«Во всем виноват только ты!» Воспоминания впиваются как выверенные укусы ядовитой змеи. Озираюсь в поисках своего «антидота». Куда она, к черту, подевалась?! Шанина как сквозь землю провалилась. Здесь толпа людей, темно, несмотря на горящие фонари. А у нее еще и мобильного нет! Обыскиваю глазами пространство перед больницей, но Шаниной нет. Прибью, когда найду! Решаю уже вернуться в помещение, но вдруг слышу ее веселый смех; чувствую, что раздражение вот-вот вырвется наружу. — Мне тоже, я тоже очень рада, Максим. Передайте, пожалуйста, Альбине Андреевне, что мне было очень приятно с ней познакомиться. Жаль, что ей срочно пришлось уехать. — Вы же понимаете, Мирослава, дела. Она сюда специально приехала, чтобы встретиться… ну вы понимаете. Да ни хера она не понимает! — Мира! Она оборачивается, улыбка тут же слетает с ее губ; чудила в очках, что трется около нее, чуть напрягается. А потом скороговоркой просит у нее номер телефона. — Все контакты с Мирославой только через меня. — Приходится вмешаться. — Альбина Андреевна знает мой номер. Шанина, пошли. Она не успевает толком проститься с чудилой, обиженно шипит на меня, но я не прислушиваюсь. Мне хватило на сегодня бабских эмоций. Настроение паршивое, хотя еще десять минут назад я радовался как ребенок, отобравший у девочки конфетку. — Садись! Она возмущенно таращится на меня, когда сажусь с ней рядом на заднее сиденье. — Я устал, поэтому у меня водитель. — Устал делать гадости? Вообще-то я разговаривала… — Он тебя разводил, Мира. Совсем ничего не соображаешь?! Если б я не подошел, еще бы и увез «продолжить знакомство». Молчит. Потом нехотя признается: — Вообще-то он предлагал. — Чего не согласилась? — спрашиваю, запоздало оглядываюсь, но Насти уже нет. Уехала оплакивать потерю миллионов. На этот раз внутри ничего не шевелится. Остается только легкий, горький осадок, хотя я не жалею о том, что сделал. — Не согласилась, потому что у меня работодатель неуравновешенный псих! Творит такое, что… слов не хватает! Цензурных. Сидит, придвинувшись к самой дверце, лишь бы от меня подальше. — Что, не соскучилась за полторы недели? А я скучал. — Скучал? Поэтому сунул меня под нос своей бывшей? И еще какой-то важной тетке? Я тебе кто, Баев?! — Смотрю, ты совсем одичала. Когда тебе было стыдно, ты мне больше нравилась. Хотел ее смутить, но не получилось. Мира глядит на меня с вызовом. Ее глаза гневно блестят в полутьме салона. Красивая девочка. Очень. Строптивая. Ловлю себя на желании заткнуть ей рот поцелуем. И плевать, что ей не понравится, что будет сопротивляться, может, даже кусаться. В ней столько жизни, настоящей, еще не отравленной амбициями и жаждой устроиться лучше всех. Хочу выпить ее всю, пусть и против ее воли. — Ты сломал мой ноут, оставил без мобильного, запер в своем пентхаусе и исчез на полторы недели! А потом заставил приехать на «вечеринку», и что я узнаю? Ты был в моем доме! Ты разговаривал с моими родителями! Одному богу известно, что ты там наговорил им! Натравил меня на свою бывшую невесту. Даже не объяснил ничего! И мне должно быть стыдно? Да и иди ты к черту, Баев! Притягиваю ее к себе — она испуганно пищит, пытается вырваться, но держу ее крепко. Ноздри улавливают едва ощутимый запах алкоголя. Когда успела?! — Я что тебе говорил? — шепчу ей почти в губы. — Не смей пить без меня! — Да полбокала всего, — оправдывается она так мило, что мне сложно оставаться раздраженным. — Максим предложил… в честь открытия центра и… и знакомства. Снова пытается отползти от меня, но я не пускаю. Мой антидот. Настя, ее тихий нежный голос, глаза, полные печали и обиды, кажутся