Мне не говорил правды в воспитательных целях, ну и, чтобы я не испортила своими знаниями что-нибудь. Я старалась не напоминать, что сейчас ситуация чем-то похоже, и я ношу под сердцем маленького Валиева, которого в нашей семье придется принять. Боялась, что папе станет плохо. И до сих пор боюсь. Разговор слишком напряженный и трудный. Доктор несколько раз порывался закончить нашу затянувшуюся беседу, но отец игнорировал. В папином видении ситуации с Цербером, последний оказался проклятым грязным предателем, которого отец решил уничтожить сразу же. И выполнил это. Пока на деле не вскрылось иное. По мнению папы, предательство Ратмира заключалось в сливе информации. Проверенный источник, близкий к семье Валиевых, доложил отцу о родстве начальника его охраны и «правой руки», по совместительству, и Булата Валиева. Весьма близком родстве. Так же источник уверил папу, что Цербер не просто так появился на пороге его дома. Он сливал информацию своей семье. С первого же дня. Ценную и не очень. Любую, в общем. Именно для этого Булат и отправил его к нам. Ратмир втерся в доверие нового босса, но лишь для того, чтобы передавать папочке сведения. Мой отец, человек довольно жесткий и волевой, тут же принял решение уничтожить врага. Ему казалось, что в безупречном плане не было изъянов. Но, видно, ошибся, раз Цербер не только выжил, но еще и оказался при минимальных потерях. Я решила, что убеждать отца в обратном – нет смысла. Эти мои попытки только лишь заставят его нервничать, и ничего больше. Наверное, здесь поможет только время. Со временем человек может принять все. И с радостью и с горем примириться. Такая вот особенность. Я сказала лишь, что Ратмир несколько дней прятал меня от брата, пока случайность не решила все за нас. А вчера он насмерть с ним бился. Ради меня. И, по-моему, это говорит о многом. Последнюю мысль произносить не рискую. Папа не дурак, и он сам отлично сопоставит все мои аргументы. И в этом я уверена. Ну, не мог Цербер предать моего отца! Я, скорее, в существование НЛО поверю, чем в то, что Ратмир работает на Валиевых. – Это все хорошо, Ассоль, – заключает папа в итоге. – Но мама все же права. – И в чем же? – не сразу понимаю, к чему он клонит. – Тебя нужно спрятать. Увезти подальше, – произносит задумчиво, точно сам же размышляет над своими словами. – Пап… – У нас тут правила, дочка. Учет договоренностей. Если раньше мы с Валиевыми просто мешали друг другу, то теперь у них есть все основания развязать против меня войну. Они уже развязали ее, как видишь, – отец разводит руками, имея в виду свое ранение. – И я не могу рисковать тобой. Хочу держать подальше от всего этого. В безопасности. – Пап… – Не папкай! – голос отца становится строгим. Мне кажется, если бы он мог, то шибанул бы сейчас кулаком по столу, чтобы доказать серьезность собственных слов и намерений. – Ты и Юля – главное, что у меня есть. Даже если эти уроды заберут все, вас я не отдам. Даже если ради этого мне придется упечь тебя и твою маму в какую-нибудь крепость без окон и дверей. – Цербер поможет тебе. Он уже помог! – начинаю. Совсем вылетает из головы, что и Ратмиру отвели всего три дня, чтобы убраться из города. – Нет, – улыбается моей наивности отец. – Это так не работает, Ассоль. – А как это работает? – Надеюсь, ты не думаешь, что нужна ему? – прищуривается. Этот вопрос неприятным чувством отдается во мне. Я ведь даже не думала о таком. Не допускала и мысли. А теперь испытываю настоящий страх, только лишь предполагая, что папа может оказаться правым. – Сколько я знал Цербера, у него никогда не было постоянной подружки. Женщин было много. Разных. Но он ни разу не задерживался ни с одной. Потому тебе не стоит думать, что ты стала какой-то особенной. Неприятно. Поджимаю губы. Не хочу, чтобы отец это видел. Ведь мне, правда, хотелось думать, что для Ратмира я хоть что-то, да значу. Ни для всех же своих баб он позволял вот так помять свое божественное тело. Но мне все же не удается скрыть от папы своего разочарования. – Соберись, Ассоль! – будто подбадривает отец. – Нас ждут непростые времена. Но мы справимся. Только для этого тебе нужно уехать. Гарик! – повышает голос, чтобы его услышали по ту сторону двери. Мужчина тут же появляется на пороге. – Увези их. Глава 86 Ассоль – Нет! – заявляю уверенно. На папу мой протест вряд ли как-то повлияет, но, по крайней мере, он должен знать, что я не собираюсь бросать Ратмира. Я не буду больше плясать под чью-то