– Мне, Николай Николаевич, как-то довелось беседовать с генералом Романовым… – зашёл с козырей Василий. – С Алексеем Николаевичем? – Да, с ним. Так вот, он высказал предположение, что в будущей войне, если таковая случится, окажутся востребованы аппараты тяжелее воздуха, способные развивать скорость в шестьсот километров в час и более. Поликарпов с удивлением посмотрел на гимназиста, беседующего на серьёзные темы с генералами, и возразил: – Но это же бред, юноша! Под аппаратами тяжелее воздуха вы подразумеваете нечто похожее на аэроплан братьев Райт? Вынужден вас разочаровать – эти прохиндеи использовали в своей конструкции всё те же антигравитационные пластины. Разумеется, она летает, но к военным действиям абсолютно непригодна. – Почему же? – Эту этажерку просто опрокинет отдачей пулемёта. Разве что в разведке применить, но смысл? Неустойчивая платформа не позволит сделать качественные снимки. – Зато скорость. – Не смешите меня, молодой человек, – усмехнулся конструктор. – Уже на двухстах километрах в час пилота сдует, а вы говорите про шестьсот и более. – Можно сделать закрытую кабину. – И тогда пластин понадобится столько же, сколько на недоразумение господина Гроховского. – Но размеры? – Разве что размеры, но они же и являются недостатком сего аппарата. Маленький не вооружить в достаточной степени, а большой ничем не отличается от дирижабля по своим характеристикам. И уж тем более ни один одарённый никогда не согласится сесть в эту летающую мебель. – Я бы сел, Николай Николаевич. – Вы одарённый? Хотя о чём это я, неодарённый не появился бы в обществе милых девочек из известных фамилий. – И ещё, – добавил Вася, не желая развивать тему милых девочек. – Разве аппараты тяжелее воздуха нуждаются в антигравитации? Мне видится… Красный замолчал, так как к ним сквозь фланирующую публику целеустремлённо пробивался худощавый господин средних лет, на ходу достававший из кармана… – Что же ты, сука, творишь? – Вася толкнул в сторону Поликарпова и выставил щит, тут же вспыхнувший от попадания первой пули. После второй защита схлопнулась, не выдержав непомерной нагрузки. От третьей пули Красный ушёл перекатом и ещё в кувырке потянул из наплечной кобуры браунинг. Когда-то капитан Родионов неплохо стрелял и занимал призовые места на первенстве округа, поэтому… Хлоп! Нога террориста подломилась в согнувшемся в обратную сторону колене. Хлоп! Локоть правой руки вспух красным фонтанчиком. Что за идиот бросился вперёд, перекрывая нападавшего? Пардон, вовсе не идиот, а тайный сопровождающий из дворцовой полиции. И женский визг по всему залу, переходящий в ультразвук. – По башке, по башке ему не колоти! – орал какой-то генерал с крохотным для его огромной ручищи ТК. – Ты его забьёшь, придурок! Живым берите! Вся эта суета проходила мимо Василия незамеченной. Он лежал на ковровой дорожке и любовался люстрой. Мыслей не было, обычное облегчение и усталость, как после тяжёлой работы. Двое в штатском ненавязчиво отвлекали на себя всех желающих подойти. Одного, правда, пропустили. – С вами всё в порядке, юноша? – слегка хромающий после падения Поликарпов протянул руку, помогая подняться. – У вас отличная реакция, молодой человек. Красный смущённо улыбнулся: – Извините за толчок, Николай Николаевич, но… – Пустяки, – отмахнулся конструктор. – Главное, что не свалился в оркестровую яму. Кстати, стреляете вы тоже неплохо. – Ах да… – Василий достал магазин и потянул затвор. Подобрал упавший на пол патрон и вернул пистолет в кобуру. – Вы не подскажете, где здесь можно… хм… поправить причёску? – Давайте я вас провожу, Василий. В сортире Красного и нашли. И он действительно поправлял перед зеркалом растрепавшиеся волосы, перед тем безуспешно попытавшись хоть как-то убрать грязные пятна на локтях светло-серого пиджака. – Господин Красный, у меня к вам несколько вопросов! – маленький жандармский штаб-ротмистр пытался прорваться через охранников у двери и кричал издалека: – Да пустите же меня, церберы безголовые! Один из охранников заглянул штаб-ротмистру за спину, никого постороннего не увидел и перевёл вопросительный взгляд на Василия. На «цербера» он не отреагировал, хотя взаимная неприязнь жандармов и дворцовой полиции была общеизвестна. – Пропустите, – кивнул Василий. – Но только его. Жандарм вошёл и представился: – Штаб-ротмистр Ежов Николай Иванович. Мне хотелось бы узнать, были ли вы ранее знакомы с господином Дмитрием Григорьевичем Богровым? – Кто это такой? – Коммивояжер шпагатной фабрики, только что покушавшийся на конструктора Поликарпова. – Нет, первый раз про такого слышу. – И могу ли я узнать… – Как я попал в императорскую ложу? – Да. – Узнать вы можете, – согласился Василий. – Как узнаете, не забудьте поделиться со мной своим знанием. Я вас больше не задерживаю, господин штаб-ротмистр. – А ваш пистолет… – Феликс Эдмундович в курсе. – Кто? – Вы не знаете собственного начальника генерал-лейтенанта Дзержинского? – подобравшийся охранник вдруг резко пробил жандарма в челюсть. – Мишаня, вяжи ещё одного террориста! Поздним вечером в кабинете графа Бронштейна произошёл неприятный разговор. Лев Давидович выговаривал господину Азефу за самодеятельность и не стеснялся в выражениях. Успокоился не сразу, и долго ещё половина слов в его монологе напоминала о большом петровском загибе в переводе любивичского цадика. Но вот он выдохся и устало опустился в кресло: – Евно, ну нельзя же так работать! Что будет, если этого идиота свяжут с тобой? Вы же были друзьями, не так ли? – У меня нет и никогда не было друзей, Лев Давидович. – Вот как? Тогда почему же он согласился стрелять в Красного? – Это его собственная инициатива, я только пожаловался на некоторые проблемы. – Ты тоже идиот, Евно! Богрова взяли живым! – Простите, Лев Давидович, но вы ошибаетесь. – В чём? – Дмитрий Григорьевич скончался в тюремной больнице. – Когда? Евно Фишелевич посмотрел на часы и ухмыльнулся: – Через десять минут. Глава 4 Заночевать пришлось в Зимнем дворце. Сразу после возвращения Красного со свидания позвонил генерал Власик и сообщил, что за Василием выехал автомобиль и что у императора есть кое-какие вопросы к сыну. Но успокоил, что это именно вопросы, а не претензии или выговор. Только не получилось разговора – в Зимнем Васю взяли в плен мама и бабушка и категорически отказались отпускать до утра. – Пойми, Иосиф, у мальчика сегодня был тяжёлый день, завтра тоже будет тяжёлый день, а тут ты со своими вопросами. Ему необходимо хорошо отдохнуть и выспаться. – Я всего лишь хотел поинтересоваться его браунингом. Василий, почему его выстрелов почти не слышно? – Это… Но договорить или что-то объяснить ему не дали всё те же мама с бабушкой: – Вася, отдай отцу свою страшную игрушку и немедленно отправляйся спать!