— Ясно. — Выглядела довольной. Думаю, она уже подсчитывает, сколько заработает на добром адвокате. Будет пользоваться твоей наивностью. — Вы драматизируете. — Я прожила много лет, юноша, — возразила женщина. — Успела поработать в смуту. Не вздумай повестись на ее жалостливые истории. Наверняка скажет, что ей жить негде, и попытается занять комнатку под лестницей. — У нас ведь нет комнаты под лестницей. — Значит, мою захочет занять, — капризно воскликнула Виноградова. — Никто на вашу площадь не рассчитывает. Если только на уголок в подвале… Я сказал это в шутку, но Любовь Федоровна отреагировала бурно. Всплеснула руками и затараторила: — Еще чего не хватало! Будет ходить там, свет жечь, трубы трогать. — Бетон топтать и воздух дышать, — продолжил я буднично. — А если и так! — возмутилась женщина. — Не хочу я посторонних в своем доме. Нервируют они меня! — В нашем доме, — автоматически поправил я призрачную даму. — В моем, — обиженно фыркнула она. — Ты так и не решился выкупить особняк у моей наследницы. — Мы обсуждали с вами это всего пару дней назад, — напомнил я. — Это почти целая вечность, — Любовь Федоровна села в кресло. — Предложение выгодное. Мы сможем сбить цену и получить дом за смешные деньги. В центре города, в исторической части… — Павел Филиппович? — позвала меня секретарша и судя по голосу делала это не в первый раз. — Хамка. Кто ее научил вмешиваться в разговор? — процедила призрачная дама, словно позабыв, что девушка ее не слышит. — Обсудим это позже, Павел. Но не думай, что я позволю поселить в дом еще кого-то. Я и так терплю тебя и твоего Фому. — Мне его попросить съехать? Или нам двоим стоит поискать новый дом? — уточнил я, не поднимая головы. — Шантажист, — прошипела хозяйка дома и истаяла в лужице солнечного света, который пробивался в окно. Я же довольно вздохнул и откинулся на спинку кресла, наслаждаясь отдыхом от призрака. Любовь Федоровна была интересной собеседницей. Но иногда женщина всегда себя несносно и была чересчур назойливой. Но отдых мой был недолог. В приемной послышался мужской голос, и я вздохнул. Видимо, прибыл клиент. Арина Родионовна что-то ответила пришедшему, а затем послышался стук каблуков. А через долю секунды дверь приоткрылась, и в кабинет вошла секретарша: — Мастер Чехов, прибыл мастер Галицкий. — Пусть войдет, — ответил я. Секретарь кивнула и впустила Галицкого: — Прошу, мастер. — Спасибо, — поблагодарил мужчина и вошёл в кабинет. — Арина Родионовна, приготовьте нам, пожалуйста, чай, — попросил я секретаря и девушка вышла из комнаты. — Добрый день, мастер Галицкий, — поприветствовал я гостя и указал на свободное кресло. — Прошу, присаживайтесь. — Благодарю, Павел Филиппович, — Сергей прошёл к столу и сел в кресло. Несколько секунд помолчал, словно подбирая слова. И, наконец, произнес: — Я очень благодарен вам за то, что вы помогли мне вернуть мануфактуру, Павел Филиппович. Я исполнил ваше условие. Все работники восстановлены на мануфактуре с прежним окладом. — Отлично, — довольно ответил я. — Осталось только ввести меня в штат. В качестве юридического консультанта. Арина Родионовна передаст вам заполненное заявление. Боюсь, без этого Кристина Олеговна скоро вернётся к вам, припоминая старые обиды. Галицкий кивнул: — Конечно, мастер Чехов. Юрисконсульт с окладом в сто рублей в месяц. — Достаточно пятнадцати, — возразил я Промышленник удивлённо поднял бровь, но ничего не ответил, соглашаясь с моими словами. Я же пояснил свою позицию: — Сто рублей стоит ставка штатного юриста, мастер Галицкий. Я же практикант и не имею права работать полный день вне кабинета. Только давать