– Так что потом случилось? – не отстаю. Мне бы докопаться до сути, разузнать побольше о человеке, взявшем меня в плен. – Не могу знать, – пожимает плечами, откидывая белое полотенце куда-то в сторону. – Цербер, он как тень. Человек без прошлого. – Это как? Мне то о его прошлом кое-что известно. – А вот так. Тень, говорю. Я никогда не знаю, когда он приедет выпускать пар. Но всегда готов принять. – Оно и видно, – хмыкаю. – Скажи еще, что ты не преследуешь шкурные интересы? – мужчина обращается ко мне в той же манере. – Цербер с бабами не таскается. Может выдрать парочку шлюх после боя, но на этом все. А тут ты… Душ тебе, шмотки, жрачка. Королева, бля! Наверное, мне стоит обидеться за такое вот отношение, но я сейчас думаю только об одном, как Ратмир трахал меня в подсобке. Слова Честера задели неприятные воспоминания. Вот только его связь с другими женщинами гораздо сильнее надавила на болевые точки. Я отчетливо это представила. Как он имеет их. Как раскладывает под собой. Как рычит по-звериному. – Нет у меня никакого интереса! – грубо выпаливаю. – Только обстоятельства. Никто по доброй воле не стал бы… – умалчиваю, что именно, а потом добавляю: – С таким… – Ты удивишься, куколка… – на лице Честера появляется сияющая улыбка. – Каждая первая в этом зале сегодня мечтала отсосать Церберу. – Фуу… – произношу это вслух и морщусь. Мужчина хохочет. Он ведь не дурак, понимает, почему я тут по сто раз за вечер моюсь в душе. Кошки на моей душе не перестают работать когтями. Такая тоска нападает, что я сама себе удивляюсь, когда говорю: – А, вообще, знаешь, плесни-ка мне… водки. В шоке от себя, внимательно смотрю на Честера. Тот не задает лишних вопросов, тянется за бутылкой, со звоном ставит передо мной маленькую стопочку. Глава 23 Ассоль Я не знаю, почему решаю отказаться от привычных мне коктейлей и попробовать то, чего я никогда не пила. Наверное, хочется сейчас чего-то особенного. Что поможет забыться и хоть ненадолго окунуться в забытье. Уверенно беру стопку в руку, но мешкаю. Потом резко дергаю ее по направлению ко рту, но вдруг слышу: – Вы охренели? Оба! – Ратмир гаркает так громко, что стаканчик в моих руках вздрагивает, расплескивая алкогольный напиток по пальцам. Несколько капель попадают на барную столешницу. – Цербер, ты чего? Дай девчонке расслабиться! – вступается за меня Честер. – За счет заведения. Бабок не прошу. – А, ну, быстро поставила рюмку на место! – мужчина не обращает на слова друга никакого внимания. Все оно сейчас приковано ко мне и к тому, чем я занята. – Ты не будешь бухать! – А кто мне запретит? – внутри бурлит такая злость, что я не контролирую то, что несу. Не отдаю отчет словам и их последствиям. – Ты что ли? Да и Цербер этот… после всего разве он заслуживает моего уважения? Моей покорности? Мне просто хочется выплеснуть негатив. Мне хочется высказать все. Поступать так с людьми нельзя. И я человек. Не вещь. Не гребаная вещица, которую Ратмир может использовать в своих интересах и по своему желанию. – Я, – короткий ответ, но очень емкий. Церберу голосом удается показать, насколько жестока будет кара. Весь его вид буквально кричит о том, что мне нужно остановиться. Прекратить. Оттолкнуть стопку в сторону, если хочу жить. Я ведь все еще помню, что общаюсь с психом без лекарств. Но понятия не имею, куда девается весь мой страх. Он просто исчезает. Его будто нет. Осталось только раздражение и зудящее чувство справедливости. Громила ведь несправедлив со мной. Весь мир сейчас со мной несправедлив! Рука сама резко оказывается рядом с губами. Я заливаю в глотку все содержимое стопки разом. Ему назло. От жуткого жжения мои глаза округляются, а потом я закашливаюсь. Вот это ж… Водка обжигает пищевод, падая в желудок. Все кончено. Сама не знаю, кому и что сейчас доказала, но кипучий протест внутри меня явно получил удовлетворение. – И что ты сделаешь? – стучу стеклом о столешницу, а потом раскидываю в стороны руки, как бы показывая, что доступна, что этот ублюдок может претворять свои угрозы в