Но как попал этот ключ, вернее, дубликат ключа, найденного в руке мертвого Мориса Дрейка, в чемодан Марка Кеннуэя? Чарли был уверен, что это тот самый ключ. Велби тоже отыскал его и уведомил об этом Памелу Поттер, а вскоре сержанта застрелили. Но где Велби мог найти ключ? Если под этикеткой, значит, ключ спрятали там после пребывания группы в Калькутте. Стоп! Велби сообщил Памеле, что обнаружил дубликат ключа с номером «3260». Выходит, он видел его? Или сержант, как и Чарли, лишь гипотетически предполагал, что это тот самый ключ? Вероятно, Велби только провел пальцами по этикетке, как и Чарли с Кашимо. Но кто-то узнал об открытии сержанта, выследил его, прокрался за ним на берег и убил. Кто? Без сомнения, тот же злодей, который расправился с Дрейком, Хонивудом и Сибиллой. Кеннуэй не может быть Джимом Эверхартом, потому что Хонивуд познакомился со своим убийцей много лет назад, когда Марк был мальчишкой. Что же связывает молодого человека с Эверхартом? Чарли потер виски. Да, преступник очень умен и ловко запутывает следствие. Чего стоят такие его трюки, как кража багажного ремня Лофтона в Лондоне и резинового наконечника от трости Росса в Гонолулу! Чтобы не носить ключ с собой, Джим Эверхарт придумал гениальный ход, спрятав его под этикеткой чужого чемодана. Так, надо спокойно разобраться. Кто имел доступ к багажу Кеннуэя? Тайт, разумеется. Адвокат приобрел перед поездкой наручные часы, спал в соседнем номере, когда задушили Дрейка, свалился от сердечного приступа, увидев живого Хонивуда, которого должен был убить Джим Эверхарт. Кто, кроме Тайта, мог воспользоваться чемоданом Марка? Чан мучительно размышлял, прохаживаясь по палубе, потом внезапно остановился. Если ключ – не собственность Кеннуэя, значит, Велби из Скотланд-Ярда не нашел настоящего убийцу. Почему же сержанта застрелили в порту Иокогамы? – Сплошной туман, – в отчаянии пробормотал инспектор. Ночь на борту «Принца Артура» прошла спокойно, а рано утром Чарли решил поговорить с Кеннуэем и застал его на верхней палубе. Молодой человек был так удручен, что выглядел гораздо хуже, чем его пожилой босс, адвокат Тайт. – Что с вами, мистер Кеннуэй? Вы плохо спали? – сочувственно произнес Чан. – В вашем возрасте редко страдают бессонницей. Вам двадцать три года, не так ли? – Двадцать пять, – поправил Марк. – Но за время нашего путешествия я постарел лет на десять. – У вас тяжелая работа? – спросил Чарли. – Да, я и сиделка, и экономка, и горничная, и еще черт знает кто! – закричал Марк. – Боже мой! Если бы я знал, во что ввязываюсь! Я каждый вечер читаю мистеру Тайту вслух, пока глаза у меня не начинают слезиться, а в горле так першит, словно я наглотался песку. – Сочувствую. Кстати, как здоровье мистера Тайта? Сердечные приступы не повторялись? – Были, и неоднократно. В Калькутте он чуть не умер от инфаркта. Я телеграфировал его сыну, чтобы он встретил нас в Сан-Франциско. Я мечтаю только об одном: как дотянуть до конца этого злосчастного тура, и если я сойду на берег живым, то сочту, что мне крупно повезло. Родители отговаривали меня от этой поездки и предупреждали об опасности, но я настоял на своем, полагая, что мне обеспечен заработок. – Вы из Бостона, да? Прекрасный город! Я побывал там несколько лет назад. Бостонцы – гостеприимные, культурные и образованные люди. Хорошее образование – непременное качество джентльмена. Я внушаю это своим детям, но они не очень ко мне прислушиваются. – Дети часто поступают наперекор родителям, – заметил Марк. – Я знаю по собственному опыту. Отец и мама наверняка сердятся на меня из-за этого путешествия и, когда я вернусь, обязательно скажут: «Вот видишь, мы же предупреждали тебя, что не нужно связываться с мистером Тайтом!» Хотя, если бы не он, нашлись бы другие раздражители. – Какие? – полюбопытствовал Чан. – К примеру, мисс Поттер. Она мне все нервы вымотала. А вы, инспектор, спокойно ее переносите? – По-моему, она очаровательна. Вы – счастливый человек, что такая девушка разделяет ваши чувства. – Какие чувства? Эгоистка, самоуверенная всезнайка. Разве такой должна быть женщина, жена? Мы общались во время путешествия, и теперь эта наследная миллионерша вообразила, что в конце турне я сделаю ей предложение. С какой стати? Мне нужна спутница жизни, а не чековая книжка. Я прекрасно знаю таких особ: ничего, кроме денег, для них не существует. Мои родители – не миллионеры, но и не нищие, хотя дядя Элфред потерял состояние, разорившись на сделках. Черт, зачем я вам все это рассказываю? Наболело, хочется выговориться. Не желаю я быть сиделкой при мистере Патрике Тайте – мне нужно достойное занятие, а тут еще эта девчонка не выходит из головы… – Марк, признайтесь откровенно: вы любите мисс Поттер? – Сам не знаю, инспектор. Иногда, когда захочет, она бывает очень хорошей, нежной, заботливой и так далее, вы понимаете. Но ведь она внучка миллионера Мориса Дрейка… – Ой, смотрите, вон идет мисс Памела, и она, кажется, ищет вас, – шепнул Чарли. – Не хотите удрать? – Я уже пытался, не помогло. – Доброе утро, мистер Чан. Хелло, Марк, – веселым голоском прощебетала Памела. – Как насчет тенниса? С утра я в хорошей форме. С удовольствием обыграю тебя, Марк. Пошли? Что скажешь? – Ты обыгрываешь меня не только в теннис, – усмехнулся юноша, поднимаясь с места. – Учись играть, в жизни пригодится, – засмеялась девушка и потащила Марка за собой. Чан прошелся по палубе и заметил на корме Рональда Кина. – Доброе утро, капитан, – поприветствовал инспектор. – Как настроение? Размышляете? – Сижу и ни о чем не думаю, – зевнул Кин. – Погода хорошая, но мне и в ненастье неплохо. – Мистер Чан, – издали крикнул инженер-механик. – Вы хотели посетить машинное отделение? Я готов показать. – Да, одну минуту, – отозвался Чарли и предложил Кину: – Не хотите присоединиться ко мне и осмотреть корабельные машины? – Что? – изумился капитан. – Благодарю, но мне это нисколько не интересно. – Я приду попозже, – сказал сыщик инженеру, – когда договорю с мистером Кином. – Как пожелаете, – ответил механик, уходя по своим делам. – Зовите, если нужно. – Так вы не разбираетесь в машинах? – спросил Чарли капитана. – Странно. В отеле «Брум» вы сообщили инспектору Даффу, что ваша профессия – инженер. Стало быть, это неправда? – Ну да, неправда. Я брякнул первое, что пришло в голову. – Верно, ложь вошла у вас в привычку, и инспектор Дафф давно обратил на это внимание. Почему вы постоянно крутитесь возле чужих дверей? Подслушиваете? – Подслушивают и вынюхивают только тупоумные ищейки, – огрызнулся Кин. – Надеюсь, вы судите по себе. – Эти тупоумные ищейки, как вы изволили выразиться, посадили на электрический стул не одну сотню убийц. – Ну и что? Чем вы гордитесь? Я тоже шесть лет посвятил своей профессии и помалкиваю об этом. – Вы детектив? – остолбенел Чарли. – Да, из частного агентства в Сан-Франциско. Однако не беспокойтесь: к делу Мориса Дрейка я не имею ни малейшего отношения. Меня нанял муж миссис Спайсер, который хочет развестись с ней и жениться на киноактрисе из Голливуда. Впрочем, неважно. Мистер Спайсер послал меня в этот тур