консультации время от времени. Если же вы установите ставку в сто рублей, у адвокатской палаты могут возникнуть вопросы. Поэтому пятнадцати вполне хватит. Галицкий кивнул и достал из внутреннего кармана пиджака конверт, положил его на стол и решительно подвинул его в мою сторону: — Вот. Здесь благодарность за то, что вы мне помогли. Я взял конверт, заглянул внутрь, в котором лежала стопка купюр, с банковской лентой, указывающей сумму в триста рублей. Решил, что разумно будет не отказываться от премии. — Благодарю. Дверь открылась, и в кабинет вошла Арина Родионовна. В руках у секретаря был поднос, на котором стоял заварочный чайник и две чашки. Девушка поставила посуду на стол и разлила настоявшийся напиток по чашкам: — Прошу, — произнесла она и я кивнул: — Спасибо. — Что-нибудь ещё? — поинтересовалась девушка. — Распечатай форму предоставления услуг в качестве юрисконсульта, — попросил ее я. — Я буду представлять мануфактуру Галицкого. — Хорошо, — ответила девушка и удалилась. Я же взял чашку и сделал глоток: — Попробуйте чай, мастер Галицкий, — посоветовал я гостю. — Очень уж удачный сбор трав, ягод и чая. - Спасибо, Павел Филиппович. За все спасибо, — мужчина улыбнулся и я вдруг подумал, что сейчас он кажется лет на десять моложе, чем в нашу первую встречу. * * * Галицкий оказался последним клиентом на сегодня. После его ухода я подписал договор о принятии меня юрисконсультом, который принесла мне Арина Родионовна. И до вечера я был предоставлен сам себе, предаваясь ничегонеделанию. Уже перед ужином в мой офис пришел еще один гость. О визите которого меня оповестил Фома, постучав в дверь моей комнаты. — Вашество, там вас ждут, — и добавил шепотом, — с едой. Пахнет так, что аж слюнки текут — Иду, — усмехнулся я Я вышел из комнаты и спустился в офис, где на диванчике сидела девушка лет двадцати. Румяная, круглолицая, с длинными светлыми волосами заплетенными в две тугие косы. Гостья была в клетчатом платье с пышной юбкой, красном плаще, а на голове красовался такого же цвета берет. А на столе стояла накрытая льняной салфеткой корзинка. И едва я вошёл, девушка вскочила с дивана и поклонилась. — Спасибо вам большое, мастер Чехов, — заговорила она звонким голосом. — Уж не знаю, как вам это удалось, но мануфактура вернулась к предыдущему хозяину, а всех старых работников восстановили на производстве. Спасибо вам, Павел Филиппович. Всю жизнь за вас молиться Искупителю буду. — Все хорошо, — ответил я, глядя на светящееся от радости лицо гостьи. — А вы кто? Девушка смущенно стянула с головы берет и сжала его в пальцах. — Иришка, дочь кухарки Зинаиды. Мама приходила к вам днем. Хотела лично сказать вам спасибо, да вас дома не было. — Да, я был занят. — Так что вечером я решилась к вам заглянуть. Спасибо вам, Павел Филиппович. Вы стольким хорошим людям помогли. Вот! Она протянула мне корзинку. — Что это? — уточнил я, глядя на плетеную торбу. Краем глаза я заметил, как по холлу бесшумно прошелся Фома. — Я вам принесла готовку на пробу. — Чью? — спросил я. — Мою, — девушка густо покраснела. — Маму на работе восстановили. И она так переживает, что надо уходить. Там же у нее все подруги работают. Столько лет трудится. — Я так и знала, — ядовито прошипел голос Виноградовой. — Сейчас начнет на жалость давить и сказки рассказывать. — Моя мама честный человек. У нас в семье принято слово держать. Так что она через две недели сможет уйти с должности. Да только я подумала… — О чем? — я уже догадался, что скажет девушка, но хотел услышать это от нее самой. Снова у входа в приемную прошелся Фома и словно невзначай заглянул в комнату.