Последний раз обвожу взглядом комнату и грустно вздыхаю. Не верится даже, что завтра в это время я уже буду дома, с мамой и папой и братьями. Будем с мамой варить холодец, резать салаты, и все это в веселой, радостной предновогодней суете. Сегодня двадцать девятое декабря! Позади самые сумасшедшие месяцы моей жизни. И хотя я предвкушаю скорую встречу с семьей, мне немного не по себе. Я буду скучать по своей комнате, по всему этому огромному пентхаусу, который хоть и не стал и не может стать моим домом, но зато превратился в мое надежное убежище. И главное — я буду скучать по Артему. Завтра он тоже уезжает и вернется лишь в январе. Я точно буду по нему скучать. За полторы недели мы с ним ни разу не поругались. Почему пару месяцев назад, когда Баев бесил меня до трясучки, я никуда не могла от него деться, и почему теперь, когда он мне улыбается и когда у меня в душе все переворачивается при звуке его шагов, Артем уезжает? Пора прощаться. Смотрю на маленький сверток в красивой упаковке. Дарить или не дарить? Стремно, конечно, первой делать подарок парню, к тому же такому, как Баев. Ему угодить невозможно в принципе, но я так и не смогла пройти мимо, когда заметила это в торговом центре в городе. Надо же было своим хоть сувениры купить. И вот… Артем стоит в дверях и молча ждет. Не представляю, как правильно прощаться. Как-то неловко, еще и подарок этот. — Ладно, надо выходить, — киваю я сама себе. — Спасибо, что такси мне организовал, это… короче, я пойду, что ли? И почему утром мы нормально общались, я даже подколола его один раз, и мне за это не прилетело, а сейчас краснею как дурочка?! — Это тебе. — Артем протягивает небольшую коробку. — С Новым годом. Откроешь дома под елкой. — Подарок? Мне? — недоверчиво улыбаюсь, но быстро забираю его. Как же хочется открыть подарок прямо сейчас. Но вместо этого хватаю со стола сверток и вручаю его Баеву. — А это тебе! И тоже… это… открой, когда меня рядом не будет, ладно? Артем ухмыляется, берет мой рюкзак и когда выходит, мне звонит папа. — Мирка, ты уже выехала в аэропорт? — Голос папы звучит непривычно встревоженно. — Дядь Сережа застрял в Екате! Там метель, на сутки, говорит, рейсы отложены, он не может к тебе прилететь! — То есть как?! А я смогу вылететь? Артем слышит наш разговор и кому-то звонит. И через десять минут выясняется: — Ты никуда не летишь, Мира. Твой рейс перенесли на 31 декабря, и не факт, что улетишь. Поэтому Новый год будешь отмечать здесь. Следующий час проходит в полнейшей нервотрепке — пытаемся с родителями сдать билеты, чтобы получить хоть какую-то компенсацию, еще и папа наседает. Ему очень не нравится, что Новый год я буду отмечать в общаге. — Какая, к чертям, общага? — Баев смотрит на меня как на сумасшедшую. — Ты реально хочешь свалить в этот клоповник?! Если за последние полторы недели Артем и подобрел, то точно не к студентам. — Нет, конечно, но как-то неудобно оставаться здесь. Без тебя. — Не вижу проблемы, — отрезает Баев. — Я бы многое отдал, лишь бы не ехать завтра к отцу и деду, но не могу. А у тебя полная свобода! Ненавижу Новый год! А я-то его люблю! Вечером, когда Артем срывает злость на музыке, тихонько выползаю на второй этаж. Раз уж я остаюсь на полторы недели одна в пентхаусе, то… Когда Артем играет, его нельзя отвлекать, что-либо говорить, мельтешить перед глазами. Желательно вообще не дышать и не существовать. Поэтому через полчаса, когда он уже заканчивает исполнять «Элегию» Рахманинова, решаю попробовать. — Скажи, я слишком обнаглею, если немного украшу здесь все? — осторожно спрашиваю Баева, когда он аккуратно закрывает инструмент. — Видела в одной из гостевых спален в гардеробной большие коробки с игрушками… Просто я очень люблю Новый год… и… — Обнаглеешь, но когда тебя это останавливало? Валяй! — Голос у него уставший, Баев явно не в духе. И музыка ему не помогла. Так сильно не хочет ехать завтра к родне? — Спасибо! Я все уберу к твоему возвращению, — тороплюсь его поблагодарить, пока он не передумал. — И еще кое-что. По глазам Артема понимаю, что лучше заткнуться и испариться, но вместо этого прошу: — Можно я на кухне поготовлю, пока тебя не будет? На лицо Артема ложится тень; я знаю, о ком он думает сейчас, но заставляю себя выдержать его взгляд. — Зачем тебе? Филипп плохо кормит? — Отлично кормит, но дело не в этом! Я просто соскучилась по той еде, к которой привыкла. И еще Новый год, а я очень его люблю и столько всегда с мамой готовила… — Хватит! — обрывает меня Баев. — Я понял. Делай что хочешь, но если я почую запах еды, когда вернусь… — Не почувствуешь! — радостно взвизгиваю я. — Обещаю! Съезжу завтра в город… — Не надо никуда ехать, скажи Филиппу, что надо купить, все привезут. — Неудобно как-то… Баев так выразительно смотрит на меня, что я стыдливо опускаю взгляд. Но в душе танцую от радости. Я устрою себе самый лучший Новый