следить за его супругой. Чан внимательно вгляделся в лицо Кина. Неужели то, в чем он признался, правда? Пожалуй, да, этот человек вполне подходил на роль частного детектива. Циничный, беспринципный, наглый и равнодушный. – Есть успехи? – осведомился Чан. – Не особенно. Похоже, Стюарт Вивьен сразу разоблачил меня, как только увидел, и предупредил Ирэн Спайсер о слежке. Мне он пригрозил перерезать горло, если я еще раз появлюсь у его дверей. Потом, правда, парочка рассорилась. Что у них сейчас, не знаете? – Понятия не имею, но вашу тайну никому не выдам, – пообещал Чарли. – Весьма признателен, мистер Чан, и готов сотрудничать с полицией за отдельное вознаграждение. Кстати, Дрейки весьма богаты. Вы можете неплохо заработать и обеспечить свою семью, предложив им себя в роли частного сыщика. Если эти миллионеры из Детройта действительно хотят, чтобы убийцу их отца и деда разоблачили, то без звука выложат кругленькую сумму. Давайте вместе разрекламируем им свои услуги сыщиков и попросим по пятьдесят… – Стоп, – перебил Чарли, – вы и так уже выболтали слишком многое. Мой совет, мистер Кин: держитесь подальше от этого дела, иначе заработаете не деньги, а неприятности. – Черт, а я рассчитывал, что у вас деловая хватка! Спускаясь в каюту, Чан с омерзением думал о Рональде Кине. Червяк, а не человек. Можно ли верить такому субъекту? Что, если он на ходу выдумал всю эту историю про частного детектива, чтобы сбить сыщика с толку? Надо следить за Кином, мутный персонаж. Ни этот, ни следующий день не приблизили инспектора к разгадке. Жизнь на корабле шла тихо и размеренно, пока на четвертый день плавания Макс Минчин не объявил о вечеринке по случаю окончания путешествия. Бывший чикагский бандит лично вручил гостям именные пригласительные карточки, которые на этот раз были сердечно приняты всеми спутниками, сдружившимися за время путешествия и уже почти не замечавшими неотесанность и грубость Макса. Миссис Льюс с ее приличными манерами и та сказала: – Подумаешь, Макс Минчин когда-то в прошлом был рэкетиром и усмирил кое-кого из своих чикагских конкурентов! А среди нас вот уже несколько месяцев находится разбойник, который в сто раз хуже Макса, и, тем не менее, мы с этим миримся. Что нам еще остается? К огромному удовольствию Макса, все без исключения подтвердили свое участие в вечеринке, но Санда расстроилась: – Вместе с доктором Лофтоном за столом будет тринадцать человек. Плохая примета, Макс. Надо срочно найти четырнадцатого гостя. – Уже нашел. Это сыщик из Гонолулу. Присоединитесь к нам, инспектор? – спросил он Чарли, застав его на палубе. – В Чикаго я часто собирал у себя за столом полицейских. А что такого? Нормальные ребята. Мы ждем вас, мистер Чан. – Спасибо, приду, – поблагодарил Чарли. – Ничего, если за столом я заведу речь об убийстве? – Ну, не знаю… – нахмурился Макс. – Не хотелось бы портить людям настроение. К тому же если убийца поймет, что прижат к стенке… – Я буду осторожен, обещаю. – Ладно, ваше дело, – махнул рукой Минчин. Вечером четырнадцать человек расположились в кают-компании за роскошным столом, уставленным всевозможными угощениями и изысканными винами. Макс Минчин, к всеобщей потехе, приветствовал гостей в наполеоновской треуголке. – Желаю приятно провести время, господа, – сказал он. – Я велел доставить на борт самые лучшие яства, какие только нашлись в Гонолулу. Сегодня нам и весело, и грустно. Грустно потому, что заканчивается наше путешествие. Да, случались неприятные моменты, но мы видели и немало хорошего, чем всецело обязаны