И только приход паренька из угрозыска вернул его снова на землю. Парня звали Костя Федоров, был он энергичный, быстрый, смешливый и сразу понравился не только Виталию, но и Светлане. - Располагайтесь, - приветливо сказала она. - А я спущусь в столовую, пообедаю. Костя одобрительно кивнул русой головой. - Правильно. И вообще встречаться вам больше не стоит. Виталий вдруг поймал тревожный взгляд девушки. Он проводил ее до двери и, бережно пожав руку, сказал: - Мы теперь с вами уже в Москве увидимся. Хорошо? - Обязательно, - вырвалось у Светланы, она улыбнулась, но глаза смотрели по-прежнему тревожно. - Возвращайтесь только благополучно. - И сразу позвоню, можно? Виталий не узнавал себя. Еще день назад он ни за что не решился бы так говорить с ней. И вдруг испугался своей навязчивости: что она подумает? Но Светлана с улыбкой кивнула в ответ: - Конечно. С Костей они сговорились быстро. - Компанию эту мы не знаем, - с досадой сказал он. - Вот черт! Или мы работать разучились, или… Ничего не пойму! - Ладно, - улыбнулся Виталий. - Постараюсь понять я. Для того и приехал. - Это верно. Случай выдался исключительный. Они обдумали план, уточнили детали. Под конец Костя усмехнулся и сказал: - Только гляди в оба. Компания, по всему видно, опасная. Виталий не спеша шел по малознакомым улицам и нарочно не спрашивал дорогу: надо тренировать зрительную память. Завтра, самое позднее послезавтра он уедет отсюда. Но до этого времени предстоит многое узнать. Кто такой Косой? Где притон, в котором они обычно собираются? По каким каналам уходят украденные вещи? И где все вещи, взятые этой шайкой в ателье? Они не появлялись здесь ни на рынке, ни в комиссионных магазинах, ни в скупке. Почему? Где хранятся, у кого? В доме Анисьи их нет, это ясно. Все надо узнать сегодня же… Косой осторожен. Как он заткнул рот Анисье, когда та упомянула о другом месте, где они обычно встречаются! И Ниночка замкнулась, когда он коснулся этого. Боится Косого? Нет, она боится его, Виталия. Она тоже враг. Виталий усмехнулся. Враг! Он вспомнил ее худенькую, мальчишечью фигурку, узенькие плечики с выступающими ключицами, хитрый, откровенно зовущий взгляд… Откуда такая, как стала такой? Работает или учится? Где? Кто родители? Тысячи вопросов роились в голове. А ответов пока нет. Их надо добыть. Но Виталий чувствовал, что не может сосредоточиться. Его било, словно в лихорадке. Встреча со Светланой, такая неожиданная, не выходила из головы. Мысли летели в Москву, к их новой встрече. И он невольно замедлял шаг, ругал себя, заставлял думать о главном сейчас, ради чего приехал сюда, ради чего велась вся эта трудная и опасная игра… Стемнело. Виталий посмотрел на часы. Всего лишь пятый час. Еще совсем не поздно. И тут он заметил, что солнца нет. Небо обложили тяжелые, чугунные, словно накаленные, тучи с красноватыми подпалинами на краях. Вдали погромыхивали раскаты. Небесные домны громоздили чугун на чугун. Тяжело становилось дышать. Рубаха на спине стала влажной от пота. В фиолетовом меркнущем свете изменилась улица. Домики будто в ожидании удара прижались к земле, прячась за голыми ветвями деревьев. Прохожих стало мало, они торопились. Виталий остановился, вытер со лба пот и огляделся. Не заблудился ли он? Что-то не помнит он такой улицы. И тут вдруг откуда-то из-за угла появился Косой, гибкий, жилистый, под расстегнутым воротом ковбойки видна была смуглая кадыкастая шея, цыганские глаза, левый с сильным прищуром, смотрели на Виталия как будто дружески. Он шел навстречу быстро и уверенно, словно знал, что именно тут и встретит Виталия. - Нинка где? - спросил он. - Ушла. Я тут одну встретил. Из Москвы. Потемнил малость. - Кто такая? - Из нашего дома. Знакомая. - Не брешешь? Гляди у меня! У Виталия накипала злость. От этой безбоязненной, самоуверенной наглости, от этой исходящей от Косого злой, напористой силы, от черт его знает чего еще враждебного, темного в его душе. - Барахло где? - снова спросил Косой. - На вокзале, где же еще! - Пошли. - Не, - отрицательно мотнул головой Виталий. - Сначала гони, что обещал. - У Анисьи получишь. - Не, - упрямо повторил Виталий. - Сейчас. - Нету у меня сейчас. Понял? - Не мое дело. - Ты мужик, видать, деловой, - прищурился Косой. - Ладно. Доставим барахло в одно место, там получишь. Последние слова прозвучали угрозой. - Со мной не шути, - посоветовал Виталий. - Гони все сполна, потом барахло получишь. - А ты не такой, как Васька тебя обрисовывал. - Васька - прыщ. Много он понимает. Косой, видно, ожидал другого и сейчас раздумывал, на что решиться. - Ладно, - тряхнул он черной вихрастой головой. - Киляй со мной. Они зашагали молча и быстро. Косой уверенно вел Виталия по путанице каких-то переулков и закоулков, мимо покосившихся заборов, перепрыгивая через канавы. Потом спустились в глубокий овраг и, цепляясь за кустарник, по крутой тропе выбрались на другую его сторону. «Тот самый овраг», - отметил про себя Виталий. Наконец задами подошли к одинокому домишке, спрятавшемуся за деревьями. Вокруг по неровностям поля угадывались прошлогодние огороды. Косой уверенно подошел к дому и постучал в окно. За стеклом дрогнула, но не открылась занавеска. - Дядя Осип, я это, - прижавшись к окну, глухо сказал Косой. Не дожидаясь ответа, он обогнул дом, бросив на ходу Виталию: - Здесь обожди. И скрылся за углом дома. «Вот она, воровская хаза, - радостно подумал Виталий. - Правильный я с этим гадом тон взял. Но как запомнить сюда дорогу?» Он огляделся. В стороне темнел ряд домишек. За ними, видимо, была улица. По другую сторону дома огороды полого спускались в лощину и уходили неоглядно, к черной гряде далекого леса. В поле за лощиной одиноко и деловито урчал трактор. Вглядевшись, Виталий увидел его. Черным жучком трактор полз по склону. Потом далеко в стороне Виталий различил невысокую головастую башенку, она еле выглядывала из-за косогора. «Водокачка», - догадался он. По дороге к ней прошла машина. Появился из-за угла дома Косой. А в окне снова дрогнула занавеска. Виталия кто-то рассматривал. А Косой, словно невзначай, подвел его к окну и протянул мятую пачку денег. - Держи. Виталий пересчитал и бережно спрятал деньги во внутренний карман пиджака. - Теперь пошли, - объявил он. По дороге Косой разболтался - видно, безбоязненным упрямством своим Виталий внушил доверие. - А Васька - прыщ, это точно, - говорил он. - Мы с ним в колонии встретились. Меня туда сунули спервоначала. Ошибочка вышла, - усмехнулся Косой. - Ночами он мне все про свою жизнь трепал. У него отец какой-то враг народа был. Доктор. Замели в пятьдесят втором. - Сейчас небось реабилитировали, - не удержавшись, сказал Виталий. Его душила ненависть: этот гад еще говорит о врагах народа! Виталий никогда не думал, что он способен на такую лютую, туманящую мозг ненависть. «Перевоспитывать надо их», - заученно сказал он себе, чтобы хоть чуть-чуть остыть, и тут же со злобой подумал: «Кого чем перевоспитывать. Этого, например, только пулей». Он знал, что перебарщивает, но ничего не мог поделать с собой в этот момент. - Может, и реабилитировали, - насмешливо согласился Косой. - На том свете из адской зоны в райскую кинули. Он, между прочим, Васькиной матери говорил, что, если придут за ним, застрелится. С фронта еще машинку приволок. А пришли, так разом скис. Тоже мне враг народа! Таких воры в лагерях делали знаешь как? Подошвы лизать заставляли, парашу жрать…