— Ну, он с женой Васи Топора по пьяне согрешил, — произнес один из сидевших за столом. — Это считается? Я покачал головой: — Нет. Положительный это добрый, общительный, готов оказать помощь. Мужики переглянулись: — Я вас не понимаю, мастер, — ответил один из них. — Вот он пообщался с женой Топора, оказал ей помощь по доброте души, так почему это не считается? Сам Топор давно уже жену свою не радует. Это всем известно. И жена его очень хорошо отзывалась о Евсееве. Я тяжело вздохнул: — Есть ещё кто, у кого сегодня смены нет? — Управдом наш, — ответила одна из женщин. — Гоша. В доме он. Сороковая квартира. — Спасибо, — сердечно поблагодарил я собравшихся и направился к дому. — Ну? Удалось что-то узнать? — уточнила Арина Родионовна, которая выглядела встревоженной. — Нет. Но мне доложили, что здесь есть управдом, — честно ответил я. — А эти люди ничего рассказать не смогли? — произнесла девушка, указав взглядом в сторону празднующих. — Эти уже порядком набрались. Так что можем искать управдома. Девушка пожала плечами: — Хорошо. Но я с вами, — заявила Арина Родионовна. — Идёмте. Мы поднялись по ступеням крыльца и вошли в дом. На наше счастье, управляющий Гоша оказался дома. И дверь сороковой квартиры нам открыл мужчина лет пятидесяти. Который к моему облегчению оказался трезв. — Вы кто? — уточнил абориген, оглядывая нас. — Меня зовут Павел Филиппович Чехов, — представился я и достал из кармана удостоверение. Раскрыл его и показал Гоше. — Империя наняла меня для защиты Евсеева. Мужчина вздохнул: — Да, забавная с ним вышла история. — И мы хотели бы, чтобы вы написали ему характеристику, — произнес я. Мужчина пожал плечами: — Это можно. Проходите. Он посторонился, пропуская нас в квартиру. Проводил на кухню и поставил на плиту чайник. — Присаживайтесь, — он указал на стулья. И мы расположились за столом. — Вы знаете, что за история с ним произошла? — уточнила девушка. — Да беда у него случилась. Жена ушла да забрала с собой все ценное. — Драгоценности и деньги? — уточнила Арина Родионовна. — Если бы они были, то забрала, — не стал спорить управдом. — Но утащила эта баба окаянная самогонный аппарат и двух котов, — вздохнул Гоша. — Евсеев мужик рукастый. И аппарат сможет спаять заново. А вот котов он ентих люто любил. Всегда хвастался, что коты гадят только в тапки супружницы, что вещи портят только ентой вредной бабище. И когда она в ссоре по морде его тыкает скалкой, то коты потом вместе с ним в парадной ночуют. — Досадная история, — кивнула секретарша. — Евсеев взял отпуск по болезни душевной и запил. Пил неделю, ну и начал буйствовать. Пока его цепями не скрутили. Вот и бился он в путах, рычал да лаял. А потом он как-то выпутался да сбежал. Ну и покусал жандарма. А в целом он человек хороший. Добрый, пьющий в меру, всем помогает ежели просят. Непутевый просто. Я улыбнулся, вспомнив, как мой подзащитный помог некоему Васе Топору и его жене и уточнил: — Сможете написать, что он добрый и в меру пьющий? И что вы возьмёте его под пригляд? Мужчина кивнул: — Отчего не написать? Я вытащил из папки лист бумаги и ручку и положил их на стол: — Отлично. Тогда давайте не будем терять время. * * * От чая пришлось отказаться, сославшись на то, что Евсеева нужно вытащить из острога как можно быстрее. И как только я убрал характеристику в папку, мы наскоро попрощались и покинули квартиру гостеприимного Гоши. Гуляния во дворе уже шли полным ходом. А народ на праздник все прибывал. Неподалёку стояла отечественная машина с открытыми дверьми, и из салона играла музыка. А отдыхающие устроили веселые танцы. Но что-то настойчиво подсказывало мне, что максимум через час веселье перетечет в побоище, а затем в примирение и продолжение банкета. Фома, который с хмурым видом дежурил у машины, облегченно вздохнул, едва мы сели на задний диванчик. Он завел двигатель и покинул двор. И только потом уточнил: — Куда дальше, вашество? — В срок седьмой городовой участок, — ответил я. — Он здесь, недалеко. Фома кивнул, и машина покатила по шоссе. Участок и правда был в нескольких кварталах, все на той же Народной улице. Он расположился в торце одного из домов, а рядом, на парковке, стояло несколько машин с синими полосами на бортах. Я вытащил из кармана телефон и набрал номер, который был указан в протоколе. — У аппарата, — послышался в динамике мужской голос. — Мастер Федот? — уточнил я. — Меня зовут Павел Филиппович Чехов. Я хотел бы поговорить с вами по поводу вашего инцидента с Евсеевым. — Слушаю. Голос в трубке мигом стал напряженным. — Мой секретарь связывалась с вами сегодня по поводу встречи, — продолжил я. — Было дело, — подтвердил парень. — Вы можете выйти из участка для разговора? — попросил я. — Сейчас. Я нажал на кнопку сброса и вышел из машины. Арина Родионовна последовала за мной: Федот вышел из участка через десять минут. И я как раз успел пересказать секретарю нужную историю. Парень остановился на крыльце, осмотрел парковку, и прихрамывая направился к нам. — Мастер Федот? — начал я и парень кивнул. — Меня зовут Павел Филиппович Чехов. Я вынул из кармана удостоверение, открыл его и показал жандарму. — Я прибыл в интересах Евсеева и хотел бы обсудить с вами произошедшее. — Этот бешеный покусал меня, — буркнул парень. — Неприятная вышла история, — подтвердила девушка и я удивился, как изменился ее голос. — Не то слово, — согласился жандарм. — Итак, вы прибыли для примирения сторон, так? Я кивнул: — Евсеев принесет вам искренние извинения, оплатит ваше восстановление и штраф. А также пройдет принудительное лечение в специальном лазарете лекарей дома скудоумия для избавления от пьянства. И попадет на поруки к старосте дома. — Жрецы Искупителя завещали прощать ближних, — ласковым голосом добавила Арина Родионовна. Она стояла, заложив руки за спину, и смотрела на жандарма. Отчего парень смутился.