— Мирослава, расскажите нам вкратце про динамические системы. — Извините, но я… мы же этого не изучали! — Такие задачки решают во всех мало-мальски сносных олимпиадах. У вас по математике сколько баллов было? Двадцать? — Вообще-то… — У женщин, как известно, мозг немного по-другому устроен, но постарайтесь иногда молчать, когда ничего умного сказать не в состоянии. Вспыхиваю и опускаю взгляд на тетрадь. Рядом негромко хмыкают. Да, я единственная девочка в группе, и да, к парням такие шутки не относятся. Им пофигу, главное, что их не трогают. В глазах щиплет, до конца лекции не произношу ни слова, а перед тем как отпустить нас на короткую перемену, Демьянов «радует» нас: — На следующей паре будет тест из трех задач на дифференциальные уравнения в частных производных. Кто решит верно все задачи, станет на полшага ближе к сдаче экзамена автоматом. Это хороший шанс проявить себя. Мы выходим из аудитории — вещи, разумеется, с собой не берем. Кто-то из парней направляется на улицу покурить, но большинство слоняется неподалеку. За неделю я ни с кем толком не подружилась, хотя и пыталась. Но здесь, похоже, все зациклены только на себе, так что общение студентов чисто формальное. Не такой я представляла себе студенческую жизнь. Да и ладно. Телефон тренькает сообщением срочно зайти в деканат: каких-то документов не хватает и могут потребовать вернуть деньги, которые перевели родителям. Срываюсь с места и несусь на четвертый этаж. Пока бегу, в ушах стоит счастливый голос мамы, которая рассказывала, что уже половину анализов сдали и что если все сложится удачно, через месяц папу прооперируют. — Вызывали? — Влетаю к секретарям в кабинет, чуть не сбив с ног какую-то студентку. — Каких доков не хватает? Вроде же все… — А вы вообще кто?! — спрашивает меня девица с внешностью мисс мира. — Что случилось? — Я… я Мирослава Шанина, первый курс, мне вот… прислали, — протягиваю свой мобильный. Идеальные брови секретарши ползут вверх: — Это какая-то ошибка, никто вам такое прислать не мог. Да если бы чего-то не хватало, деньги бы не перечислили. — Может, разыграл кто? — зевает другая секретарша. Гляжу на настенные часы и ужасаюсь: лекция начнется через две минуты. Мчусь обратно вниз, рискуя сломать себе ноги, но главное — не опоздать. Демьянов может закозлиться и не пустить. На своем этаже вижу, как поочередно закрываются двери. У нас пока открыто. Но когда мне остается преодолеть буквально несколько метров до входа в аудиторию, передо мной вырастает фигура Демьянова. — Пара началась, Мирослава, — без улыбки сообщает он. — Вы опоздали, я таких, как вы, не пускаю. — Но ведь тест, — жалобно протестую я. — А как же… — Это значит, что на экзамен автоматом, как и на участие в моем факультативе, вы можете не рассчитывать. Всего хорошего! И захлопывает перед моим носом дверь. Это вообще как?! С минуту, наверное, оторопело таращусь на бежевую дверь. Потом до меня доходит, что мои вещи, мой рюкзак в аудитории, но Демьянов меня туда не пустит. Вот попала-то на ровном месте. Плакать хочется от бессилия. Плетусь по коридору, попутно гадая, чем занять себя на целых полтора часа. Дифференциальные уравнения в частных производных — одна из моих любимых тем, я бы точно справилась! А так даже шанса не дали! Смотрю на темный экран мобильного и смело звоню по номеру, с которого отправили сообщение. Отключен. Что за сволочь, интересно?! Пишу шутнику все, что я о нем думаю, и убираю телефон. Сама того не осознавая, дохожу до небольшого кафе с самообслуживанием. Они у нас на каждом этаже есть, помимо основных столовых. Гляжу на открытый прилавок со сладостями и беру поднос. Вряд ли получится заесть такой факап, но хоть побалую себя чуток. Сначала наливаю кофе, затем подхожу к пирожным. Их много, но я выбираю одно-единственное — с миндальным кремом и шоколадной крошкой. Пробовала раз — нереальная вкуснота. В кафе нет никого, все-таки пара идет. Я устраиваюсь в самом центре, когда слышу чьи-то шаги. Поднимаю взгляд и… сердце ухает вниз. Шумский. А за ним Селиванов и Истомин. Король и его генералы. Или «семья», которую