дудку. Цербер не предавал мою семью. Он порядочный, хоть и грубый временами. Да, Ратмир трахал меня, когда хотел и даже разрешения не спрашивал, но он и защищал. Он был рядом. Дрался за меня! А теперь лежит в клубе Честера и почти не приходит в сознание. А еще я буду матерью его ребенка. Даже это не дает мне никаких прав сбегать от него. – Что значит «нет»? – отец выгибает бровь. – То и значит! Гарик не спешит хватать меня своими лапами. Он внимательно смотрит на хозяина и ждет от него команды типа «Фас!». Вот тогда и накинется. В этом я не сомневаюсь. – Решила во взрослую поиграть? – папа глядит на меня сердито. Ненужно иметь сверхспособности, чтобы понять, как он недоволен. На лице все написано. – Не наигралась еще? Посмотри, Ассоль, к чему привела твоя самостоятельность? Уж, не хочет ли он сказать, что очутился в больнице по моей вине? – Я не имею права бросать его! – заявляю. Впервые в жизни не боюсь противостоять отцу. Перед глазами возникает образ Ратмира, бредящего что-то на постели Честера. – Да как ты не поймешь! – папа резко дергается на месте, видно совсем забывая о своем ранении, но резкая боль, от которой кривится его лицо, заставляет отца принять прежнее положение. – Цербер тебя использует! – уже более спокойно, но все равно строго поясняет он. – Ты ему ненужна! А мне очень. Мне и матери. И когда ты убедишься, что я прав, может уже оказаться поздно. – Уже поздно, пап! Сейчас уже поздно! Я беременна от Ратмира, ты прослушал? Ты вообще помнишь эту часть разговора? – возмущаюсь. Папа сейчас неправ, только ему не втолковать. – Моему внуку не нужен такой отец. Все! На этом разговор окончен! Гарик, уводи ее! Как я и думала, горилла тут же хватает меня за плечо, сразу сжимая его мертвой хваткой. При этом довольно дружелюбно произносит: – Пойдемте, Ассоль Викторовна. – Пап! – последний раз обессилено обращаюсь к отцу. Знаю, что такого человека, как он, нельзя разжалобить. Но я все равно пускаю слезу по щеке. Не специально. А от жгучей обиды. Мне не стоило приезжать сюда. Зря надеялась на родительское понимание. Встреча Ратмира и моей матери у нас дома говорила сама за себя – мама несколько раз отдавала приказ убить Цербера. Так с чего я вдруг решила, что мнение отца будет кардинально отличаться? – Ты скажешь мне спасибо, – обещает папа. – Пусть не сейчас, но позже. Гарик! – кивает в сторону двери, и охранник послушно оттаскивает меня в том направлении. Только теперь замечаю, что рядом стоит мама. Она остается в палате, пока меня уводят, но ненадолго. Спустя пару минут, уже догоняет нас. – Нам нужно будет заскочить домой, – предупреждает Гарика. – Собрать кое-какие вещи. – Хорошо, – односложно отзывается он. А меня душат слезы. Неужели, конец? Неужели, я ничего не смогу сделать? Очередной всхлип оказывается слишком громким. Мы уже сидим на заднем сидении внедорожника. Мама реагирует на мое эмоциональное состояние, поглаживая ладонь. Я же резко вырываю ее, не испытывая сейчас ничего, кроме презрения. Мне уже девятнадцать лет. Я взрослая, и сама в состоянии решать за себя. Делать выбор. То время, когда слово родителей было решающим, давно прошло. Они просто не имеют никакого права. – Ассоль, – мать с сожалением смотрит на меня. – Девочка моя… – Ничего не говори! – предупреждаю ее. – Я не хочу ничего слышать! Мама поджимает губы. – Мы вынуждены это делать, – все же пытается объясниться мама. – Думаешь, мне хочется уезжать? Нет. Но принимаю это решение, потому что так диктуют обстоятельства. А ты со своими капризами… – Капризами?! – на моем лице непонятно откуда берется усмешка. – Да его чуть не убили из-за меня! – Но не убили же. Мотаю головой от безысходности. Нельзя ничего объяснить людям, которые не желают слышать. Которым плевать на чужие мнения и чувства. – Когда все закончится, ты будешь счастлива. Я тебе обещаю. Я сделаю все, чтобы моя дочь была счастливой. – Сейчас ты делаешь все с точностью до наоборот, – напоминаю ей. – Ты ведь любишь папу. А он тоже бандит. Ничем не лучше Цербера. Даже не лучше проклятого Сабира Валиева! – Не говорит так об отце! – осекает меня мама строго. – Ты ведь не отказалась от него, – продолжаю, не обращая внимания на ее слова. – Не отказалась и не отступила. Так почему я должна? Почему обязана бросить его? – Потому что так сказал твой отец, – мама отворачивается, тем самым выставляя в конце нашего разговора большую жирную точку. А я окончательно понимаю, что болтовня мне точно никак не поможет.