Мы с Лодином сидим на заднем сидении, черноволосый напряжен, сосредоточен и совсем не похож на шута, каким был в хранилище. Я хмыкнула. Ветер переменчив. Только что дул веселый легкий бриз, а через пять минут налетит шквал, раскидает телеги с сеном, посрывает крыши с домов. На переднем кресле щуплый парень, который при ближнем рассмотрении не такой уж и щуплый. Если бы не заостренные черты лица и безразмерный балахон, который делает фигуру непонятной, можно было бы назвать симпатичным. Сижу чуть по диагонали, поэтому вижу лишь часть лица. На щеках однодневная щетина, нос прямой, губы тонкие и плотно сжатые. Парень смотрит вперед, иногда поворачивая голову, тогда мне видно глаза цвета стали, задумчивые и внимательные. – Я Фил, – сказал он не оборачиваясь. – Вообще Филлип, но так даже родители не называют. Снова повисло молчание, которое прервал Лодин. Он спросил: – Почему ты нам помогаешь? Фил ткнул на цветную пластинку рядом с правой ногой, по телеге растеклась музыка, какой прежде не слышала. Словно сотни невидимых трубадуров играют на волшебных инструментах. Я выдохнула восторженно: – Что это? Фил бросил небрежно: – Станция «Инструментальная классика». В машине только это ловит. Хотя другого не слушаю. Классика на мозги хорошо влияет. А я люблю, когда мозги работают. Мы с Лодином переглянулись, он повторил: – Почему ты нам помогаешь? – Да так, – произнес Фил, вертя баранку телеги и заставляя ее поворачивать направо. – По пути было. Видел, как вы улепетывали под шумок из отделения. Я, к стати, был занят тем же. Только у меня машина припаркована была. А у вас, как вижу, нет. Ну? – Что «ну»? – не понял Лодин. – За что вас? – пояснил Фил. – А тебя за что? – вопросом на вопрос ответил ветер. Губы Фила поползли в стороны, я решила, что улыбка ему идет, но все-таки подмирец не в моем вкусе из-за слишком острых черт и длинного подбородка. – Подумали, что я украл данные с серверов одной компании. – Ты разбойник? – спросил ветер. Фил даже оглянулся, взгляд стал внимательным, а глаза прищурились. Он изучал Лодина, пока проезжающая мимо телега не загудела протяжно и неприятно. Тогда он резко развернулся, выравнивая баранку и сказал: – Я не разбойник, а исследователь. Если бы у них на меня что-то было, они скорее всего, завербовали бы куда-нибудь. Я ничего не беру и ничего никуда не сливаю. Считайте это любознательным спортом. Брови Лодина сдвинулись. Как и я, он ничего не понял, но видимо решил держать с этим Филом ухо в остро. Мне же он показался не опасным и, наверное, очень умным, раз может управлять такой телегой. Откуда-то раздался мелодичный звук, я завертела головой, Лодин одернул меня и посмотрел строго, мол, не выдай нас своим невежеством. Пришлось замереть, ожидая, что источник звука сам проявит себя. Фил ткнул на блестящую пластинку и поднес к уху. – Да, – громко сказал он, перекрикивая волшебных трубадуров, которых назвал «станция инструментальная классика». – Еще два сервера? Вы там совсем обалдели? Я сутки поднимал предыдущий. Я осторожно наклонилась к Лодину и спросила шепотом: – С кем он говорит? – Не знаю, – ответил он не оборачиваясь таким же шепотом. – Но если бы хотел нас убить, мы бы об этом уже знали. Фил тем временем продолжал вещать, одной рукой время от времени поправляя баранку: – Нет, погодите. Мы договаривались на один сервер в месяц. Остальное оплачивается по двойному тарифу… Нет, ночью не поеду… Что?.. Нет, я ночью тоже сплю. Он оглянулся и бросил через плечо, виновато сдвигая плечами: – Извините. Это с работы, так сказать. У них сервер грохнулся. Потом снова развернулся, выравнивая телегу и продолжил говорить с невидимым собеседником: – А вы мне не угрожайте, а то на удаленное администрирование уйду… Чего? Ну знаете, у меня своя резервная копия есть. Все-все, приеду, как будет время. Он скользнул пальцем по пластинке и сунул ее в карман. Очень хотелось спросить, что это, с кем он говорил, и что все это значило, но взгляд Лодина заставил сидеть молча. Фил снова повернул повозку, и мы выехали на широкую дорогу, где носятся телеги разных размеров