Врезаюсь спиной в сугроб на обочине. Грязная, как поросенок, все сильнее вжимаюсь в него. Нетерпеливо перебираю пятками по смеси снега и песка. Пытаюсь удрать от человека, взбесившегося на пустом месте. – Уйди! Уйди! – вновь кричу, и на это раз, кажется, получается. – Ты чудовище! Гребаный убийца! Лихорадка становится настолько мощной, что я уже не контролирую то, что произношу. Цербер усаживается прямо передо мной, и нос едва улавливает его терпкий аромат. Тошнотворный запах чужой крови на его руках. Горло стягивает колючей проволокой. Пытаюсь оттолкнуть бандита от себя, но он как гора. Нависает сверху, забирая весь свет и воздух. Теперь бесполезно молиться, даже если бы умела. Обреченность и безысходность плотно обступили меня со всех сторон. Зверь зажимает мое лицо ладонью. Дергаюсь, отчего хватка на щеках становится сильнее. Вынуждает взвыть раненый зверем. – Тише! – шипит на меня Ратмир. – Я только посмотрю. Успокойся! Но куда там? Я не слушаю. Не слушаю его больше. Холод пробирает до костей. – Жить будешь, – констатирует. – Повезло, что по касательной задел. А то пришлось бы у доктора твою милую мордашку латать. Цербер отпускает мое лицо, и я судорожно начинаю глотать воздух. Поджимаю ноги, инстинктивно хочу отползти. Бессмысленно, но я пытаюсь. Вкус крови на губах вызывает отвращение и тошноту. Сейчас я отдала бы все на свете за возможность вернуться домой. За шанс оказаться в другом месте. Где угодно. Лишь бы подальше. Подальше отсюда. – Поехали! – командует мужчина, но я и не подумываю исполнять. Понимая это, Ратмир не медлит. Он подхватывает меня на руки. Брыкаюсь. Бью массивные ноги пятками. Пальцами пытаюсь разодрать его и без тог превратившееся в мясо костяшки пальцев. Пусть ему будет больно! Пусть! Монстр, не способный держать себя в руках! Мне просто повезло. Мог бы насмерть одним ударом зашибить. Удача была на моей стороне. В этот раз. А в другой? Что будет в другой? Когда Цербер окончательно слетит с катушек… Ратмиру все же удается затолкать меня в машину. Он громко, со всего размаха хлопает дверью. Обмякаю на сидении. Попробовала бы сбежать, но попытки будут тщетны. Только больше разозлю злобное чудовище. Он догонит меня. Все равно догонит. Везде. Всегда. От него не уйти. Мне не уйти… Звук ревущего мотора отрезвляет. Парня, похоже, оставляем умирать на дороге. А, может, он уже мертв. Таких ударов нормальному человеку не выдержать. И я глотаю горечь, скапливающуюся во рту. – Куда полезла? – спрашивает Ратмир, спустя несколько минут, когда я успокаиваюсь, лишь то и дело всхлипывая. Ничего не отвечаю. Он просто не понимает, что творит. Он не понимает… – Я мог убить тебя! – раздраженно выплевывает. – Убить нахрен! Мне кажется, или я слышу в его голосе какое-то отчаяние? – Так убил бы… – ровный, абсолютно бесцветный ответ. Похоже, я дошла до того состояния, когда паника сменилась полным безразличием. Когда принятие ситуации стало единственной возможностью не сойти с ума. – Я устала, Ратмир… Ты мучаешь меня. С тобой я хожу по краю… Сколько еще будешь испытывать? – Сначала разберусь с твоим отцом, – холодно выдает, а мне хочется завыть. – На вот, – мужчина подает мне какой-то платок, – вытри кровь. Тут неподалеку заправка, остановимся – приложим лед. Глава 31 Ассоль Я не чувствую боли. Вообще. Наверное, пока адреналин контролирует все тело. Кровь под носом стираю ладонями. Теперь мои руки в крови, как и лапищи Цербера. Мы оба выглядим ужасно. Отталкивающе. Но я вовсе не думаю о том, в каком виде мы предстанем на заправке. Да, плевать! Там обычно работают девушки, и вряд ли у них хватит смелости вызвать полицию. Не всякий мужик при виде такого верзилы, как Цербер, с окровавленными руками пойдет против него. Девчонки точно не рискнут. Ратмир объезжает магазинчик у заправочной станции сбоку, предусмотрительно останавливается у надписи «вода-воздух». Мы умываемся, стоя рядом с тачкой, как какие-то бездомные. Смываем кровь, чтобы в более или менее приличном виде показаться в магазинчике. Не знаю, смогу ли я выглядеть нормально после всего пережитого. В грязной