год, хоть и остаюсь одна! — Ладно. — Артем встает из-за рояля. — Спокойной ночи, Мира. У меня утром самолет, ты еще спать будешь. Постарайся ни во что не вляпаться за эти дни и не шатайся где попало. Когда он подходит ближе, я взволнованно вскакиваю с дивана, снова испытываю ту самую неловкость прощания, как днем. Между нами всего несколько сантиметров, у меня мурашки бегут по телу от его пронизывающего темного взгляда. Нервно сглатываю, волосы пытаюсь убрать с лица; мне кажется, что он сейчас наклонится и поцелует меня. От этой мысли кровь приливает к лицу, я вся горю, кусаю губы то ли от страха, то ли от предвкушения. Артем медленно поднимает ладонь и ее тыльной стороной гладит меня по щеке. Мне так хочется прильнуть к его руке, но я сдерживаюсь. В карих глазах непроглядная тьма. — Пока, — тихо произносит Баев и, не дожидаясь моего ответа, уходит в свою комнату. Вот и все. Я еще долго стою в гостиной на втором этаже и прислушиваюсь: а вдруг он вернется, вдруг я ему понадоблюсь. Но этого не происходит. Утром, когда просыпаюсь, Артема уже нет, но на столе лежит его подарок, который так хочется открыть. Вместо этого иду на второй этаж за коробками с игрушками. Конечно, они оказываются жутко красивыми, дорогими и брендовыми. Такие даже страшно в руках держать, но у меня есть маленькая мечта. С того момента, как я впервые увидела верхушку огромной ели, которая примыкает к веранде. Да, там сейчас очень холодно, есть и снег на полу, но можно включить обогреватели, украсить несколько огромных еловых веток гирляндами и разноцветными шарами, на пол поставить статуэтки Деда Мороза и Снегурочки. И рядом положить подарок от Артема. Камин на первом этаже в большой гостиной, разумеется, не разжигаю. Понятия не имею, как это делается, зато украшаю его гирляндой и стеклянными снежинками. Кое-что забираю к себе в комнату — простые, но красивые фигурки зимних животных. Еще немного мишуры кладу около стола. Так увлекаюсь украшением пентхауса, что пропускаю звонок от папы. Он беспокоится, что я остаюсь в общаге на Новый год. Ну да, знал бы он, где я в действительности нахожусь! Обещаю вести себя хорошо и даже прислать ему телефон нашего коменданта. Тут надо будет что-то придумать, ну а пока я готовлю список из продуктов, которые мне нужны. Глупо готовить на целую ораву, как дома, но впереди несколько дней, и можно забить холодильник и никуда отсюда не выходить. Разве что на веранду. Интересно, а здесь будет салют? У нас в поселке будет, но очень скромный и самодельный. Артем не звонит и не пишет. Хотя по моим подсчетам он давно уже в Москве. Мира, он тебе ничего не должен! И так королевский подарок сделал, разрешив остаться в своем огромном пентхаусе и чувствовать себя в нем… хозяйкой? Да ну нет, конечно! Нет! Когда список почти готов, мне звонит Филипп и сообщает, что «Артем Александрович велел доставить в пентхаус продукты» и кладет трубку. А через десять минут я забираю две огромных коробки с едой. Да… мой список явно отдыхает! Похоже, Баев решил меня накормить тем, что я едва пробовала в жизни. Икра, морепродукты, крабы, осетр, фрукты, свежие овощи, мясо, кажется, парное… Глаза разбегаются! Хватаю телефон и пишу ему «Спасибо» с десятком смайликов. Напряженно жду ответа, не сводя глаз с экрана. Вижу, что прочитал, но… но… больше ничего нет. Откладываю мобильный и продолжаю загружать продукты в холодильник. Да, пожалуй, на Новый год у меня будет совсем другое меню. Вечером перед сном снова проверяю телефон. Тишина. А завтра Новый год! Утром первым делом иду на кухню и мариную мясо. Потом делаю себе легкие канапешки со сливочным сыром, креветками и крабами. Добавляю немного зелени и выкладываю их на красивое блюдо. Настроение если не праздничное, но точно радостное; я как ребенок, предвкушающий чудо. Включаю на полную громкость Анну Асти и вытаскиваю лоток яиц — хочу поставить их вариться для салатов. Краем глаза замечаю какое-то движение за спиной. Испуганно оборачиваюсь. И вижу… Артема! Он стоит в своем пальто, на котором еще не растаяли последние снежинки. А в руке держит мое канапе с крабом. — Слушай, а вкусно! — как ни в чем не бывало произносит он, пока я с открытым ртом смотрю на него. Подхватывает в руку весь мой завтрак, проходит чуть вперед к винному шкафу, вытаскивает оттуда бутылку розового вина. На губах Баева играет хитрая улыбка: — Ну что стоишь? Бери два бокала, пошли начинать отмечать. Новый год, как-никак. Глава 63 — Артем?! — Срываюсь с места и бегу за ним в гостиную. — Но как? Ты же должен быть в Москве! Ты вообще был там? Не знаю, чего во мне больше сейчас: удивления или радости. Мне нужно поговорить с ним, а еще хорошо бы потрогать, а то мало ли, может, видения начались на нервной почве. Но нет, он уже сбросил с себя пальто и деловито открывает штопором бутылку. Тарелка с моим завтраком стоит на резном столе рядом.