Глава XVII К обеду распогодилось, и вечно спешащие москвичи чуть сбавили привычный темп быстрой ходьбы. Многие поглядывали по сторонам и вверх, где в прорехах туч просвечивало солнце. Оно словно упрекало идущих внизу за то, что так мало уделяли светилу внимание летом и даже ворчали на его чрезмерную заботу, когда оно раскалялось в августе. Теперь можно было лишь остановиться где-нибудь перед светофором и подставить лицо последним волнам покидающего столицу тепла. Кто мог себе позволить прервать дневную суету, неспеша прогуливались в парке. Среди таких «прогульщиков» были и двое в штатском. — Обрати внимание, Сережа, — с улыбкой проговорил старший из них, — вдруг опала листва, и за деревьями уже не спрячешься. Так и в нашей работе, сначала снежный ком фактов, которыми только обрастает следствие, и за ними не видно главного. Потом, вот так же вдруг, все лишнее выпадает в осадок, и ты четко видишь суть и понимаешь ситуацию. — Намекаете на то, что не нужно катить перед собой снежный ком, пока не появится правильная версия? — А какая правильная? — усмехнулся старший следователь. — Если отсеивать факты с самого начала, то можно упустить тот самый ключик, который откроет коморку папы Карло. — Признаться, странно от вас слышать аналогию со сказкой. — Не моя фраза… Ее часто повторял мой наставник Станислав Михалыч… До сих пор помню. Он любил рассуждать вслух, расставляя все по местам, и всегда прислушивался к своим словам — не ошибся ли. Обычно начинал с такой формулировки… Мы знаем — как и хотим узнать — кто, но для этого нужно понять — зачем. Они помолчали, поглядывая по сторонам, а то и щурясь на редкое солнце. — Мы так и не поняли зачем убиты Логинов и Резников. При том понятно, что убийца совершил этот шаг совершенно осознанно, а не спонтанно в результате какого-то конфликта или ошибки. Меня не покидает чувство, что мной манипулируют, подталкивая к версии, что это разборка между братками. — На сегодня это самая сильная версия, — решился поучаствовать в рассуждениях стажер. — Двое ждали, когда «4100» принесет «ВСЕ»: Резников у входа в ресторан, а Логинов либо страховал, либо следил за напарником. — И тут еще «вилка», Сережа. Возможно, «4100» принес «ВСЕ» Логинову, а его убрал третий. Либо «4100» выманил Логинова и кончил в черной «Крете». Определиться в этом пока не можем, поскольку, ничего у Логинова ни пропало и не обнаружено. — Предполагаете, что это «ВСЕ» было какой-нибудь маленькой вещичкой, а не кейс с евро? — Скорее передавать должны были не дипломат с наличкой, когда получателя проще поймать. Тогда бы схема была иной… — Но и на разборку между братвой не похоже, — засомневался лейтенант. — Отчего же? Ты следуешь Голливудскому шаблону, где две банды договорились о стрелке, задумывая перестрелку. Американцы всегда полагаются на силу. Есть более тонкие примеры у англичан. Они мастера плести интриги. Их криминал и политика во многом схожи. — Но ведь за убийство Логинова явно пытались отомстить. Покушаясь на программиста Черкасова. — Вот и я о том же, — грустно произнес майор. — Твое слово «явно» — ключевое… Лучше расскажи, что нашли коллеги по убийству Чагиняна. — У меня в Царицынском ОВД знакомых нет, поэтому, только по отчетам. — Кратко. — Чагинян таксовал в компании «Доставка-Такси». Работал больше года. Отзывы положительные. Серьезных аварий не было. Предпочитал работать по ночам. Был убит около пяти утра, когда возвращался домой. У них в приложении таксопарка есть такая функция, когда он сообщает системе, что смену закончил и едет домой. Если по пути есть запрос, ему сообщают адрес ожидающего клиента, чтобы захватил и не гнал порожняком. Этот клиент его и порешил. — Орудие убийства нашли? — Нет. Убийца сидел на заднем сидении, и когда такси остановилось по указанному адресу, полоснул водителя по горлу… Следы свои вытер в салоне, взял только смартфон жертвы. По правилу таксопарка, все записи делает приложение в смартфоне водителя. В базе агрегатора фиксируется время, адреса посадки и высадки, стоимость, принял, выполнил, оплата, отзыв пассажира. Еще ведется бухгалтерия каждой смены: медконтроль, техконтроль, приступил, заправки, парковки, штрафы, закончил. Есть личный счет, где фиксируются оплаты поездок и вычеты. В последнюю смену Чагинян заработал чистыми 4300 рублей. — Ав предыдущие? — Доход по сменам примерно такой же. Он не успел закрыть последнюю смену, поэтому, в базе остались все выполненные поездки. Сравнить не с чем, архив хранится только в приложении на украденном смартфоне. Когда смена закрывается, и водитель снимает со своего личного счета заработанные деньги, считается, что он согласен с расчетами, и агрегатора эти данные больше не интересуют. Поэтому, в уголовном деле есть только данные по последней смене и финансовый отчет. — Это дело в Царицынском ОВД квалифицировали, как бытовуху? — Пока так, — развел руками стажер, — каких-то иных мотивов нет. — Объединять это убийство с нашим делом пока причин нет… У тебя данные по Чагиняну имеются? Стажер утвердительно кивнул. — Хорошо. Пусть наши спецы покопают, что осталось по разговорам, сообщениям и геолокации его номера. — Есть. — Теперь о том номере сотового, который следил за программистом. — Со слов его начальника Гвоздиковского, Черкасов сильный программист и владеет методами защиты информации. Однако, против него работал хакер высокого класса, который смог внедрить «жучок» в самописный телефонный секретарь. Похоже, хакер отслеживал все звонки Черкасова, но удалял информацию о своем присутствии стандартным способом в журналах работы секретаря. Это был просчет, по которому наш компьютерный гений вычислил номер сотового злоумышленника, на который транслировалась информация. — Погоди, давай по порядку, — майор остановил жестом подчиненного. — Неизвестный мог узнать номер сотового телефона Анисимовой? — Да. — Значит, мог отслеживать ее передвижение по геолокации и преследовать? — Да. — То есть паника знакомой Черкасова могла иметь под собой вполне реальные основания? — Да. — Чего хотел добиться неизвестный этим рискованным шагом? Твоя версия. — Вывести из равновесия. Запугать… Вынудить к какому-то действию. — Хорошо. С одной стороны, это согласуется с тем результатом «неудачного» покушения. Неизвестный стремиться не убить программиста, а вынудить того что-то сделать. Поскольку намекнул, что Анисимова может оказаться в соседней палате или того хуже. — Да. — С другой стороны, — Романов внимательно посмотрел на стажера, — что могут требовать от Черкасова? Секретных разработок компания «Альфа-про» не ведет. Профессиональная деятельность отпадает. Месть за смерть кореша, которую дважды не смог совершить киллер при, скажем прямо, очень благоприятных обстоятельствах, сомнительна. — Мне тоже эта мысль приходила в голову, но страх Анисимовой был очень убедительным. Хотя, они могли сыграть в четыре руки… — Я правильно понимаю ход твоих мыслей, что преступник мог бы симулировать нападение на себя с очень легкой травмой, а потом еще организовал слежку с готовящимся покушением на свою знакомую. — Затем, — добавил Бобров, — подкинул мне номер сотового некоего хакера, который мог стоять за дверью его палаты. — Но засечь его, после твоего звонка, наши спецы не смогли, — тут майор скривился, словно случайно разжевал лимон. — Что-то сложновато получается, Сережа… а главное — ради чего. Они шли некоторое время молча, оценивая случайно возникшую версию. Вокруг было множество самых разных людей, среди которых мог находиться тот или те, которых искали сыщики. Однако, вычислить пока