— Это было давно, и я передумала, — отмахнулась бабушка. Мне вдруг померещилось, что ее глаза покраснели от недавних слез. Но я тотчас отогнал от себя подобные мысли. Княгиня никогда не плакала. Даже когда в наш дом пришла настоящая беда. По крайней мере в твердости характера некромантки я был уверен. — И каким образом ты попал на эту проклятую площадь? — А тебе не доложили? — Кто? — Софья Яковлевна изобразила искреннее удивление. — Ты всегда в курсе того, что хочешь знать. — Глупости, — женщина подвела меня к столику и предложила занять свободный стул. — Я обычная старушка на пенсии. Тут уже я нахмурился и внимательно оглядел родственницу. Несмотря на усталые глаза, она выглядела удивительно привлекательной. Никто в здравом уме не дал бы ей больше сорока. Многие полагали, что все дело в оттенке ее силы, которая сохраняла молодость тела. Но я точно знал, что в дополнении к талантам, моя бабушка не пренебрегала физическими нагрузками и питалась правильно. Несмотря на шутки про распитие вина, она позволяла себе алкоголь крайне редко, предпочитая отвары и особые сборы чая. — Ты никогда не была обычной и уж тем более старушкой. Что до твоей пенсии… Женщина положила на мою руку свою ладонь и легонько сжала ее. — Мне не стоит говорить тебе этого, Павлуша, но я испугалась. Когда мне сообщили про взрыв, первым делом я позвонила в твой кабинет. Как знала, что тебя там нет. И оказалась права. — Я встречался с Васильевым по личным делам. — Старый лис надумал за твой счет решить вопрос со своим выродком? — буднично осведомилась княгиня. — Мне сделать вид, что я не слышал этого? И ты не в курсе разговора, который должен быть тайным? — Прям тайна императорского двора, — собеседница закатила глаза. — Глава палаты думает, что никто не знает о его грешке. И пусть продолжает так думать. Он правильно сделал, что не попытался втянуть в эту скверную историю никого из старых знакомых. — Скверную? — я насторожился. — Не для тебя, — успокоила меня Софья Яковлевна. — Вышло так, что ты, пожалуй, единственный, к кому этот пройдоха мог обратиться. У тебя уже вырисовывается определенная репутация, которая позволит решить это дельце без последствий для тебя. — Может, ты подскажешь… — Ну, уж нет, — усмехнулась женщина. — Ты сам со всем справишься. — Кстати, об этом… — я замолчал, так как на палубу вышел официант с подносом. Парень ловко выставил на столик устриц, тонко нарезанную красную рыбу и розетки с икрой. — Корюшка? — я поднял бровь. — Ты правда решил, что я не захочу побаловать своего внука чем-нибудь по-настоящему вкусным? Я мог бы возразить, что жареная корюшка в этом сезоне была неплоха, но решил смолчать. В конце концов, спорить с княгиней всегда было себе дороже. — Так что ты собирался обсудить со мной, дорогой? — бабушка напомнила мне о прерванном разговоре. — Не так давно я дал одно обещание, будучи совершенно уверенным, что оно ни к чему меня не обяжет. — О чем речь? — Я дал слово призраку, что найду ее душегуба, — сказал я совершенно спокойно. — И исполнил обещанное? — прищурилась Софья. — Еще нет, — нехотя признал я. — Что ж, тебе придется сделать это. И впредь ты будешь осторожнее со клятвами. — Тебе стоило мне рассказать, что у мертвый есть свой профсоюз, — упрекнул я бабушку. — Некоторые уроки ты должен усвоить на своей шкуре, — княгиня покачала головой. — И этот может быть для тебя болезненным. Но он твой. Постарайся не затягивать с исполнением обещания, дорогой. Иначе… — Чем мне грозит проволочка? — Проценты могут оказаться болезненными, — женщина потерла ключицу, на которой виднелсяь едва заметный шрам. Я знал, что он становился более темным во время холодов. — Но я уверена, что ты сможешь договориться об отсрочке. — Точно? — я внутренне содрогнулся от перспективы встречаться