и цветов. Иногда проезжают размером с дом, но встречаются и маленькие, еле один человек помещается. Наша телега выехала к самому левому краю и помчалась, как сотни запряженных лошадей. Я вжалась в сидение и вцепилась в ручку на двери. Она оказалась странной на ощупь, словно сделана из застывшего масла. Лодин заметил испуг и положил прохладную ладонь мне на пальцы. В этот раз скидывать не стала, в душе радуясь, что могучий ветряной родственник со мной. Фила, похоже, скорость телеги вообще не волновала. Сидит расслабленный, откинувшись на спинку, правая рука на каком-то рычаге, левая повисла на нижней части баранки. – Ну так что? – спросил он. – Хоть расскажите, кому помогаю. Кто вы, где вас высадить? Я неожиданно даже для себя проговорила: – Меня зовут Агата, я огонь. А это Лодин, он ветер. Фил покосился на нас и присвистнул. – Ролевики? – спросил он, потом сам же ответил: – Ролевиков-то за что в полицю? Вы же безобидные. Или нет? Что натворили? – Мы ничего не творили, – произнесла я, чуть осмелев. – Просто чтобы найти цветок, нам нужна была одежда… Лодин пнул меня в бок, я ойкнула и сердито посмотрела на него. Взгляд ветра потемнел, в глазах словно буря поднялась, и я поняла – внутри него заперт настоящий ураган. Поежившись, замолчала и опустила взгляд в пол, где на ковриках из странного материла рассыпаны хлебные крошки. Фила, похоже, мой рассказ не удивил. Он понимающе кивает и цокает языком. Спустя пару минут проговорил: – Я раньше тоже занимался всяким таким. Костюмы там, сценарии. Выезжали за город и разыгрывали сцены из фильмов. Но потом как-то поднадоело. Тем более, я люблю качественную работу, а мой ролевой клуб как-то… Ну, в общем, просто наряжались во что попало и думали, они эльфы. Халтура в общем. Вот косплееры и реконструкторы – это да. – Ролевики… – повторила я, размышляя над значением слова. Фил снова кивнул. – Ага. Но я уже не стал заниматься ни тем, ни другим. Когда понял, что можно зарабатывать мозгами, полностью ушел в, гм, свое дело. Ну и по старой дружбе помогаю то там, то тут. Лодин сверлил затылок Фила, словно надеялся высмотреть его потаенные мысли, подловить на чем-то, но тот непринужденно управляет телегой и поглядывает по сторонам. – Куда ты нас везешь? – спросил Лодин. – А куда вам надо? Черноволосый быстро глянул на меня, я пожала плечами. Тогда он произнес: – Расскажи нам об… этом поселении. Фил впечатленно выдохнул. – Так, – сказал он, – а вот это уже любопытно. Вы не местные. И, судя по вашим круглым глазам, прибыли издалека. Прям очень. Где остановились? – Пока нигде, – ответил Лодин. – Зато успели побывать в полицейском отделении, – усмехнулся Фил. – Молодцы, ловко. За вами никакой интерпол не гоняется случайно? А то везу, на свой страх и риск. Боясь, что единственный помощник в этом безумном мире может нас прогнать, я подалась вперед, схватившись за спинку переднего сидения и проговорила быстро: – Честное слово, мы не знаем, кто такой интерпол. Мы никогда его не видели и не ссорились с ним. Фил снова оглянулся на нас, на этот раз озадаченно. В глазах непонимание и настороженность, словно и впрямь размышляет, не высадить ли нас прямо тут, среди множества телег. – Не знаете интерпол? – проговорил он с сомнением. – Это хорошо, что не знаете. Нечего его знать… Потом повернул баранку направо, телега прижалась к правой стороне, потом свернула и поехала по кругу вниз. Через некоторое время дорога вновь пошла прямо, по краям стены деревьев, я на секунду почувствовала себя дома, где бескрайние леса, голубое небо и золотистое солнце. Другие телеги исчезли, и мы мчимся по вечерней дороге куда-то вдаль. Я украдкой поглядываю на Лодина и на Фила. Если первый делает вид, что спокоен, хотя в глазах мелькают маленькие вихри, то второй напряжен и, время от времени, косится в зеркало под потолком. Несколько минут ехали молча, погруженные в музыку невидимых трубадуров, потом они стали хрипеть, а затем вовсе превратились в шипение. Фил ткнул куда-то и в телеге стало тихо. Только небольшой гул колес и вибрация снаружи. Он спросил, хмуря брови: