И Косой услышал знакомый спокойный голос: - Пусть обождет. - Сиди, - сказал ему милиционер постарше. Косой уселся в уголок на скамью, приготовился ждать. Милиционеры уселись поодаль. Потом тот, который был помоложе, спросил: - Курить нет? Другой похлопал по карманам, досадливо ответил: - Нету. Все вышли. - Ну, я до дежурного дойду. Ты посмотри тут. - А куда он денется? - равнодушно ответил другой. - Я вон в конце коридора тебя обожду. Они поднялись со скамьи, и молодой строго сказал Косому: - Смирно чтоб сидеть! Смотри у меня! - Я, начальнички, порядок знаю, - усмехнулся Косой. - Деться мне, ясное дело, некуда. Милиционеры пошли по пустому коридору, один задержался в конце, другой ушел совсем. Косой, прикинув в уме, решил, что бежать тут и впрямь некуда. И потому сидел смирно. Прошло несколько минут. За это время из двери в дверь раза два торопливо прошли какие-то люди. И все. В коридоре было по-прежнему пусто. И вдруг Косой замер от неожиданности. В дальнем конце коридора появился Олег Полуянов. Он шел неуверенно, разглядывая номера на дверях комнат, все ближе и ближе продвигаясь к Косому. Тот замер в ожидании. Наконец Полуянов подошел к двери, куда должны были ввести Косого. Он уже поднял руку, собираясь постучать, когда Косой грозно прошептал: - Олежка!.. Слышь?.. Полуянов оглянулся. - Это ты?.. - Ага. А ну, сядь. - Мне сюда надо. Вон вызвали, - он показал повестку. - Успеешь. Сядь, говорю. Полуянов опасливо покосился на дверь и сел на почтительном расстоянии от Косого, потом, не поворачивая к нему головы, спросил: - Ну, чего тебе? Косой лихорадочно соображал. Такой случай упустить нельзя: человек с воли. Может все передать, обо всем предупредить. Но как доверить? Доверить все нельзя. Перво-наперво его надо пугнуть, потом привязать. Чтоб за себя боялся. - Первый раз вызывают? - Ага. - Тогда помни. За Ваську тебе может отломиться на всю катушку, - он с удовольствием заметил, как вдруг побледнел Полуянов. - Но ты стой на своем: «Знать ничего не знаю». Я все на себя возьму. Понял? - Понял, - еле слышно прошептал Полуянов. - Но если они одного человека заметут, тогда тебе хана. Его упредить надо. - Какого человека? Косой собрался было сказать, но тут мелькнула новая мысль, и он прошептал: - Много знать собрался. Записочку составь: замели, мол, Косого. Из Москвы надо драть, пока не поздно. Понял? - Понял. - Ты улицу такую знаешь? - Косой назвал улицу. - Ага. - Там магазин есть. Культтовары, игрушки. Там эту записку оставишь. На стене ящик прибит. Для жалоб, что ли. Под него засунь. Да чтоб не видел никто. Косой говорил быстро, тоже не поворачивая головы и еле шевеля губами, отчего слова получались зловеще шипящими. Он лишь косил глазом в дальний конец коридора, где стоял один из милиционеров. - Все понял? - Все. Можно было успеть и еще кое-что сказать Полуянову, кое-что поручить. Но Косой побоялся, слишком уж много будет знать. Хватит с него. - Ну, я пойду? - неуверенно спросил Полуянов. - Валяй. И чтоб все чисто было. А то хана. Не так, так по-другому. Пером достанем. Или пулей. Как Ваську. - Ваську я помню, будь спокоен, - странным тоном сказал Полуянов и поднялся со скамьи. Косой проводил его пристальным, настороженным взглядом. Что-то ему вдруг не понравилось в этом парне. В то же утро Полуянов незаметно сунул записку в условное место. Магазин культтоваров он нашел легко и ящик на стене тоже. Теперь оставалось ждать. Магазин взяли под наблюдение плотно. Ждали не только Сердюка, ждали любого, кто приблизится к ящику и достанет записку. Откаленко, пройдясь с Лосевым по противоположной стороне улицы, обратил его внимание на одну из витрин магазина, где были выставлены детские игрушки. Там на нитках висел большой серый надувной слон. - Вон, между прочим, слон-то. - Это не тот, - возразил Виталий. - Этот с маленькой буквы. Откаленко вздохнул. - Так может быть только у нас, по-моему. Чтобы от размеров одной буквы менялось все дело. Маленькое «с» - и все ясно. Большое - и все запутывается. - Человеческие связи запутаннее любых других в природе, - философски заметил Виталий. - А мы работаем по ним. Откаленко усмехнулся. - Лосев - это голова. - Сердюк, между прочим, тоже голова, - вздохнул Виталий. - И еще глаза и память, - многозначительно добавил Откаленко. - А потому, старик, я здесь больше не покажусь. Гуд бай! Они разошлись. Откаленко свернул в ближайший переулок, а Виталий не спеша пересек улицу и вошел в магазин. «Интересно все-таки, почему они выбрали именно этот магазин? - думал он. - Что-то, наверное, у них связано с ним. Или случайно заскочили? Тоже ведь возможно». До конца дня ничего примечательного не произошло. Сердюк так и не появился. И вообще никто не подходил к ящику. Среди дня Лосев снова приехал в магазин. Один из находившихся там сотрудников подал условный знак: все спокойно, все по-прежнему. Записка была на месте. Виталий потолкался среди покупателей, что-то попросил показать, к чему-то приценился и уже собрался было уходить, как вдруг за его спиной раздался чей-то радостный возглас: - Здравствуйте, товарищ Лосев! Виталий обернулся. Перед ним стоял улыбающийся незнакомый паренек в скромном пиджаке и галстуке. - Значит, не узнали? - спросил он. - Признаться, нет. - А ведь вы у нас на филфаке с докладом выступали, - сказал паренек, почему-то осторожно поглядывая по сторонам. Виталий улыбнулся.