куртке и штанах, с растрепанными по сторонам волосами я похожа на жертву репрессий. Более ухоженный Ратмир, если не считать его татуированных разбитых кулаков, будто вытащил меня из какой-нибудь клоаки и теперь тащит за собой. К свету. Ледяная вода доставляет боль. На улице легкий мороз, и руки тут же коченеют. Но я как могу, стараюсь смыть следы крови. – Дай еще раз посмотрю, – предлагает Ратмир, но я отшатываюсь. Все еще помню его бешеное лицо и свой неподдельный страх. – Мне надо посмотреть! – более жестко, тоном, звучащим как приказ, повторяет мужчина. Я делаю шаг ему навстречу и вздрагиваю, когда тяжелая ладонь Цербера прикасается ко мне. Что-то не дает покоя, когда мы так близко. Царапает и скребется внутри. Высокий. Мрачный. Сейчас Ратмир полностью заслоняет меня собой от внешнего мира. Если захочет свернуть шею, то ни единая душа даже не заметит. Да никто и не рискнет подойти. А я не успею пикнуть, если крупные бандитские пальцы сейчас сомкнутся на горле, навечно погрузив меня в пустоту и мрак. Но, к моему удивлению, мужчина нежно, даже слишком, пальпирует пальцами место предполагаемого ушиба. Я сглатываю вязкий ком, потому что такая неизъяснимая нежность просто не может быть настоящей. Противоречит ЕМУ. Есть подвох. Точно. Уверена. – Здесь больно? – хрипло спрашивает, и я понять не могу, когда его голос успел стать таким низким и возбужденным. – Нет… – выдыхаю, но больше шепотом. Трудно сосредоточиться. – До свадьбы заживет, – ухмыляется вдруг неожиданно и с какой-то издевкой. – Пойдем внутрь. И без глупостей. Выкинешь чего – пожалеешь. Во взгляде проскальзывает то же самое. Пожалею. Очень. Цербер не из тех, кто прощает. Отца вот не простил. Прятался несколько лет только с одной целью – воздать всем по их деяниям, ну, в его изощренном представлении. Когда заходим в магазинчик, ощущаю на себе чужие липкие взгляды. А так же легкое напряжение, повисающие в пространстве. Тяжелый заряженный воздух точно сопровождает нас следом. Туалет оказывается занят, и нам приходится ждать. Оттуда выходят женщина с ребенком, и та с ужасом пробегает по мне взглядом. Я тоже пугаюсь, оказавшись с собой наедине. Нос припух, но едва заметно. На щеках еще остались следы крови. Не моей. Того парня. Видно, Ратмир испачкал, когда касался моей кожи. Умыться как следует на улице у меня не вышло. Глаза пустые и какие-то безжизненные. Как два серых стеклышка. А еще бледность. Пугающая и нездоровая. Точно все лицо вымазали мелом. Умываюсь. Оттираю руки. Пытаюсь замыть куртку. Но огромное пятно на спине вряд ли смыть обычной водой. – Эй, ты скоро там? – Цербер в нетерпении барабанит по двери. Она, бедная, аж трясется от каждого удара. Приходится выйти и поймать на себе его недовольный взгляд. Ратмир заходит в кабинку после меня. Я остаюсь совсем одна посреди заправочного магазина. Осматриваюсь машинально. Это ведь шанс?! Возможность сбежать?! Может, вызвать полицию? Поймать машину? Каждая из идей кажется бредовой. Нет, они вполне нормальные. Но не в моей ситуации. Не в моей… Когда Ратмир выходит из туалета, ловлю себя на мысли, что так и стояла на одном месте. Даже не двинулась. Потерянно смотрела в одну точку и покорно ждала своего палача. Схватив с прилавка бутылку воды и какие-то снеки, мужчина направляется к кассе. Следую за ним немой тенью. – Два стаканчика кофе, и мороженое. Фруктовый лед, – Ратмир мельком смотрит на меня, а затем добавляет: – Клубничный. Клубничный… Мой любимый вкус… Неужели, помнит? После мы занимаем один из диванчиков возле панорамного окна, выходящего на заправку. – Я думала, мы посидим в машине, – сообщаю зачем-то абсолютно ненужную информацию. – Здесь обзор лучше, – Цербер тоже зачем-то отвечает, хотя я даже не задавала вопроса. – Держи, – протягивает мне мороженое. – Приложи к носу. – Уже бесполезно, – бубню под нос. – Лучше так, чем завтра пол лица разнесет синяком, – недовольно настаивает. Прикладываю мороженое к носу. Пялюсь в пустоту. Такая усталость вдруг накатывает, что хочется закрыть глаза и раствориться в пространстве. Забыться хоть на мгновение.