жизнь. – Изнасилуешь опять? – с усмешкой произношу. Кажется, после моих слов в помещении повисает гнетущая тишина. Даже мне, несмотря на играющий в венах адреналин, становится не по себе. В глазах Ратмира загорается адское пламя. Гнев. Крупные разбитые в боях кулаки сжимаются, принимая еще более устрашающий вид. А потом я слышу его жесткий холодный голос: – Выйди! – судя по взгляду, обращается бандит к Честеру. – Прости, красавица, – зачем-то говорит тот мне прежде, чем скрыться из виду, оставив нас наедине. И вот теперь мне удается прочувствовать на себе всю его ярость. На расстоянии. Я ощущаю, как она просачивается под кожу, пробегает по венам, обжигая собой все мое тело. Но даже несмотря на это, я не могу остановиться. Меня переклинило. Конкретно. Инстинкт самосохранения забился где-то на задворках сознания и даже не подает признаков жизни. Притворился дохлым. Цербер пока стоит в стороне, но чую его желание подойти. Была бы я мужиком, пожалуй, он вломил бы мне без раздумий. А так держится. Размышляя над тем, что можно со мной сотворить. – Ну так давай! – зачем-то подначиваю его. – Трахай! Спрыгиваю с барного стула. Руки тянутся к пуговицам на рубашке. Не знаю, что хочу показать этим. Наверное, Цербер должен понять, как мерзко и неприятно мне было все то, что происходило. Что он делал со мной в подсобке. Пусть подавится моей ненавистью! Пусть знает, что я… ненавижу его за это! В спешке расстегиваю пуговки. А когда они все оказываются освобожденными от петель, рывком раскрываю перед ним рубашку, демонстрируя свое обнаженное стройное тело. Я знаю, что выгляжу соблазнительно. У меня отличные пропорции, и я регулярно по два часа пашу в спортзале. Переборов страх, касаюсь себя ладонью под грудью, а потом и вовсе сжимаю ее всю. Пальцами покручивая сосок. Я не умею соблазнять мужчин, но сейчас мне больше всего на свете хочется раззадорить его, спровоцировать. В надежде, что Ратмир поймет, что ведет себя как животное. А еще хочу разрыдаться. Безумно. Так, чтобы голова потом трещала. Обидно и горько за себя, и я хочу, чтобы этот мужчина тоже почувствовал мою горечь. Понял ее. Осознал, каким подонком был. Рык. Рывок. И вот Цербер уже разворачивает меня спиной к себе. И я задыхаюсь от его жара. Горячая крепкая ладонь сжимает мою прохладную задницу. По-хозяйски. Жестко. И я закусываю щеку. Ратмир склоняется надо мной, чтобы прошептать: – Ты кончила три раза. Ты текла как ебливая сука! Мне кажется, или его голос сейчас наполнений презрением? – И хочешь этого сейчас. Но я не трахаю истеричек, ясно?! И о твоем поведении побазарим завтра. А сейчас ты идешь в туалет, вставляешь два пальца в рот и избавляешься от той дряни, что приняла. – Нет! – шиплю. – Ты не вправе решать за меня! После этих слов Ратмир отрывает меня от земли и куда-то тащит. Я брыкаюсь и отчаянно пытаюсь вырваться. Тщетно. Без шансов. Цербер заставляет меня склониться на коленях перед унитазом и, несмотря на сопротивление, умудряется затолкать свои крупные пальцы мне в рот. Надавить так удачно, что его замысел исполняется тут же. Меня рвет, а он просто наблюдает за тем, как мой желудок избавляется от содержимого, которого, по мнению громилы, там быть не должно. И только когда я обессилено склоняю голову, мужчина произносит: – Если продолжись в том же духе, я сдам тебя Сабиру. Натрахаешься вдоволь. С ним и со всеми его шестерками. Глава 24 Ассоль Поднимаю глаза на Ратмира. Он ведь не серьезно? Не собирается отдавать? Носоглотку жжет оттого, что меня рвало, а теперь снова подступает тошнота. Вот только уже от страха, который я совсем не надеялась сегодня испытать. Но теперь почему-то леденеют кончики пальцев, и взмокшая кожа покрывается неприятными мурашками. Кажется, мне снова нужно в душ. Цербер смотрит на меня внимательно, изучая реакцию на свои слова, а затем произносит: – Надеюсь, я достаточно ясно объяснил, и повторять сто раз не придется?! Едва заметно киваю. Не хочу, чтобы он отдавал меня. И это заставляет нутро испытывать жуткий стресс. – Тогда жду тебя в комнате.