сейчас такими далекими и нереальными. Мира своей энергетикой кого угодно перебьет, Альбина это тоже поняла. Дело не только в том, чья Шанина правнучка. К ней тянет. — Тебе понравилась Альбина? — спрашиваю ее, чтобы отвлечь. — Обычно ее боятся. — Понравилась, — задумчиво отвечает. — Она какая-то важная персона, раз Настя так к ней рвалась? — Хочешь все знать? — Ты обещал. — Если будешь хорошо вести себя. Пока твое поведение на двойку. Мне нравится ее дразнить, выводить на эмоции, наблюдать, как она на меня реагирует. — Я совсем другой представляла Настю. Дело не в том, что она замужем или изменилась слишком, нет. Но у нее совсем другой вайб. Не воздушный и легкий, а приземленный, хваткий. Ни с кем я не обсуждал Настю после того, что случилось. Только с дедом; по касательной прошлись и чуть не разругались вдрызг. Но Мира этого не знает, она просто говорит что думает. — Хваткий… да, но с Альбиной она совершила ошибку. И со мной. — Так кто она такая? — Мира кусает губу от нетерпения. И не осознает, насколько эротично у нее это получается. Я даже не сразу понимаю, о ком она. — Альбина — крупная шишка в министерстве, выдает лицензии медучреждениям на продажу и техническое обслуживание оборудования. Она прилетела сюда только ради деда, у них есть общие дела, но Настя с мужем решили этим воспользоваться. А ты им не дала, ты просто не подпустила их к Альбине. Браво! — Ты издеваешься?! — Нисколько! Пусть договариваются не на моей территории. К тому же Альбина и правда из семьи, где почитают твоего предка. Кем бы я был, если б этим не воспользовался? — Порядочным человеком? — Идиотом, Мира, — чуть ли не по слогам произношу я. — Наивным идиотом, который снова позволяет юзать себя. Но у них больше не будет шанса на личный разговор с Альбиной, скорее всего, лицензия уйдет их конкурентом. И в этом, повторюсь, и твоя заслуга тоже. Она молчит, не спорит со мной, что немного удивляет. Смирилась? Вряд ли. Лишь когда мы оказываемся в пентхаусе, она выдает мне свои мысли. Сразу, без подготовки, когда я уже собираюсь отправить ее в ее комнату. — А по-моему, ты сегодня не выиграл, а проиграл, Баев. — Она стоит в прихожей, скрестив на груди руки, и мрачно смотрит мне в глаза. Ни капли не боится. — Не этот контракт, так другой или третий, но Настя своего добьется. Ты только укрепляешь их с Евгением отношения и показываешь, насколько зациклен на ней, на том, чтобы ей что-то доказать. Ты выиграл битву, но проиграл войну. И… мне жаль… честно. Очень жаль, потому что я на твоей стороне. Глава 56 — На моей стороне? — переспрашиваю. — Я должен быть польщен? Мира отходит вглубь коридора, ближе к своей комнате, видимо, намерена дать деру, если что. Смотрит все равно прямо, хотя и понимает, что снова перешла границу. — Ничего ты не должен. Я просто сказала свое мнение. — Твое мнение мне не интересно. И прекрати совать нос в мою жизнь. Еле сдерживаю улыбку, когда она подпрыгивает от возмущения. Провоцировать ее куда увлекательней, чем думать над тем, что она сказала про Настю. Я не проиграл войну. И не проиграю! — То есть тебе можно, а мне нельзя?! — Мира взрывается. — Ну конечно, ты ведь Баев! Темный! Здесь кругом все твое, да? От коньяка за миллион до целой академии со всеми студентами и преподами! Хотя чего уж там! Целого региона! А я всего лишь поломойка и учусь на дотации. Сам не лезь в мою жизнь! Зачем ты ездил к моим родителям? Или… или это пранк? Вижу по ее глазам, как она нервничает; боится, что я рассказал ее предкам про нас. «Про нас»? Хрень какая-то в голове. Я устал намного больше, чем готов признать. — Иди спать! Разговор окончен.