Мужчина уходит, оставив меня одну в туалете. Я беспомощно оседаю на кафель и только сейчас понимаю, как сильно устала. Поджимаю к груди колени, закрываю лицо руками. Облокачиваюсь спиной о холодную стену. Рубашка на мне до сих пор расстегнута, но на это плевать, если честно. Рыдания накатывают сразу. Сильные и опустошающие. Я буквально выворачиваю всю душу наизнанку, пока сижу вот так на ледяной плитке в каком-то подпольном бойцовском клубе и жалею себя. Жалость такая сильная, что сердце вот-вот разорвется. Не знаю, сколько времени проходит прежде, чем я нахожу в себе силы подняться, умыться и выйти из туалета. Цербер за мной не приходит. Не проверяет. Не оказывает помощь. Похоже, ему, действительно надоело таскаться со мной и подтирать сопли, ведь я веду себя как идиотка. Инфантильная малолетка. Наверное, нужно попросить у него прощения? Ну, там, сказать, что я не должна была выходить в зал, не должна была выпивать. Вообще не должна была создавать ему проблемы. Быть может, тогда и дом его был бы цел. Как и моя девственность. А еще, как бы жутко и грязно это не звучало, Ратмир прав – он возбуждал меня с самого начала. И моя киска довольно хлюпала, когда мужчина одичало насаживал меня на свой мощный стояк. Он использовал меня как шлюху, но и текла я точно как она. И я, определенно, стою всех тех слов, что Ратмир сказал в мой адрес, пусть за это и хочется перегрызть собственную глотку. Приведя себя в относительный порядок, бреду в подсобку. Застываю в дверях. Цербер лежит на боку на одном из матрацев. Мужчина накрыт простынкой ниже пояса, но мне почему-то кажется, что под ней нет ничего. Ратмир не подает признаков жизни. Скорее всего, он уже спит. На него ведь тоже столько всего навалилось. Дом спалили, брат обещает убить. А половину ночи громила махал кулаками на ринге, прибивая к полу одного противника за другим. Осторожно ложусь рядом. Из-за небольшого пространства комнатки матрацы лежат вплотную друг к другу. Цербер повернут спиной ко мне. Не знаю, что заставляет меня потянуться к нему и уткнуться носом в широкую твердую спину. Несмотря ни на что, я чувствую спокойствие рядом с ним. И теперь почему-то еще больше верю в то, что Ратмир не отдаст меня брату. И вовсе не потому, что сам имеет планы в отношении моей семьи, а потому, что у него все же есть какое-то внутреннее достоинство. В ноздри забивается запах его горячей кожи. Он пахнет сильным, уверенным в себе мужчиной. И я знаю, что отец всегда мог положиться на него. В детстве у нас в доме регулярно звучало: «Цербер разберется». И никто никогда не сомневался в этом. Отец часто приглашал громилу за наш стол. А я с интересом и каким-то страхом рассматривала жуткие медвежьи лапы на его руках. Хотя, от Ратмира тогда не исходило никакой угрозы. Папа верил Церберу как себе. И я даже представить не могу, что случилось потом. Почему отец решил устранить верного пса, а тот не сдох, затаив обиду. Когда я открываю глаза, Ратмира уже нет рядом. Я благодарна ему за то, что он не тронул меня, когда проснулся. Хотя мог. Я теперь не девочка и уже познала его член внутри себя. Так что мешает сделать это снова? Вновь обдумав все произошедшее накануне, решаю, что извиняться не буду. Цербер виноват передо мной не меньше. Как взрослый опытный мужчина он должен был сдержать похоть, а не вести себя точно одичавшее животное. В конце концов, все было против моей воли. Ну, той, за которую отвечают разум и здравый смысл. Во рту собралась неприятная горечь, и в носу щекочет. Решаю подняться, сходить в туалет, умыться и попить воды. Да и Честер, наверняка, приготовит что-нибудь на завтрак. В целом, он оказался не таким мудаком, как я подумала в самом начале. Миную полумрак помещения с рингом. В голове проскальзывают образы наполненного зала и гула, что долбил по ушам. А еще ударов, от которых гигант Кувалда раз за разом оказывался на перепачканном кровью покрытии ринга. Когда подхожу к двери, ведущей из подвала на первый этаж, замираю, потому что слышу вдруг голос Цербера: – Какого хрена, Алина?! – с раздражением выплевывает он, и тогда я решаю подождать окончания разговора за дверью. Может быть я даже услышу что-то полезное. Да и вообще лучше не мешать. – Тебе что в клинике психов не хватает? – Мы проделали такую работу не для того, чтобы сейчас просрать все! – девушка настроена воинственно. А, самое главное, ее высокий голосок звучит не из трубки. Она стоит там, за дверью. Рядом с Цербером. Глава 25 Ассоль Я замираю. Алина… Она приехала к нему. Почему? Почему она так прицепилась к Церберу? Непохоже, чтобы их связывали какие-то отношения. Сомневаюсь, что Ратмиру в принципе они нужны. А эта девушка, она, кажется, слишком навязчива. Делаю осторожный шаг в сторону двери. Стараюсь не шуметь. Ступаю