— Откуда ты узнала о нашем существовании? — ледяная угроза в голосе мужчины заставила ее дрожать. «Черт возьми». Он продолжил, словно не замечая этого. — Как мы привлекли твое внимание? — Мальчик по имени Лахлан умер у меня на руках. От этих слов, сдавило горло. «Ее ошибка». «Горе». Виктория часто заморгала и сделала глубокий вдох. Алек недоверчиво спросил: — Ты была той женщиной? — Да. Я-я была там. — Ее голос дрогнул. Калум отошел от нее и снова вернулся. Увидев его недавнюю трансформацию в зверя, она поняла, откуда эта грация и крадущаяся походка, но подавляющая властность? — видимо, это его отличительная черта. — Почему ты никому не сказала? — Сказать кому? — нож больше не касался ее шеи. Вик потерла саднящее место, позволяя боли удержать в сознании собственный разум. — Ну, конечно, я видимо должна была подойти к тебе и спросить: «Эй ты случайно не из тех людей, которые превращаются в кошек?» Приди в себя. Глаза мужчины заискрились от сдерживаемого смеха: — Ах, нет, я не это имел в виду. Почему ты никому не рассказала о Лахлане? Виктория провела ладонями по лицу, в попытке потянуть время. Было бы лучше избежать этой эмоционально-нестабильной беседы и передохнуть. Информация о том, как умер ребенок, не вызовет у оборотней приступа любезности к человеку, даже к женщине. — Послушай, можем мы продолжить этот разговор в другом месте. Мое колено не позволяет мне долго на нем стоять, и у меня идет кровь. Алек закряхтел, словно девушка его ударила. Калум помедлил, а затем кивнул: — Дед Лахлана должен услышать это. — Он послал ей оценивающий взгляд. — Разве есть причина, по которой он не должен присутствовать? «О, прекрасно». — Это не самая лучшая история, но из-за нее я здесь. На повестке дня двое мужчин, которые теперь ее ненавидят, причем с одним из них она только что переспала, в ближайшем будущем разговор со стариком, который пытался ее убить. Ночь становится все лучше и лучше. *** Одинокий полупустой стакан с пивом стоял на столике рядом с ним. Торсон прекратил попытки утопить собственное горе в алкоголе после того, как попытался убить маленькую русоволосую человечку. «Самку». Он покачал головой, испытывая шок и ужас от того, насколько неуправляемо он вел себя в ту ночь. Ни горе, ни гнев не могли служить оправданием такого поведения. Она даже не была таким уж плохим человеком, как он понял. Девушка выбирала свои книги и спокойно уходила. Без всякой глупой болтовни в процессе. И, по словам его друзей, она была хорошей официанткой. Он восхищался профессионалами, независимо от вида, к которому они принадлежали. Старик взглянул на холм, возвышающийся над «Дикой Охотой». В былые времена, он бы никогда не пропустил собрание, но он постарел и нуждался в сне. Не то, чтобы он долго спал. Наоборот, Торсон, как правило, вставал и бродил по дому, избегая комнат, которые покрывало горе, словно пыль углы. Когда-то мальчишка присоединялся к нему здесь, на заднем дворе. Они откидывались назад, задирали ноги на перила крыльца и наблюдали, как облака пытаются покорить небеса. Под светом полной луны двор казался особенно пустым. Возможно, ему стоит вернуться в кровать и попытаться заснуть. Заходя на кухню, Торсон услышал стук в дверь и поджал губы. От пришедших в предрассветные часы не жди хороших новостей. Опять же, хуже уже быть не может — самые худшие страхи уже сбылись. Пройдя через темный пустынный дом, старик открыл дверь и увидел лицо Алека, залитое лунным светом: — Алек. Что-то случилось? — Нам нужно поговорить с тобой Торсон. Мы можем войти? «Мы?» Мужчина отступил внутрь. Алек вошел в сопровождении Калума и темноволосой человечки. Шериф проследовал в гостиную и даже осмелился бросить еще одно полено на умирающие угли камина. — Что все это значит? — в голосе Торсона звучало раздражение, но выказывая уважение к женщине, нецензурную лексику он опустил. Калум потянул девушку к дивану у камина, а затем они с Алеком приземлились с двух сторон от нее, как подставки для книг. Или сторожевые псы. Торсон пересек комнату и встал перед камином, скрывая в тени собственное лицо, тогда как его гости были на свету. Алек улыбнулся и, как ни странно, на лице человечки отразилось такое же понимание его маневра. — Ну? — спросил старик. — У Виктории есть, что рассказать нам, — сказал Калум. Он повернулся, чтобы не особенно дружелюбно положить руку на предплечье самки. Алек наклонился вперед: — Джо, мы сами услышали это только что. Вики была с Лахланом, когда он умер. Его слова, словно когти, вонзились Торсону прямо в грудь. — Она… она была той женщиной, что исчезла? — Ага. — Алек положил ладонь на другую руку девушки. Торсон нахмурился. Виктория выглядела скорее зажатой, нежели поддерживаемой ими. Он не был пьян и испытывал отвращение к применению насилия в отношении женщины. — Ты здесь по своей воле или нет? Взгляд девушки перешел от одной руки, удерживающей ее, к другой, и кривая улыбка озарила ее лицо: — Более или менее. Я в любом случае пыталась найти способ поговорить с вами, только без драки на этот раз. Осознание того, что он сам удерживал ее от разговора, желчью осело в горле и сделало его голос низким и суровым: — Теперь ты здесь. Говори. — Это не самая красивая история, — предупредила она. Его челюсти сжались, но мужчина кивнул, чтобы она продолжала. — Хорошо, дело было так. Я шла по улицам Сиэтла, когда услышала крик… Пока Виктория рассказывала, Калум наблюдал за ней. Она поведала о жестокости своих похитителей, и ее лицо потемнело от гнева. Когда девушка заговорила о смерти внука Джо, ей пришлось сморгнуть навернувшиеся на глаза слезы. Очевидно, что смерть Лахлана сильно задела ее. Часть волнения Калума ослабла. «Она уже в течение нескольких недель знала о существовании даонаинов и никому не рассказала». Вик появилась здесь, чтобы выполнить обещание, данное молодому человеку — поступок благородного человека. Чувство вины заставило мужчину нахмуриться. Он был слишком груб с ней сегодня вечером. «Но она следила за ними». Вик почти закончила свой рассказ: — …и я выскочила через заднюю дверь, перепрыгнула через забор, а потом нашла место, где можно было переночевать. Сюда я приехала на следующий день. Сердито взглянув на каждого из братьев, Виктория выдернула руки из их захвата. Она обняла себя. Калум видел желание Алека успокоить девушку. И чувствовал то же самое. Вместо этого он попытался обдумать услышанное: — Они намеренно бросили тебя к Лахлану и не уходили, пока тот тебя не укусил? — Угу. — Пытались сделать оборотней таким образом, — пробормотал Алек. — Не получится. — Лахлан так и сказал. — Вик откинула волосы с лица. — Что теперь? — Мы будем расследовать произошедшее, — сказал Калум. Девушке не зачем было знать больше. — Правильно. Но что будет со мной? Калум поймал взволнованный взгляд Алека. Она действительно пробуждала в них инстинкт защитника. — Скольким людям ты рассказала о нас? — Никому. — Почему нет? — Я обещала Лахлану не делать этого. — А если бы мы напугали тебя? — Калум поймал ее взгляд в ожидании ответа. Нехотя Вик ответила: