На миг все покрыло вдруг громкое шипенье заливаемых водой костров. Цветков подбежал к лежавшему на земле Откаленко, опустился перед ним на колени. Откаленко тихо стонал. В это время из кустов выволокли отбивающегося, хрипящего человека. При свете догорающего костра и в скрещенных лучах фонарей все узнали его. Это был Сердюк. С улицы донесся рокот подъезжающих машин. Их было две. Вторую уже позже вызвал Цветков. Связанного Сердюка кинули в одну из них. Вторая умчала в город раненого Откаленко. Цветков с сотрудниками приступили к обыску дачи. Были обнаружены крупная сумма денег и все вещи, украденные у артиста Починского, все, кроме заветного портсигара из музея. Там же, в машине, Цветков устроил первый допрос притихшего Сердюка. - Где портсигар? - как бы между прочим спросил он. - Тот самый. Сердюк злобно ощерился в усмешке. - Ищите, ищите, - хрипло проговорил он. - А найдете, так не посмеете отнять. Больше от него ничего нельзя было добиться. Когда вернулась вторая машина, начинало уже светать. Шофер доложил Цветкову: врачи сказали, что жизнь Откаленко вне опасности. В Москву возвращались молча. Утром у Цветкова состоялось короткое совещание. - Один вопрос и одна просьба, - сказал представитель ОБХСС. - Это в связи с тем, что магазином Туликина предстоит заняться вплотную. Делец, видно, с размахом и связями. Здесь пахнет крупным хищением. - Дело очень перспективное, - отдуваясь, произнес Свиридов. - Прозвучит громко. А первая заслуга здесь группы товарища Цветкова. И он добродушно подмигнул Федору Кузьмичу. Но тот никак не прореагировал на этот дружеский комплимент. Лосев, сидя в углу, с неприязнью подумал: «Ишь ты! Ветер, наверное, меняется. Не иначе». Он все никак не мог прийти в себя от двух свалившихся на него в это утро известий: ранение Игоря Откаленко и непонятная поездка Туликина со Светланой на дачу. Виталий не мог дождаться конца совещания. Он уже упросил по телефону отца - профессора Лосева, крупного хирурга, - поехать и осмотреть Откаленко. И еще он хотел немедленно повидать Светлану, но без разрешения Цветкова этого теперь нельзя было сделать. Виталий рассеянно слушал, что говорится вокруг, и только слова Свиридова привлекли его внимание к происходившему. - Давайте с вопроса, - сказал в этот момент Цветков. - Пожалуйста. В каком состоянии вы оставили дачу? Туликин может приехать туда в любой момент. Цветков усмехнулся. - Это мы учли. Дача в порядке. Следов обыска нет. - А участок? - И участок прибрали. - Так, - заметно успокоился представитель ОБХСС. - Теперь просьба. Туликина хорошо бы пока оставить на свободе, и он ни в коем случае не должен знать, что вы арестовали этого Сердюка. Он должен быть совершенно спокоен. - Хорошенькая просьба, - покачал головой Цветков. - Но ведь портсигар теперь у него. И вы думаете, что Туликин оставит этот портсигар себе? Да он его как можно быстрее сплавит куда-нибудь. Тут немедленно надо хватать его за руку! Представитель ОБХСС собрался было возразить, но Цветков перебил его: - Я вас понимаю. Если будет хоть какая-нибудь возможность, мы оставим Туликина вам. И не будем его трогать. Но пока отложим этот вопрос. Предлагаю вернуться к нему после допроса Сердюка. - И разговора со Светланой Гориной, - торопливо вставил Виталий. На том совещание и кончилось. Когда все стали расходиться, Виталий подошел к Цветкову. - Федор Кузьмич, разрешите мне поговорить с Гориной? - После допроса. Виталий вздохнул, но возразить не решился. В кабинете остались он, Цветков и, к их удивлению, Свиридов. - Ну, с удачей тебя, Федор Кузьмич, - сказал Свиридов, улыбаясь и всем туловищем поворачиваясь к Цветкову. - Опять с удачей. Знатного ты судака вытянул! Цветков пожал плечами. А Виталий не утерпел и ядовито вставил: - Еще Суворов говорил: «Удача, удача, надобно когда-нибудь и уменье». - Уменье-то есть, - махнул рукой Свиридов. - Уж чего-чего, а это есть, - и, кивнув на Виталия, добавил: - А ученые у тебя ребята собрались. Ишь, прямо из Суворова шпарит! В это время и ввели Сердюка. Все трое сразу посуровели, оборвав разговор. Свиридов смотрел на преступника зло и чуть опасливо, Цветков - устало, почти небрежно, а Виталий - с нескрываемым любопытством: такую человеческую разновидность он видел впервые, этот был поопаснее и покрупнее Косого, покрупнее всех, кого он, Виталий, до сих пор встречал. Сердюк при входе бросил быстрый, испытующий взгляд на всех троих и опустил глаза. Узкое лицо его с покрасневшими веками и тонким, старушечьим ртом выглядело невозмутимым, и только еле заметные бисеринки пота над рыжеватыми бровями выдавали скрытое волнение. Это узкое, нездоровое лицо странно контрастировало с большим, сильным телом. - Садитесь, Сердюк, - сухо сказал Цветков. - На вопросы отвечать будете? - По силе возможности, - скромно ответил Сердюк. - Да ведь и так все ясно. - Что ж, по-вашему, ясно? - спросил Свиридов так поспешно, словно на чем-то уже поймал Сердюка. Тот покорно вздохнул. - Убег из лагеря - это раз. Безделку всякую спер на вокзале - это два. Ну, и сопротивление власти оказал. Я, граждане следователи, и не отпираюсь. - Это хорошо, что не отпираешься, - строго одобрил Свиридов. - Значит, положение свое понимаешь. Сердюк опять вздохнул. - Конечным делом, понимаю. «Уже сообразил, что про кражу у Починского мы знаем», - подумал Цветков. И спросил: - Как познакомились с Туликиным Павлом Ивановичем? Как на дачу к нему попали? - Да ведь как попал… - неуверенно, словно теряясь, ответил Сердюк. - Снял, можно сказать. Чистый случай. Где ни на есть, а ночевать надо было. Чистый случай, ей-богу. Он смущенно тер корявые, загрубелые руки и, не поднимал глаз, потом униженно попросил: - Закурить разрешите? - Курите, - придвинул ему пачку папирос Цветков и снова спросил: - А Косова давно знаете? Сердюк жадно затянулся, поднял глаза к потолку и, мучительно наморщив большой, с глубокими залысинами лоб, извиняющимся тоном ответил: - Чтой-то не припомню такого. Вот если бы взглянуть, тогда да. - Взглянете, - пообещал Цветков и снова спросил: - Раньше в торговле работали? Сердюк охотно кивнул головой, словно радуясь, что может, наконец, ответить на что-то утвердительно. - Именно. Продавцом… - и он назвал далекий город. - При вас там кража была? Ювелирные изделия и прочее. Сердюк снова охотно кивнул. - Припоминаю. Когой-то попутало. Люди говорили, даже суд был. Всем крепко дали. - Не всем, - усмехнулся Цветков. - До главного тогда не добрались. - Ишь ты!.. Допрос некоторое время продолжался в том же духе: Сердюк охотно, даже подобострастно рассказывал то, что и так было известно, и осторожно обходил скользкие места. Цветков задавал вопросы деловито, спокойно и так же спокойно, почти равнодушно выслушивал ответы. Свиридов пытался было прикрикнуть на Сердюка, но тот каждый раз делал вид, что теряется и не знает, что отвечать от испуга. - Ладно, Сердюк, - сказал, наконец, Цветков. - У нас еще разговоров будет много. Все переберем, все вспомним. Раз уж нам встретиться довелось. Сердюк поспешно согласился.