Пока охлаждаю место ушиба, желание есть мороженое совсем отпадает. И я откладываю его в сторону. Оно слишком сильно напомнит детство, а мне не хочется раскисать еще больше. За столиком мы сидим молча, пока Цербер не распоряжается собираться на выход. Все это время он неустанно следил за обстановкой. Было видно, что вынужденная остановка очень сильно его напрягала. Не успев выйти из здания магазина, слышим свист позади. – Эй, громила! – голосит кто-то. Ратмир почему-то решает откликнуться на прозвище, и не зря. Глава 32 Ассоль Я поворачиваюсь вслед за Ратмиром, чтобы посмотреть, что там. Быстрым шагом в нашу сторону направляются несколько парней. Именно парней. Они молодые, хоть и выглядят довольно крупными. Их трое. Двое держат в руках биты. У третьего, кажется, между пальцами зажат кастет. Выглядят устрашающе, но… не в нашем случае. Цербер справится с ними быстро. Биты и прочите принадлежности для него не угроза. Фактически, эти трое смельчаков сейчас уверенно шагают на убой. Радует только одно – парни точно не прихвостни Сабира. Тот ведь, наверняка, знает своего брата, и не стал бы посылать совсем зеленых ребят на его поиски. Еще и с бейсбольными принадлежностями вместо стволов. В нашем мире оружие есть у всех. И почти каждый пользовался им хоть раз. Даже у меня с шестнадцати лет в нижнем ящике прикроватной тумбочки лежит пистолет. – Шли бы вы, мальчики, – предупреждает их Ратмир. Он выглядит спокойным, но я не уверена, что это хоть как-то поможет. Шанс у парней будет только если отступят, пока есть возможность. Пока Цербер с барского плеча дарит им шанс на спасение. Мне вот он такого не дал. И даже не собирается. – Пока я добрый, – добавляет бандит, а у самого на лице появляется зловещая улыбка. Машинально сжимаю кулаки. Похоже, Ратмир вовсе не против, чтобы незнакомцы напали. Он ведь тоже понимает, чем закончится схватка. Думаю, его сдерживает сейчас только одно – шумиха, что возникнет вокруг сложившейся ситуации. А мы должны быть тихими. Незаметными. Не подавать никаких сигналов ни Сабиру, ни моему отцу. Цербер разворачивается спиной к нападающим и осторожно, но напористо подталкивает меня в сторону нашего уазика. Я делаю точно, как он велит, без лишних вопросов и телодвижений. Только на пол секунды оглядываюсь, чтобы посмотреть, что там позади. Парни и не думают останавливаться. Один из них вырывается вперед, догоняет нас и укладывает руку на плечо Ратмира. Глупо. Очень-очень глупо. – Я сказал, стой, мужик! – с ненавистью выкрикивает он. – Мой брат из-за тебя сейчас борется за жизнь! Ты ответишь, падла! А, ну, теперь ясно. Теперь понятно. Только вот страшно становится по-настоящему. Если эти трое не отстанут от нас, то рискуют отправиться в больничку к своему другу. У меня от напряжения пересыхает в горле. Я хватаю Ратмира за ближайшую ко мне руку. До боли сжимаю пальцами его тулуп. И умоляюще смотрю прямо в глаза. «Пожалуйста, не надо бойни!» – мысленно умоляю. Мне жаль этих ребят. И того неудачливого водителя жаль. Но они не заслуживают смерти. Просто не заслуживают. Это обидно и нелепо погибнуть вот так, попавши под горячую руку какого-то озверевшего психа. Но Цербер не реагирует на меня. Совсем. Все происходит за доли секунды. Только что чужая ладонь лежала на его широком плече, а вот она уже, скрученная в неестественном положении, оказывается внизу, а парнишка взвывает от дикой боли. Даже у меня сжимается сердце, когда я слышу его душераздирающий вопль. А надо было уходить! Нужно было валить, когда вам, блин, давали шанс! Бегло оглядываюсь по сторонам. Желающих помочь нет. А я и не ждала другого. Все будто продолжают заниматься своими делами, только осторожно поглядывая в сторону потасовки. Даже мужчины, будучи в здравом уме, не стремятся на помощь. Исход очевиден. И он ясен для всех, кроме этих упертых самоубийц. – Цербер! – делаю первую попытку достучаться до громилы голосом. Быть может, в прошлый раз он не откликнулся именно по тому, что я кричала его по имени?! Нападавший уже лежит на мокром грязном асфальте, тогда, как другие его дружки стараются нанести ущерб Ратмиру, пока тот занят с основным зачинщиком. – Цербер, отпусти! – снова выкрикиваю в панике. Мне страшно за этих ребят. По-настоящему страшно. Зверь только разминается. Я