— Потому что меня наняли, чтобы Степан вышел из острога. А Ваня, который должен сидеть, его заменил. — О как, — хитро сощурился мужик. — А доказательства, кроме этой басенки, у вас есть, мастер Чехов. Я вздохнул и покачал головой: — Увы. И раз уж я не могу спасти Степана, то помогу другому человеку. Это слово было сигналом, и Фома открыл багажник, из которого тотчас выскочил упырь-батарейка. Он рычал и клацал зубами, и только цепи, которыми он был обмотан, сдерживали мертвеца. Выглядел он на редкость колоритно. Здоровый, растрепанный, в спортивных штанах и босой, с потемневшей от морозных ожогов кожей. Его кости трещали при каждом движении, потому как переморожены те были капитально. Иван владел некоторой силой и сумел проморозить тела бывших подельников основательно. Я спокойно взял поводок и продолжил: — Он скорее всего не даст показания. Но сможет спросить с тебя за отравленную водку. И я не стану мешать мести. А потом и твое тело станет служить мне до тех пор, пока мне не наскучит. Ваня попятился, оступился и шлепнулся на дорожку. Засучил ногами, пытаясь отползти и глядя на меня расширенными глазами, в которых плескался животный ужас. — Не надо, — проблеял он. — Надо, Ваня. Надо, — тяжело вздохнул я. — У меня нет выбора. Хорошие парни должны побеждать плохих. Рядом с воротами остановились две машины. Из одной выскочила Белова в сопровождении жандарма. Из другой выбрался староста и пара мужчин. И их глазами открылась удивительная картина. Адвокат Чехов, который держит на поводке бьющегося в цепях рычащего и щелкающего зубами зомби. И Ваню, который сидит на дорожке и смотрит на упыря огромными от страха глазами: — Госпожа жандарм, я хочу сделать признание, — торопливо заголосил он, глядя на Белову точно утопающий на спасательный круг. — В составе банды я совершил налет на сберкассу, за который в остроге сидит безвинный. Помогите! Я воровал. Я убивал. Я хочу во всем сознаться. Пожалууууууйстаааа… Справедливость для всех Первый допрос задержанного Ивана провели прямо в доме, в присутствии старосты и двух дружинников. Сделано это было по моему настоянию, чтобы свидетели подтвердили, что показания были получены добровольно, без давления со стороны дознавателя. Белова провела его грамотно и задавала нужные вопросы. Вела она себя так, словно была опытным следователем, а не стажером. Впрочем, Иван ничего и не скрывал, и охотно рассказывал, как все было. При обыске съемного домовладения нашлись и деньги, которые были украдены из сберкассы. Спортивная сумка была обернута потрепанным покрывалом и задвинута за печку. Там же лежали деньги, пара пистолетов, балаклава и мелочь, которую ушлый мужчина выгреб из карманов своих подельников и снял с тел. Горсть цепочек, широких колец и браслетов подтверждали, что к ограблению можно смело добавить статью за убийство. Найденное не давало отчиму Степана обратной дороги. — Ваше сотрудничество зачтется, — пообещала Алиса, убирая протокол в папку. — Вместо смертной казни вы получите четверть века каторги. — Повезло, — буркнул староста и затушил очередную самокрутку, которые смолил с момента приезда. С этим словом он вышел в сени. — Уведите подозреваемого, — распорядилась моя подруга. Двое дружинников кивнули и вывели закованного в наручники Ивана из комнаты. — А это ты ловко придумал, Павел Филиппович, — произнесла девушка. — Только труп придется подкинуть туда, где ты его взял. Я вздохнул и без особой надежды уточнил: — Может быть, сюда проще труповозку прислать? Белова покачала головой: — Подозреваемый уже указал место, где лежат трупы. Если транспорт приедет сюда, то Иванов может начать задавать лишние вопросы. — И истерить, — добавил я. — И истерить, — согласилась Белова. — Ладно, Павел Филиппович, я сейчас еду в отдел, и сразу же подпишу постановление об освобождении Степана из-под стражи. С принесением