Я не верю, что он предал отца. И не верю, что папа мог убить его просто так. Причина была, вот только какая? – А как же Честер? – осеняет меня вдруг. – Эти уроды вернутся вечером на бои. Они ведь могут убить его… – предполагаю то, что мне совсем не нравится. Это всего лишь мысли, но почему-то по взгляду Цербера понимаю – он тоже не отбрасывает такой исход. – Легко же ты разбрасываешься друзьями, – с горькой усмешкой прихожу к печальному выводу. – У меня нет друзей. И проблем не было, пока твоей мажорской жопе не приспичило в одиночку тащиться в лес. – Так отдал бы меня! – нападаю в ответ. – Почему не отдал? С самого начала мог избавиться от такой бедовой, как я. Но не стал. Знаешь почему? Потому что проблема в тебе. Ты не можешь справиться с прошлым. У Алины не получилось. Хреновый она доктор, – заключаю. Плевать, что ждет меня после этого монолога. Пути назад нет. А идти вперед с полным непониманием происходящего я больше не могу. – Таблетки только успокаивают, верно? Но ты ничего не забыл. Потому что не хочешь. Потому что месть – все, что заставило тебя выжить тогда. И колеса нужны были именно для этого, чтобы не сорваться раньше времени, пока не подберется удачный момент. Ты не отпустил, потому что месть папе – все, что есть у тебя. На лице мужчины появляется усмешка. Она не сулит мне ничего хорошего. – Браво, Соловьева! Так ловко меня раскусила, – вновь усмехается как-то зловеще. – Раз уж теперь все очевидно, может, начнешь, блядь, делать так, как я говорю?! – рявкает, точно звереет в миг. – Или для тебя собственная шкура вообще не имеет ценности? Мне кажется, я даже подскакиваю на месте от его неожиданного и очень резкого разгона. Ратмир дышит тяжело, раздувая ноздри, и я понимаю, что придется делать так, как он говорит. Умирать нельзя. Нужно дать папе шанс найти меня и покончить, наконец, со всем этим. Глава 29 Ассоль Мы собираемся довольно быстро, потому что собирать нам попросту нечего. Ратмир благодарит Честера за ночлег, а у меня сердце сжимается, когда я думаю о предстоящем вечере. Бандиты же точно нагрянут к нему. И что тогда? Усаживаемся в уазик, но я уже не чувствую отвращения. За пару дней, проведенных с Цербером, успела побывать в таких местах, о которых даже помыслить не могла. Пару раз меня чуть не прикончили, я больше суток ходила без трусов, а еще я теперь не девственница. Так что какой-то там старенький уазик больше не в состоянии меня напугать, даже если будет очень сильно стараться. Ратмир увозит нас в неизвестном направлении. Я все это время смотрю в окно. В голове пусто. Мне не хочется думать. Я просто устала. Очень. Сейчас бы в теплую постельку в своей комнате… А потом вдруг приходит мысль, как вообще так получилось, что теперь я с Цербером, а его брат охотится за мной со своими головорезами, наступая на пятки? Ратмир обронил, что это подруга предала. Но она не могла. Да и зачем? Хотя, наверное, пора понимать, что в этом мире все не происходит так просто. Он вообще непрост, как оказалось. За воротами отцовского дома такую как я поджидает немало опасностей. И папа точно будет очень зол. Оооочень зол. Настолько, что после возвращения в особняк, мне запретят его покидать как минимум пару месяцев, а, может, и вообще пару лет. Какая же я глупая… Наивно полагаю вернуться домой… Вот только Цербер не из тех, кто отпустит так просто. Знать бы еще, что он задумал… Какую месть выносил для моей семьи… Горечь подступает к горлу, и я уверенно сглатываю ее. Не позволю слабости брать надо мной верх. Я должна быть сильной и дождаться папу. Просто дождаться. Просто не отсвечивать и не провоцировать бандита рядом с собой. Лоно вдруг сжимается, потому что я вновь вспоминаю наш секс. Грязный, немного дикий, болезненный, но все же подаривший мне наслаждение. Невероятно… Еще тогда, в бане, я была готова забиться в экстазе от единственного прикосновения. Не думала, что близость мужчины может так опасно действовать на меня. Украдкой вглядываюсь в лицо Ратмира. Интересно, он чувствует нечто подобное? Или для него я очередная шлюха, неприметная ничем? Кусок сочного мяса. Одноразовый перекус. Есть ли вообще у него хоть какие-то чувства? Ну, кроме агрессии и ненависти. Их то в избытке. Запекшаяся на его костяшках кровь провоцирует мурашки на моем теле. Как вспомню бой и ту фотографию, которой так гордится Честер, так по коже пробегает озноб. Жуткое зрелище. Страшное. И я только сейчас в полной мере начинаю понимать, как именно этот человек защищал нас. Какие приказы моего отца исполнял… Не хотела бы я встать у него на пути… очень не хотела… Дорога тем временем сменяется на более людную. Меня это и радует и настораживает одновременно. С одной стороны, шансы папы найти меня существенно увеличатся. С другой – у Сабира их тоже станет больше. Но пока я под защитой Ратмира, пока нужна ему, пусть и в целях мести, можно выдохнуть. Вот, даже светофор впереди виднеется, скопивший запрещающим сигналом много машин. Наверное, где-то неподалеку город или крупное село. Не помню, чтобы я проезжала такое место, когда натравлялась к шаманке. Но я все равно решаю примечать детали, запоминать указатели, чтобы хоть примерно понимать, где мы находимся. На первый включившийся зеленый мы не успеваем. Он переключается красным, как только наш автомобиль медленно подкатывает к стоп-линии. Неожиданно перед нами выкатывается низкосидящая девятка, вынуждая Ратмира резко надавить на тормоз. – Сука! – рычит зверюга, и я вижу, как сильнее стискивают руль его крупные ладони. Как на них надуваются вены, а бурые корочки начинают выглядеть еще более устрашающе. Девятка же без проблем встает прямо перед нами, наплевав на все правила разметки. Останавливается на перекрестке уже за стоп-линией. Глядя на то, как воинственно раздуваются ноздри моего водителя, жду беды. Сейчас бы помолиться за то, чтобы ничего не случится, вот только я ни одной молитвы не знаю. Не приучили родители в Бога верить. Сначала порываюсь что-нибудь сказать, чтобы переключить на себя внимание, но вовремя осекаюсь. Не рискую. Попасть под горячую руку совсем не хочется. Девятка рвет с места еще до того, как сигнал светофора успевает переключиться. Мы дышим ей в спину, напирая сзади. Нехорошее предчувствие множится в груди. Ощущаю, как в горле собирается неприятный комок. Зная Ратмира и его состояние, я почему-то ожидаю беды. И она не заставляет себя ждать… Цербер резко вылетает на встречку, а потом в опасной близости от девятки возвращается в свою полосу. Тут же дает по тормозам, преграждая ладе путь, после чего всем приходится остановиться. Я начинаю слышать шум в ушах. Зная, на что способен этот человек, просто не могу выпустить его на улицу. – Ратмир! – взволнованно кричу, хватая зверюгу за руку. Но он сбрасывает мой захват, точно избавляется от надоедливой мухи. Божечки, да что же делать?! Отпускать неуравновешенного психопата на разборки сейчас – катастрофа. Неподготовленному противнику в такой схватке не выжить! Когда я выбегаю из салона уазика, Ратмир уже вытаскивает на дорогу молодого парня примерно моего возраста. – Эй, мужик, ты чего? – в панике кричит парнишка, пока его за грудки волокут из тачки. В его расширенных глазах горит неподдельны страх. – Ратмир, отпусти! – почти в таком же состоянии в спину бандиту кричу я. Но он не слушает. Уже заносит кулак для первого удара, и тот мигом превращает лицо другого водителя в красное месиво. Волнение становится таким сильным, что я почти не могу дышать. Шум в голове теперь сопровождается цветными кругами перед глазами. Будто между ними сейчас зарядили мне. Новый удар следует мгновенно. Вскрикиваю от ужаса и понимаю, что кроме меня прийти на помощь парню попросту некому. Забыв о чувстве самосохранения, подбегаю к Церберу сзади. Пытаюсь схватить его за руку, чтобы попробовать оттащить. – Ратмир, пожалуйста! Отпусти, Ратмир! – голошу в истерике, но громила, кажется, даже не замечает моего присутствия. И когда он в очередной раз дергает рукой, я даже не успеваю понять, что случилось, как меня отбрасывает назад, на асфальт, а нос схватывает резкой болью. Глава 30 Ассоль Каким-то чудом мне удается не ушибить голову. Только больно ударяюсь пятой точкой, когда падаю на твердую асфальтовую поверхность дороги. Первобытный дикий ужас – все, что я чувствую сейчас. Даже боль отступает на второй план. Теплая жидкость скапливается под носом, скатывается по губам. Теперь появляется во рту солоноватый привкус крови. Ратмир, похоже, разбил мне нос. Но это неважно. Ощущаю только страх. Как тьма сгущается надо мной. Давит на легкие. Сжимает горло. Опускается тяжестью на тело. Цербер, наконец, прекращает дубасить несчастного. Поворачивается ко мне, и я не могу узнать его. Лицо перекошено от ярости. Оскал совсем непохож на человеческий. Кулаки вновь кровоточат. Мужчина делает шаг ко мне, а я начинаю задыхаться. – Не подходи! – кричу ему. Кажется, что кричу. На самом деле, не могу вымолвить и слова. Вопль забивается в горле. Ратмир замирает на секунду, видно замечая мое состояние, но потом снова дергается в мою сторону. Отползаю назад по грязному мокрому асфальту. Плевать, что сдираю ладони. Паника не дает сосредоточиться хоть на чем-то, кроме моего нелепого побега.