо машин. Загорается фонарь с датчиком движения. Пит замирает, но проверять никто не выходит, и он медленно двигается дальше. Рядом с навесом гараж, еще дальше — парадная дверь и высокое окно гостиной первого этажа. Туда идти слишком рискованно, поэтому Пит возвращается по своим следам. Толкает дверь рядом с гаражом — заперто. А вот сам гараж как следует не закрыт. Между нижней кромкой двери и землей брешь примерно в дюйм. Пит ложится на живот и просовывает под дверь пальцы. Если это алюминиевое полотно покоробилось, толку мало, а вот если раскрутилась торсионная пружина… Пит просовывает в брешь обе руки, старается поднять дверь, и полотно медленно ползет вверх. Тактика уличного боя от морпехов — вот что им пригодится. Проникаешь в объект, зачищаешь помещение за помещением, переходишь на другой этаж и так далее, пока не захвачено все здание. Силы противника не установлены, зато на их с Рейчел стороне элемент неожиданности. Когда Пит встает, его покачивает. Ох, нет… Голова кружится. Кожа пылает. Ломка… Утром он свалял дурака. Дозу нельзя менять с бухты-барахты, и это отлично ему известно. Еще немного, и миллионы муравьев поползут ему по ногам, по рукам, в горло… «Прекрати! — велит он себе. — Немедленно прекрати!» Корчить героя с его стороны — вопиющая самонадеянность. При нынешних обстоятельствах Рейчел справилась бы с разведкой куда лучше. «Пора назад», — думает Пит и, развернувшись, налетает на мужчину с обрезом. — Ага, шум мне не послышался, — говорит мужчина. Пит обдумывает следующее действие, хотя должен не обдумывать, а действовать. Фонарем охраннику по затылку. Пяткой по колену. Рукоятью пистолета по лицу. Но Пит бездействует. Пит мешкает. Пит мешкает не потому, что слишком стар, и не потому, что подводит мышечная память. Он мешкает, потому что измучил себя героином, оксикодоном и другими опиатами, которые удавалось раздобыть. Сейчас в голове у него те же самые мысли, что были у Рейчел: «Дурак, дурак, дурак, дурак! Безвольный дурак!» Охранник отступает на шаг и целится Питу в лицо. — Брось фонарь и пушку! — командует он. Пит бросает фонарь и девятимиллиметровый пистолет. — Теперь аккуратно, двумя пальцами вытащи из-за пояса кольт и тоже брось на землю. Пит вытаскивает свой драгоценный кольт и роняет его в снег, который намело ему под ноги. Теперь он чувствует себя голым. Это же дедов флотский кольт — в Битве за Окинаву старик в ярости пальнул из него по камикадзе, протаранившему его корабль. Для Пита кольт — талисман на счастье, он возил его и в Ирак, и в Афганистан. — Вот дерьмо! — бормочет Пит. — Ага, братан, ты в дерьме. Незваных гостей Дэниел не переваривает. «Не переваривает» не означает, что он передаст тебя местным копам. Ну, руки за голову! Пит кладет руки за голову. — Это просто недоразумение. Я заблудился… — начинает он.