Если это будет мой последний обед, то по крайней мере он вкусный. Хороший день Глухарь был хорош. И не торопясь, я смог в полной мере оценить блюдо дня. Тем более мои собеседники тоже были увлечены едой. На сцене выступал пианист и из-под его пальцев появлялись огненные искры. Они складывались в удивительные узоры, которые поднимались к потолку и там таяли. В иллюзорные окна светило рассветное солнце, которое вознеслось над горами. На подоконнике сидела любопытная птичка и постукивала клювом в стекло. Выглядело все настолько натуральным, что хотелось распахнуть раму и впустить в помещение горный воздух. — Как вам местная кухня, мастер Чехов? — уточнил Морозов, как только я сложил столовые приборы на тарелке и отодвинул от себя посуду. — Выше всяких похвал, — честно ответил я, утер рот салфеткой и вернул ее на стол. — Ну и чудесно. Тогда, может быть, вернёмся к нашему разговору. — Предложение интересное, — уклончиво ответил я. — Не думаю, что такими стоит разбрасываться. — Это хорошо, что вы так серьезно восприняли вопрос о своем будущем,— -Александр прищурился. — Но мне нужно подумать. — Да о чем? — не понял Зимин. — За такую сочную должность некоторые из кожи вон лезут. — А Чехов не «некоторые», — усмехнулся Морозов и его коллега замолк. — Мне нужно взвесить все «за» и «против» и принять четкое решение. Зимин мрачно взглянул на Морозова, но старший кустодий беспечно развел руками: — Это разумно, Павел Филиппович. Такое решение нельзя принимать спонтанно. Потому как потом вы станете сомневаться. И это не хорошо. Считаю, что намного лучше, когда у человека есть выбор и он делает его осознанно. Сколько времени вам потребуется? Когда вы решите согласиться? — Если время терпит, то я дам вам знать, когда определюсь, — честно ответил я и поднялся, вставая из-за стола. — А сейчас прошу меня простить. Мне пора возвращаться на работу. Там наверняка меня уже потеряли. Александр кивнул: — Хорошо, мастер Чехов. Я достал из кармана бумажник, вынул несколько купюр и положил их на стол. — Не стоит, Павел Филиппович. Обед был за наш счёт. Мы ведь пригласили вас в это заведение. — Мне так удобнее, Александр Васильевич, — ответил я. Морозов не стал настаивать. Только произнес: — Мастер Зимин отвезет вас домой. — Я могу добраться сам, — ответил я, но Морозов покачал головой: — Мне так удобнее, — мужчина вернул сказанную мной ранее фразу. — Я привез вас в это место для того, чтобы обсудить свою просьбу. Значит, должен доставить вас обратно. Я ненадолго задумался, а затем кивнул: — Хорошо. Пусть будет так. — А я, пожалуй, попробую глухаря, который вам настолько пришелся по вкусу, — старик, казалось, потерял ко мне интерес и подозвал к столику распорядителя. Зимин довольно ухмыльнулся и встал из-за стола: — Отлично. Тогда едем, мастер Чехов. * * * Домой меня доставили с комфортом. И за всю дорогу Зимин не проронил ни слова. Лишь когда машина остановилась у арки, Стас заметил: — У вас появилась вывеска, мастер Чехов. Утром ее не было. Я выглянул в окно и убедился, что над воротами и впрямь висела доска, с вырезанными словами: «Адвокат-некромант Павел Филиппович Чехов». Выглядело достойно, и я в очередной раз подумал, что помощник мне попался на редкость толковым. — Благодарю, — сказал я, выходя из салона, и направился к дому. — До новых встреч, — донеслось мне в спину. Фома стоял у порога и прикручивал к двери табличку. Она была похожа на ту, что я уже оценил, только меньшего размера и с указанием часов работы. — Вашество, — нахмурился парень, когда я подошел, — Арина Родионовна вам звонила. Вроде кто-то приходил, да вас не застал. — Разберемся, — пообещал я и остановился, чтобы полюбоваться на работу слуги. — Надо тебе ежемесячную премию выдавать за все, что ты делаешь по хозяйству. — Скажете тоже, — смутился помощник. — Вы и так меня приняли как родного. — Сегодня была почта? — спросил я, уже войдя в дом. Навстречу мне вышла секретарша и обеспокоенно уточнила: — Все хорошо? Я не смогла с вами связаться. — Иногда такое случается, — я поставил спортивную сумку стены и добавил, — меня кто-то искал? — Я нашла договор на столе. Его надо зарегистрировать? — Да, я стал представителем Регины Миловановой, — ответил я. — Той самой? — шепотом уточнила девушка. — Полагаю, что других женщин с таким именем в империи нет. И будьте спокойны, я проверил ее документы. Конечно, это псевдоним, но он стал официальным именем этой дамы. — И когда вы успели с ней встретиться? — девушка смутилась своих слов и добавила, — Извините. — Зарегистрируйте клиентку как частное лицо, — распорядился я, игнорируя вопрос. — В качестве оплаты впишите рубль. — Опять ты занимаешься благотворительностью, — возмутилась появившаяся посреди комнаты Любовь Федоровна. Я обошел ее, хотя мог пройти сквозь призрачную фигуру. И только поэтому Арина поняла, что в приемной мы не одни. — Здравствуйте, — произнесла девушка в пространство и вернулась за стол. Виноградова двинулась за мной, пробормотав что-то о глупых девчонках и слишком добрых адвокатов. Я вошел в кабинет, закрыл дверь. Призрак последовала за мной, не собираясь прекращать разговор: — Ты как будешь зарабатывать? — призрачная дама продолжила воспитательный процесс. — Если ты намерен каждого клиента защищать бесплатно, то мы по миру пойдем. — Не пойдем, — отмахнулся я, не желая вступать в полемику. — Конечно, если ты будешь время от времени работать с кем-то вроде того господина… — она задумчиво поджала губы, притворяясь, что вспоминает имя. — Рипера, верно? — Очень надеюсь, что мы с ним не окажемся замешаны в одно дело, — тут же отозвался я и едва сдержался, чтобы не суеверно не плюнуть через плечо. — Где деньги, Павел Филиппович? — сурово сдвинула брови моя бухгалтерша. — Мне надо начислять зарплату нашим сотрудникам. Фоме, этой Арине Родионовне. А скоро еще и Зинаида объявится, насколько я поняла. — С чего поняли? — оживился я. — Так приходила она сегодня. Не застала вас и обещалась прийти позже.