надо опасаться. Молча опускаю взгляд, притворяясь, что копаюсь в телефоне, а в действительности напряженно жду, когда эта троица исчезнет. — А я думаю, что-то дерьмецом завоняло в кафешке. А тут, оказывается, навоз деревенский сидит. Вспыхиваю, как от удара. Но слова Шумского бьют еще больнее. Я даже губу закусываю, чтобы не расплакаться. Не реагируй, Мира, он поиздевается и найдет себе другую жертву. Помни, что Тарас говорил! — Эй, оглохла, что ли? — влезает Вэл. Внешне смазливый парень, но такой урод по своей натуре! — А раньше-то говорливая была мошка. — Кочет мозг вправил, по ходу, — наклоняется ко мне Стэн, и я еле сдерживаюсь, чтобы не вскочить со стула. Лицо горит от негодования. — Эй, как там тебя, Шанина? Что у тебя с Тарасом, а? Шпилитесь? Он у нас не брезгливый. Я, кстати, тоже. Его ладонь забирает с моего подноса пирожное и кофе. — Люблю такое. Что нужно сказать, а, Шанина? Медленно поднимаю голову и вижу, как эта тварь жрет мой десерт. А следом и кофе пьет. — Повторяй за мной, детка, «приятного аппетита, Стэн». В глазах его столько злости и собственного превосходства, что мне становится реально страшно. А еще двое уродов стоят рядом с Шумским. Никого, кроме них, в кафе нет. И… они могут сделать со мной все что угодно. — Приятного аппетита, Стэн, — выдавливаю из себя с огромным трудом. — Не слышу. Еще раз. Громче! Внутри что-то надламывается, меня бросает в жар. Господи, я хочу, чтобы это закончилось! — Не слышу! — кричит Шумский. — Повтори! — Приятного аппетита, Стэн. Голос срывается: я не могу находиться здесь. Вскакиваю и вылетаю из этого кафе, мечтая никогда больше не слышать этот жуткий голос. * МО — факультет международных отношений. Глава 8 «Рад, что у тебя все нормально. Извини, не получилось сегодня пересечься, занят был». Грустно улыбаюсь сообщению Тараса и быстро пишу ответ: «ОК, в другой раз». «Мне придется уехать на месяц, не меньше. Семейные дела». Перечитываю послание и со стоном разочарования отбрасываю мобильный на кровать. Месяц! Целый месяц без Тараса. Он за эти дни стал мне необходим как воздух, да я улыбаюсь только, когда вижу Тараса или чатюсь с ним. — Мира, случилось что? Моя соседка, Юлька Шелест, поднимает на меня испуганный взгляд. Девочка-веточка. Маленькая, хрупкая, но очень толковая айтишница. Крутые коды пишет, несколько игр уже создала. Интроверт и тихоня. — Нормально все. Это я… так. — Твои пацаны достают? — хмурится она. — Не повезло тебе с группой. У нас все наоборот, мы друг за друга… — Это не пацаны, — не слишком вежливо перебиваю соседку. — Извини, не хочу об этом говорить. Настроение на нуле, вот и на Юльке чуть не сорвалась. Со вздохом беру обратно телефон в руки. Надо что-то написать жизнеутверждающее, хотя сама я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы не разреветься. Тарас — совершенно особенный, он мое персональное солнце в этой академии. Первый парень, который так сильно понравился. Чувствую, что и он неравнодушен ко мне. Иначе зачем помогал столько раз? Прикрываю глаза, чтобы вызвать приятные воспоминания. Как же я хочу снова увидеть его добрую улыбку и золотистые искорки в голубых глазах. В душе все переворачивается, когда он смотрит на меня. Смущаюсь и туплю каждый раз при встрече с ним. Наверное, надо быть смелее, флиртовать, показать, что он мне нравится и я желаю с ним общаться не только как с хорошим приятелем. Но я понятия не имею, как себя вести! Вообще, я считаю, это врожденный талант — уметь нравиться парням. Вот Янка Савицкая — наша кураторша — точно знает, как понравиться противоположному полу. За ней парни косяками ходят, ловят ее взгляд. Или ее подружка Лариса, еще одна местная принцесса, или Инга Уилльсон. Эта вообще космос. Вся такая утонченная, манерная, так смотрит на Шумского, что сразу понятно, кто в их паре главный. А я… Я как Юлька Шелест, в лучшем случае — свой парень. На меня с обожанием и восхищением не смотрят здесь парни. Да и не особо мне нужно их внимание, только бы один смотрел. Телефон легонько вибрирует. Я возвращаюсь в реальность. «Что молчишь? Занята?»