видела его настоящие удары, и это не они. Вовсе нет. Только цветочки. А косточки еще впереди. – Они ведь дети! – вырывается у меня. Хотя, вряд ли можно разжалобить бандита со стажем какими-то там детьми. – Мы, нахрен, не дети! – отзывается на мой возглас коренастый парнишка с кастетом, а затем предпринимает очередную попытку наброситься на зверюгу. Тот оставляет в покое первого нападавшего, что пытается из последних сил отскрести себя от асфальта, и теперь рвет в сторону коренастого. Параллельно шибанув третьего так, что тот отлетает в сторону витрины с очистителями стекла, и они закидывают его сверху. Кажется, он ударяется головой об угол полки, потому что в миг обмякает, не подавая признаков жизни. Блин, да что же делать! Не могу просто смотреть на то, как Ратмир избивает невинных пацанов. Они ведь тут по глупости. Просто по глупости! – Да помогите хоть кто-нибудь! – от безысходности кричу, зарываясь руками в волосы. Мое сердце взбесилось. Вот-вот из груди выпрыгнет. Только из поля зрения исчезли люди. Все. Трусливо смылись вместе со своими тачками. От осознания меня бросает в безысходность. Тело становится важным от волнения, и дыхание обжигает легкие. – Перестань, пожалуйста! – взмаливаюсь и, кажется, начинаю плакать. Мои слезы, похоже, пробираются к сознанию Ратмира. – Ты будешь благодарна, за то, что я сброшу напряжение сейчас! – рычит он на меня, явно намекая на свою неуравновешенность. И он ведь прав, нам предстоит остаться наедине, и сколько это продлится, известно только Господу Богу. Огромный, вновь окрашенный кровью кулак заносится над последним несчастным в тот момент, когда у меня вырывается: – Я знаю, как еще его можно сбросить! – не понимаю, как решаюсь произнести это. Все происходит само собой. И я пугаюсь собственного предложения. – И? – кулак зависает в воздухе, а испуганные глаза парнишки, как и дикий заинтересованный взгляд Ратмира, теперь устремляются на меня. – Мы… мы сделаем это, когда захочешь… Глава 33 Ратмир Сквозь кровавую пелену, застелившую глаза, пытаюсь разглядеть девчонку. Мне нужно уцепиться за ее образ, чтобы остановиться. Чтобы пересилить ярость, что копится во мне каждую гребанную секунду! И дело вовсе не в том, что аппетитная дочка Соловья предложила мне трах в любое время, а в том, что Алина не может оказаться права. Я не Сабир и никогда им не стану. Для отца я всегда был и останусь выблядком от русской шлюхи, которую он однажды трахнул без резинки. И славянское имя – единственное, что мне осталось от нее, женщины, которую я даже не помню. Она пришла просить о помощи, потому что нужда заставила. Ей пришлось рассказать обо мне Булату, чтобы мы с ней оба не сдохли голодной смертью. Вот только мама ошиблась, приняв решение обратиться за помощью к человеку, в котором нет ничего святого. Решив, что одноразовая шкура не имеет права обращаться к самому Валиеву с такими вопросами, он отдал ее охране. Те издевались над моей матерью несколько часов, а потом зарезали, как скот. Поначалу Булат хотел избавиться и от меня, но передумал, оставив щенка себе. Вот и вся история. Дерьмовая, но правдивая. Разница только в том, что моя мать никогда не была шлюхой. А Булат просто брал все, что хотел. И однажды он захотел ее. Трахнул и оставил со своей спермой внутри. Растерзанную и сломленную. Правда, узнал я об этом не сразу. Но были люди, кто помог разобраться. Усилием воли разжимаю захват, и мальчишка падает на асфальт, отчего-то сжимаясь калачиком. – Поехали! – командую девчонке, что все еще выглядит напуганной. Впервые за все время нашего общения она не мешкает и спешит исполнить распоряжение, рванув к машине. Убегает вперед, виляя жопой, а у меня в штанах становится тесно. Еще в первую встречу я заметил в ней что-то знакомое. А когда в деревне появился Сабир, то сразу понял, откуда знаю эту милую мордашку. А девка похорошела. Из пузатой мелочи превратилась в настоящую аппетитную красотку. А я ведь помню ее еще с двумя длинными косичками и игрушками в руках. А теперь хочу трахать ее. До беспамятства. Чтобы орала подо мной и просила еще. Бля, но бесит ее животный страх, когда смотрит на меня. Вот только брать женщин силой мне еще не доводилось. Не хочется и начинать. Хотя, и есть в этом что-то, в ее сопротивлении самой себе.