мягко как кошка. – Ты привезла колеса? Нет? – Цербер сначала спрашивает, а тут же сам отвечает на поставленный вопрос. Видно, я застала не самое начала их разговора. – Так зачем вообще приехала? Оказавшись у дверной щелки, тихонечко заглядываю через нее. Цербера мне не видно, зато прекрасно видно Алину. Она стоит как раз напротив. Щеки начинает покалывать. От негодования или… зависти. Ведь она красива. Очень. Такая же хрупкая и миниатюрная, как и я. Вот только старше. Одета Алина по-офисному. Каштановые волосы уложены в аккуратном удлиненном каре. Да… я в сравнении с ней сейчас какая-то замарашка. Чучело просто. – Они будут через два дня, – уверяет Цербера девушка. – Это время нужно продержаться. Я не уверена, что ты справишься без них. – А, может, я не хочу справляться?! – рыкает недовольно. Алина поджимает губы. – Ты изнасиловал девчонку, – щурит глаза. Тело вспыхивает. Он, что? Рассказал ей? Так неприятно становится. Мерзко. И я чувствую себя униженной. Ратмир просто растоптал меня. Втер в грязь. Своими подошвами примял. И я не знаю, как получается удержаться, чтобы не выскочить из укрытия и не отпинать обоих. – Она спровоцировала меня, ясно?! Она постоянно меня провоцирует! – Цербер срывается, но, честно говоря, я не понимаю, о чем он. Я не понимаю… – Она может делать все, что угодно. Все, что угодно, Ратмир! Внимательно прислушиваюсь к реакции мужчины. Но он вновь не одергивает Алину, назвавшую его по имени. Это обижает. Сильно обижает меня. – Она может провоцировать тебя, ходить голой перед твоим носом и даже крутить задницей. Но выбор всегда будет за тобой. Ты решаешь. Когда ты идешь на преступление, тебе плевать, как будет вести себя жертва. Ты решил убить – и ты делаешь это. Ты решил трахнуть женщину – и ты делаешь это. Дальше будет только хуже. Поверь! Дальше будет хуже! Позволь помочь тебе! Цербер молчит, но я слышу его тяжелое дыхание. Меня, если честно, это пугает намного больше громких заявлений. Если он псих, как пытается здесь втереть Алина, но тихое помешательство гораздо и гораздо опаснее. – Просто признай, что ты боишься. Чего ты боишься, Ратмир? Боишься превратиться в него? Стать Сабиром? Рык. Дикий. Даже у меня от страха пробегает холодок по коже и на грудь начинает давить. Цербер налетает на девушку и прижимает за горло к стене. И, кажется, он сейчас вовсе не шутит. Божечки! И что же делать? Остаться? Выбежать? Прийти на помощь? – И что? – хрипит Алина. Похоже, Ратмир неплохо прижал ее. – Убьешь меня? Так давай! Сделай это! Признай свою слабость! Цербер мешкает. – Убей меня! – девчонка старается быть громкой, но давление на горло не дает ей этого сделать. – Докажи мне, что не контролируешь себя! Голова Алины запрокидывается, и она поднимается на мысочках чуть выше, чтобы облегчить давление. Но когда я уже готовлюсь выпрыгнуть из своего укрытия, чтобы помочь, Ратмир вдруг отпускает Алину. Та закашливается, сложившись пополам. – Я никогда не стану им, – цедит сквозь зубы каждое слово. – И я могу себя контролировать, поняла? – мужчина говорит с раздражением. Он злится. Очень сильно злится. Но все же сумел переступить через свои эмоции. Надеюсь, что это хороший знак. – Ты упрямый, – констатирует Алина, отдышавшись. – Но я все же настаиваю… – Уезжай! – командует Цербер. – В этом дерьме тебе не место. Отлично! А мне, значит, самое то! – За таблетками заеду сам. – Тебе нужно продолжить спускать пар. Только не с ней. Повисает молчание, которое непонятно как можно интерпретировать. – Я тут привезла вещи. Тебе и девочке, – первой его нарушает Алина. Сжимаю челюсти. За шмотки спасибо, конечно, а вот за «девочку»… – Отнеси ей сама. А потом уезжай. Услышав последнюю фразу, бегу со всех ног в нашу с Ратмиром комнату. Нельзя допустить, чтобы эти двое узнали, что я подслушивала. Особенно Цербер. Ему точно лучше не знать. Оказавшись в каморке, падаю на матрац и накрываюсь простынкой. Мне не хочется встречаться с Алиной, но, видно, выбора нет. Через пару минут слышится слабый стук в дверь. – Да-да, – откликаюсь, упорно делая вид, что с постели сегодня не вставала. – Привет, – девушка заходит в подсобку, мельком оглядывая помещение. – Меня зовут Алина. Я привезла тебе вещи. Наверное, сейчас самый подходящий момент поблагодарить ее за все, но она вызывает у меня какой-то протест внутри. Почему она вообще взялась за это? По-моему, Честер должен был мне одежду. – Присяду? – доброжелательно спрашивает, кивком указывая на матрац. – Да, пожалуйста, – чуть сдвигаюсь, освобождая место. – Вещи все новые. Даже белье. Прости, только не было возможности постирать его. Блин, да эта Алина до тошноты приятная. – Ничего страшного, – отзываюсь. Меня подмывает расспросить ее о Цербере, но боюсь, что эти вопросы выдадут меня.