с представителем прав мертвых. — Некроманты в этом мире слишком большая редкость, чтобы их наказывать смертью. К тому же, ты наверняка воскреснешь. И убивать тебя множество раз будет… хлопотно, — последнее слово женщина подбирала очень осторожно. — Ты ведь несерьезно, — хмыкнул я. Конечно, я слышал, что некроманты способны возвращаться не призраками, но мы никогда не обсуждали эту перспективу с бабушкой. — Павел, поверь, однажды тебе придется узнать все на своем опыте. Я лишь буду молиться, чтобы это произошло нескоро. — А ты сама? Хочешь сказать, что ты воскресала? Софья Яковлевна сделала вид, что не услышала моего вопроса и сама наполнила бокал вином. Затем взяла его и осушила в несколько глотков. — Все умирают, дорогой. Некоторые не один раз. Мы с тобой из числа тех, кому дано больше чем другим. Но это не делает нам везунчиками. Умирать больно, Павел Филиппович. И возвращаться тоже. — Ясно, — кивнул я, не решаясь продолжать расспросы. И дело не в том, что мне было страшно знать ответ. Непривычно было видеть мрачную бабушку, которая всегда умела держать лицо. — Я хотела бы подготовить тебя ко всему. Но есть вещи, которые каждый из нас должен освоить в одиночку. Таков путь, милый. На этот раз я накрыл ее ладонь своей. Женщина вздрогнула и взглянула на меня со странным выражением боли в глазах, которое тут же исчезло. — Спасибо за то, что беспокоишься. Мне приятно знать, что ты со мной. — Умеешь забраться мне под кожу, — она улыбнулась и подвинула ко мне тарелку. — Ешь лучше. Ты наверняка питаешься всякими жуткими полуфабрикатами. — Тебя это не особенно беспокоило во время моей учебы, — напомнил я. — Пока организм молод, он переваривает даже гвозди. Но с каждым годом эти самые гвозди становятся все тяжелее, — резонно возразила она. — Я нанял кухарку, — сообщил я. — Надеюсь, ты не выбрал какую-нибудь молоденькую девчушку с румяными щечками вместо хорошей поварихи, которая умеет варить отменный суп. — Есть вероятность, что она вполне способна справиться даже с борщом, — предположил я. — Это ведь не та странная девушка, которая приходила к тебе ночью? — невинно поинтересовалась бабушка, но я заметил, как она напряглась в ожидании ответа. — Ты говоришь о моей клиентке, — холодно произнес я. — Прости. Я не имела права лезть не в свое дело, — тотчас отозвалась бабушка. Я покачал головой, точно понимая, что не смогу исправить ее характер и повлиять на поступки княгини. Она всегда будет следить за моей жизнью. Но я был благодарен, что она не пытается вмешиваться в нее. Хотя… — На днях я встречался с твоей соседкой. — Какой? — Софья Яковлевна сделала удивленное лицо. Вышло у нее на редкость правдоподобно. Если бы я не знал ее, то решил, что бабушка не в курсе моего ужина с сестрами. — Наталья, — односложно ответил я. — Ты встретился с ней? И как тебе эта чудесная девочка? — невинно поинтересовалась некромантка. — Она действительно чудесная, — не стал спорить я. — И ты ведь знаешь, что Наталья недавно открыла свои таланты. Сейчас она очень чувствительна. — Тебе стоит быть снисходительнее к ней. Ты ведь помнишь, как у тебя самого проходило открытие? — Понятно, что ее родители одобрили наше знакомство, — продолжил я. — Тебе стоило предупредить меня о твоих планах. — Ты обещал петь частушки, — напомнила мне бабушка. — И я отнеслась к угрозе серьезно. — Настолько, чтобы случайно дать девушке мой номер телефона? — Я была уверена, что ей ты не станешь хамить. Она ведь не старушка, которая простит тебе любое поведение… Не удержавшись, я засмеялся. Софья Яковлевна умела играть в несчастную родственницу, но мы оба знали, что я никогда бы не позволил себе недостойное поведение в отношении ее. — Я люблю тебя, — сказал я просто и заслужил острый взгляд. — Знаю, так говорить не принято…