– Ты рано. – Ты тоже. Удалось вчера повеселиться? – Он садится на край моей кровати и потирает глаза. – Зря не сказала, что уходишь. Я зажимаю пальцы на грифе, но не касаюсь струн. – Ты хорошо проводил время. – Это верно. Но не мог понять, где ты. И мог бы проводить тебя до дома. – Все в порядке, меня Ной проводил. – Я знаю. – Райан умолкает на секунды. – Он теперь в панике. Вы поругались? – Что? Нет, конечно! – Меня опять бросает в краску. – Он ужасно переживает из-за того, что привел тебя в дом Миры. По-моему, он не сообразил провести эту связь. Я тоже, а я-то должен был додуматься. Прости… – Слушай, все в порядке. Вы не сделали ничего плохого. Это мне пора уже перестать переживать о ситуации, которая случилась в восьмом классе. Уверена, Мира сейчас стала очень милой. Я знаю, что вы дружите… – Мы не дружим, – медленно качает головой Райан. – Ты думаешь, я стал бы с ней дружить после того, как она с тобой поступила? – Райан, мы ведь были у нее в гостях. И она обняла тебя. – Она и тебя обняла. Мира была пьяна. Поверь, мы не дружим. – И тебе не нужно ради меня объявлять ей бойкот. Просто, не знаю, не встречайся с ней и все такое. – Это легко устроить. – Райан зевает. – Она, знаешь ли, тоже не главная моя поклонница. После той истории с твоим выступлением я немного… завелся. Набросился на нее. И на Эрика. У меня едва гитара из рук не выпала. – Ты дрался с ними? – Нет! Боже, конечно, нет. Я не дерусь с детьми. – Они всего на год тебя младше. – Они были тогда в средней школе. К тому же я вообще ни с кем не дерусь. Но я отправил им обоим несколько разгневанных сообщений, не стесняясь в выражениях. – Правда? – Он кивает, а я только и могу, что ошарашенно на него смотреть. – Они тебе ответили? – Мира меня заблокировала. – Шутишь? – Я откладываю гитару. – Нет, правда? – И я до сих пор в черном списке. – Райан почесывает шею. – А Эрик мне тогда отомстить решил. – В каком смысле? – Слушай, я расскажу. – Он откидывается назад, опираясь на руки. – Но поклянись, что не скажешь маме. – Клянусь. Райан косится на дверь, словно ожидая увидеть там маму, которая впервые за четыре года решила зайти в гости к папе. – Помнишь синяк на шее, который у меня был в девятом классе? – Мама думала, что это засос. – Это был не засос. – И не ожог от щипцов для завивки? – улыбаюсь я. – Чего? – Райан смотрит на меня так, будто я вдруг начала говорить на марсианском. – Нет, это не был ожог от щипцов для завивки. Такие вообще бывают? – Ты удивишься, – торжественно киваю я. – Так а что это было? – Маме не говори! – закусывает губу Райан. – Не скажу. Обещаю. Дважды. – Ладно. – Он вздыхает. – Эрик Грейвз в меня выстрелил… – ЧТО? – …из ружья для пейнтбола, Кейт! Расслабься. Пейнтбольным шариком. – В шею? – Я вскидываю руку к горлу. – Это разве не запрещено? Не может быть! – Это запрещено. – Но как… – Я моргаю. – Как ты оказался на пейнтболе? – Пролез вместе с восьмиклассниками. – Что? Но там же есть сопровождающие! Тренеры! Райан, они же работают с мамой… – Они моего лица не видели, там все время нужно быть в шлеме… – И ты просто спустился к завтраку с синяком от пейнтбольного шарика на шее на следующий день после организованной поездки на пейнтбол, о которой мама точно знала? – Ага. – Не верю. Мама бы наверняка догадалась. – Знаю. Я сам не поверил бы. Но, думаю, у нее были другие поводы для беспокойства. – Беспокойства? – Ты вообще помнишь ту неделю? – смотрит на меня Райан. – Когда я выступала? – Кейт, ты же постоянно плакала. Это было ужасно. И мама винила себя, потому что это ведь она тебя уговорила. А ты отказывалась с ней разговаривать. Потом еще и покрасила волосы в тот ужасный туалетный цвет. Ты была расстроена, она была расстроена… а я воспользовался моментом. – Но ты же не знал, что Эрик будет в тебя стрелять, – выдыхаю я. – Боже, Райан. Эрик стрелял в тебя! Из-за меня! – Нет. Не из-за тебя. Из-за того, что он придурок. – Выпрямившись, Райан соскальзывает с кровати. – Ладно. У тебя все хорошо? Я пойду спать дальше… – Погоди! Он оборачивается ко мне, зевает и вскидывает брови: – Ага? – Слушай… – Я потираю щеку. – Мы с Андерсоном не разговариваем сейчас. Райан морщится. – Ого. Ясно. А вы?.. – Не хочу об этом говорить, – быстро добавляю я. – Но у меня сегодня репетиция. Поэтому… – Дай угадаю. Кто-то должен тебя подвезти. Я в ответ корчу умоляющую рожицу и улыбаюсь. Сцена шестьдесят шестая Спустя полчаса мы стоим на подъездной дорожке дома Ноя и ждем, пока король Секстимус Медлительный закончит наконец чистить зубы.