извинений. — Спасибо, — поблагодарил я девушку. Алиса улыбнулась, и в комнате повисло неловкое молчание. Часы с кукушкой на стене громко тикали. Видимо постоялец завел их, когда въехал. — Мне пора, — произнесла девушка через несколько секунд. Мы вышли из дома, и Белова направилась к патрульной машине, на заднем сиденье которой уже устроился закованный в наручники Иван. Старосты уже не было. Наверняка он торопился домой, где его ждала супруга. И я его понимал. Ничего хорошего он тут не увидел, но удостоверился, что постояльца увозят. У машины стояли только дружинники, которые должны были сопроводить машину в острог. — Можно я поговорю с задержанным? — попросил я. — Всего пару секунд. Белова остановилась. Обернулась: — О чем? — Просто хочу сказать ему пару слов. — Только прошу тебя, никакого давления, — умоляюще произнесла девушка и я усмехнулся и с деланным возмущением в голосе уточнил: — За кого ты меня принимаешь? Алиса тяжело вздохнула: — Ладно. Но недолго. Я кивнул и сел на заднее сиденье машины, рядом с Иваном, и закрыл за собой дверь: — Ты при свидетелях подписал признательные показания, и в доме, который ты снимал, нашли украденные деньги. А также вещи убитый подельников. Адвокат, который будет тебя защищать, попробует уговорить тебя отказаться от всего этого. Посоветует сказать, что деньги подкинули, а признание было под давлением. Так вот, не слушай его. И особенно советую тебе забыть о том, что некромант угрожал тебе ожившим мертвецом. Знаешь, сколько призраков томится в стенах острога и каторг? — Н-н-нет, — испуганно проблеял Иван и я вздохнул: — Много. И я могу со всеми ими взаимодействовать. Даже не заходя в стены острога. И если ты начнёшь болтать про некроманта и угрозы — мне придется от тебя избавиться. Сам понимаешь. — Это как? — уточнил задержанный. — Придется договориться с призраком, чтобы он вселился в тебя и сделал что-нибудь забавное, — я холодно улыбнулся. — Может, он разденется догола в твоем теле и примется танцевать канкан. Или начнет лаять на сокамерников и углы метить. Или… Иван застонал, закатив глаза. Он понимал, что после такого представления его статус в кругу каторжан понизиться до нерукопожатного. Наверняка Сергеев сумеет наврать соседям о своих подвигах, а вот если разденется… — Многие призраки с радостью будут играть с тобой как с марионеткой. Долго и со вкусом. Мужчина сглотнул и, кажется, наконец полностью осознал свое положение. — Адвокатская этика предписывает защитнику не усугублять положение задержанного. Вот я и советую. Отказ тебе не поможет. Ни судья, ни жандарм-дознаватель не поверят в сказку, что деньги тебе подкинули. Это только увеличит срок или вовсе сделает смертником. Ты понял? Мужчина кивнул: — Понял. — Вот и отлично. — Зачем вам Степка? — хрипло уточнил мужчина. — Кто за него попросил? — Мне досталось дело по распределению, — старательно изображая безразличие, ответил я. — Тебе просто не повезло. Я открыл дверь и вышел из авто. Улыбнулся стоявшей с водительской стороны Беловой: — Спасибо. Девушка нахмурилась, но не произнесла ни слова: — До встречи, Павел Филиппович. — До встречи, — ответил я, и Алиса села за руль машины. Я же подошёл к «Империалу» и посмотрел на «разрядившийся» труп, который валялся на дороге, раскинув руки. — Домой, вашество? — с надеждой уточнил слуга, но я покачал головой: — Придется нам отвезти труп туда, где мы его взяли. Так что помоги мне загрузить тело. — Да я сам, вашество, — произнес Фома, поднял крышку багажника и покачал головой. — Хорошо, что еще не оттаял. * * * Призраки были в гараже. Сидели за столом и играли в карты, кидая перед собой почти прозрачные прямоугольники. И едва я открыл дверь, как они оставили свое занятие и обернулись ко мне: — Иван подписал признательные показания, — произнес я. — В том числе и по поводу убийства трёх подельников. Он уже в остроге.