доктору Лофтону. Леди и джентльмены, предлагаю поднять бокалы за его здоровье. Успехов вам, наш дорогой гид. Вы открыли для нас целый мир! Послышались приветственные крики и звон хрусталя. Лофтон поднялся и смущенно произнес: – Благодарю, мои бесценные подопечные. Ваша группа – лучшая и самая незабываемая из всех, что у меня были, несмотря на то, что вы доставили мне много хлопот. Надеюсь, мисс Памела не обидится на эти слова. Мне, как и всем вам, искренне жаль мистера Дрейка, господа. Я досадую, что его убийца до сих пор не понес заслуженного наказания, но, видимо, такова судьба. Однако я, как и вы, не перестаю верить в правосудие. – Лофтон бросил косой взгляд в сторону Чарли Чана. – Скоро мы высадимся в Сан-Франциско и расстанемся. Однако я всегда буду с удовольствием вспоминать о нашем турне. Желаю вам счастья, друзья! – Ура! – закричал гостеприимный хозяин, первым поднимая бокал, а когда все выпили, предложил: – Господа, давайте дадим слово мистеру Чану. Просим вас, инспектор! Чарли отодвинул свой бокал, наполненный вином, и обвел гостей добродушным взглядом. – Барабан, который производит много шуму, наполнен воздухом – так гласит китайская пословица. Я хочу поблагодарить мистера и миссис Минчин, которые пригласили меня сюда. Судьба – дама непостоянная, и все мы тому свидетели. Я имею в виду трагические события, произошедшие за время путешествия. По воле судьбы вам пришлось познакомиться с моим другом инспектором Даффом из Скотланд-Ярда. Теперь перед вами я, сыщик из гавайской полиции. – Нас это нисколько не смущает, мистер Чан, – раздался голос Памелы с другого конца стола, – а ваши китайские пословицы так прелестны, что я готова записывать каждую из них. Может, поделитесь еще какой-нибудь мудростью? – Один восточный философ сказал, мисс, что не надо следовать за горем, иначе оно вернется. Как вы знаете, меня не было в Лондоне, когда убили мистера Дрейка. Но поскольку я продолжаю расследование, начатое инспектором Даффом, мне хотелось бы услышать, чту все-таки произошло в отеле «Брум». Любая ранее упущенная вами подробность поможет распутать загадочный клубок. Мистер Лофтон полагает, что убийство мистера Дрейка не раскрыто волею судьбы. Я китаец и верю в судьбу. Но я так долго живу среди американцев, что чувствую склонность бросить судьбе вызов. Простите, если мое выступление омрачило ваш праздник. Повисло молчание, и Минчин взглянул на Патрика Тайта, словно ища спасения. Адвокат решительно поднялся с места с видом заправского оратора. – Наверное, я счастливый человек, – объявил он. – Казалось бы, с моим слабым сердцем я уже давно должен покинуть эту землю, но непреодолимая жажда жить, радоваться самому и приносить пользу другим людям удерживает меня на свете. Кому, как не мне, больному старику, ощутить всю горечь от потери Мориса Дрейка? Ведь и я, да и любой из нас мог оказаться на месте Дрейка и стать жертвой хладнокровного убийцы… – Тайт вдруг осекся и беспомощно оглядел собравшихся гостей. – Простите меня, друзья мои. Иногда я вел себя бестактно. Вот и мой секретарь Марк, наверное, так считает. И вы извините, очаровательная леди Памела, что мы превращаем ваш вечер в пытку. Я только хочу воздать дань памяти вашему замечательному деду и выразить вам сочувствие. Господа, я от души рад, что познакомился со всеми вами. Благодарю за внимание, не судите строго. Раздались громкие аплодисменты, зазвенели бокалы. Миссис Льюс и мисс Поттер обнялись и произнесли свои тосты, после чего встал Рональд Кин и постучал ножом по бокалу, прося тишины.