не удавалось. Неожиданно Романов остановился, придержав за рукав стажера. — Одно мне стало понятно, сейчас в наших рассуждениях отсутствует первая и, пожалуй, самая сильная улика на сегодня — тот таинственный «4100». Как только мы теряем его в рассуждениях, версии рассыпаются. — И что это значит? — искренне не понимал лейтенант. — Это ложный след, на который нас кто-то подталкивает. — И этот кто-то знаком с методами нашей школы сыска… — У меня тоже возникла эта мысль, — старший следователь даже усмехнулся. — Совпадение? — Нет. Все логично. — Хорошо. Попробуем проверить эту версию. Сегодня вечером останемся в кабинете после работы и проговорим еще раз то, о чем мы сейчас рассуждали, но до того момента, когда начали сомневаться. Вместо этого эпизода поставим ловушку в виде твоей фразы, что коллеги Черкасова раскрыли номер того хакера, а ты по нему вычислил одного из наших коллег. Только не говори кого, а сообщи торжественно, что этот сотрудник уже попадал в поле зрения одной из камер, которую тайно поставил хозяин «Альфа-про», где работает Черкасов. При том, что он никак не связан с нашим расследованием, и делать ему в больнице было нечего — И эта запись лежит у нас в сейфе, — сообразил стажер. — Верно! Только, Сережа, без имен. Если не угадаем, он сразу поймет и закроется. Глава XVIII Хозяйка популярной продуктовой точки в старом столичном районе, под названием «Мой магазинчик», гордо прохаживалась по торговому залу, где сегодня было многолюдно. Его постоянными клиентами были небогатые жители близлежащих домов, которые большую часть своей трудовой деятельности совместно и почти безвозмездно строили светлое будущее в одной отдельно взятой стране, но однажды, их грубо оттеснили от результатов их труда, кинув, как насмешку, мизерную пенсию. Когда-то они чувствовали себя хозяевами страны, но жили тоже небогато, свято веря в обещание правительства, что еще немного и все будут жить при коммунизме. Прошло полвека, и наступило время «коммунизма не для всех». Кто был ничем, остался без ничего. Для какой-нибудь другой страны этот шаг стал бы смертельным, но только не для нашей. Их деды выжили в гражданскую, отцы — в Великую Отечественную, они — в Перестройку. Назло всем выжили, и теперь радовались, что Альбина привезла замечательный виноград. Бывшие строители коммунизма топтались около пластиковых контейнеров со свежим черным виноградом. Поднимая красивые увесистые грозди аккуратно укладывали в зеленые пластиковые пакеты и шли взвешивать, повторяя по дороге номер товара, чтобы не забыть. Иногда огорченно качали головой и шли обратно к контейнеру, чтобы выбрать гроздь поскромнее. Они и в молодости видели такой виноград, только во время демонстрации киножурнала «Новости дня», где где-то в теплых краях их необъятной Родины такой виноград выращивали, собирали и сдавали в закрома. Потом, в этих закромах след часто терялся. Правда, были счастливчики, которым случайно удавалось оказаться рядом с продуктовым магазином, где такой виноград «выбрасывали» на прилавок. Кто успел, тот и съел. Хотя, и это было не главным. На редкие праздники собирались большими компаниями, пели, плясали от души и радовались салату, приготовленному из заветной баночки печени трески или шпрот в масле. Они до сих пор с любовью вспоминают то время — без винограда, бананов и ананасов. Время, когда они были молоды и счастливы. И поругивают настоящее, принесшее болезни, одиночество и чувство унижения, из-за того, что за всю свою жизнь не заработали на приличную кисть винограда. — Аккуратнее, бабоньки, — Чеботарева поправляла свесившуюся из контейнера веточку большой виноградной кисти. — Товар нежный, южный, в изотермической фуре приехал. Вчера с куста срезали. — Мать твоя, покойница, так же тряслась над товаром.