— Похищен? — взвизгнул мужчина. — Я никого не похищал. Псина моя. И так уж и быть, соглашусь, что я нашел ее на улице. Но успел к ней привязаться… — Это ложь, — холодно прервал я россказни неудачливого актера. — Вы узнали, что владелица ищет пса, решив, что он сбежал. Пожалели, что отдали в счет долга в «Лей не жалей». Ляля подтвердила без протокола, что взяла с вас рубль, — пришлось блефовать. Но Жанский не возразил и лишь громко дышал в трубку. — Вы захотели забрать собаку у Антона, чтобы получить за нее сумму больше. А когда он отказался — написали заявление о краже. Но теперь открылись новые обстоятельства. И если хозяйка узнает, что собака не сбежала, а ее украл с целью продажи доставщик… — Все не так, — промямлил мужчина. — Уверяю, вас отправят в острог. Скрыться из города у вас не получится, предупреждаю сразу. — Я ведь не хотел ничего плохого, — Жанский всхлипнул. — Псина сама забралась в пустую коробку, которую та дамочка велела мне унести с собой. — Вы ведь заметили, что внутрь запрыгнула собака. — Я решил, что эта богачка просто не захотела забирать товар и отдала его мне. — Звучит очень неправдоподобно, — сурово заявил я. — Пес наверняка скулил. Он был напуган. — Я готовился к выступлению и слушал спектакль в наушниках, пока шел… — Мне правда не хочется слушать вашу версию. Подумайте, насколько нелепой она покажется следователю. — Следователю? — простонал мужчина. — И что делать? — глупо уточнил Жанский. — Забирать сегодня заявление из жандармерии и забыть о собаке, — ответил я. — И больше никогда так не делать. Времени у вас час. Потом хозяйка узнает, кто украл ее собаку и напишет заявление в жандармерию. И вас объявят в розыск. Я лично помогу вас отыскать. Вы теперь знаете, насколько я хваткий и как далеко могу зайти. В динамике послышался тяжёлый вздох: — Ладно. Сейчас поеду в участок. — Там можете сказать, что все перепутали и ваша собака нашлась. Извинитесь перед сотрудниками. — Мне ничего за это не будет? — Сделайте все как я сказал и не пострадаете. — Спасибо, мастер, — промямлил мужчина. — Надеюсь, что мы с вами больше не встретимся, господин Жанский, — я положил трубку на рычаги. Довольно улыбнулся. Дверь в кабинет приоткрылась, и в кабинет заглянула Арина Родионовна: — Мастер Чехов, обед подан. Ждем только вас. — Отлично, — довольно ответил я и встал с кресла. * * * На столе стояла большая фарфоровая супница, корзинка с ломтями темного хлеба с тмином и тарелки напротив стульев. — Пахнет изумительно, — смущенно поделилась своим мнением Арина и устроилась за столом. — Не рисовые комки, но я уверен, что тоже вкусно, — кивнул я. — Рисовые комки будут в пятницу, — важно сообщил Фома и принялся разливать суп по тарелкам. В воздухе поплыл аромат зелени и сливок. Словно сам собой отворился шкафчик и к нам спланировали три льняные салфетки. Нечаева охнула и замерла. Виноградова разложила салфетки и покачала головой. — Все никак не привыкнет, бедная девочка, — произнесла призрачная женщина. — Хотя я время от времени нарочно роняю на ее столе канцелярию. Иногда путаю документы. Я взглянул на призрака с укором, и она насупилась. — Мне бывает скучно, — пояснила Любовь Федоровна. — И я должна себя как-то развлекать… — Порой вы так смотрите, что кажется, вы ведете молчаливую беседу с кем-то, — робко произнесла Арина и покосилась в сторону Виноградовой. — Я вижу призрака. И слышу, — напомнил я с улыбкой. — Она весьма разговорчивая и иногда шутит. — Хотела бы я хоть ненадолго получить ваш талант. — Не просите о таком, — внезапно подал голос помрачневший Фома. — Вдруг судьба подарит вам то, о чем вы просите, и будет несладко. — И почему? — наивно уточнила девушка. — Потому как каждому из нас даются лишь те испытания, которые мы можем вынести. — Мой хороший, — всплеснула руками Любовь Федоровна и подошла к парню. Она пригладила пальцами его взъерошенные волосы. Я подумал, что Виноградова отлично контролирует свои силы. Ведь Питерский даже не ощутил холода от ее прикосновения. Однако замер, явно ощутил ее касание. — Держите себя в руках, — шепнул я. — Ой, все, — фыркнула женщина и отошла подальше. На второе был пирог с рыбой и капустой. Кажется, Иришка решила угодить Фоме и сделала его большим и сочным. Нечаева восхитилась яркой румяной корочкой, а потом и начинкой. — Хорошая в доме кухарка, — сказала она, зажмурившись от удовольствия. — Я обычно покупаю все, что мне нужно в кулинарии у дома. Или готовлю что-то не особенно сложное. — Вы живете одна? — зачем-то спросил я. — Да. Папенька беспокоился, что я съеду в городскую квартиру. Но мама его убедила, что мне будет полезнее пожить отдельно. Научиться заботиться о себе самостоятельно. — И у вас получается? — А вы сомневаетесь? — лукаво уточнила девушка и поправила салфетку на коленях. — Вы на редкость умелая секретарша, — неожиданно смутился я. — Все успеваете, всегда приходите вовремя и, конечно же, грамотно договариваетесь с кем надо по телефону. — Это не все мои таланты, — девушка улыбнулась. — Единственное, что печалит так это то, что я не владею собой… Она смешалась, наверняка поняв, что заговорила при Фоме. Но парень сделал вид, что ничего не услышал. Он поднялся на ноги и подошел к закипающему чайнику. В заварнике уже были насыпаны травы, цветы и ягоды. Виноградова всегда составляла хорошие сборы, которые источали густые ароматы и были терпкие на вкус. Обед занял у нас от силы полчаса. И когда я отставил пустую чашку, мне совсем не хотелось вставать с кресла. И лишь большим усилием воли я смог подняться: — Фома, пора посетить старую мануфактуру на Окружной. И на сегодня все. — Это которая заброшенная? — уточнил слуга, загружая посуду в раковину. — У старых доходных домов «Серый аист»? — Она самая, — подтвердил я. — Любите вы всякие злачные места. Там же наверно только псы бродячие да крысы обитают. — Не надо про крыс, — усмехнулась Нечаева. — Сейчас подгоню машину, — произнес парень и вышел из комнаты. — Арина Родионовна, вы не передумали? — уточнил я, сам не зная, хочу ли, чтобы она отказалась от поездки. Секретарь отставила чашку, вытерла губы салфеткой и поднялась на ноги. Поправила подол юбки, застегнула пуговицы пиджака и твердо заявила: — Нет, я поеду с вами, Павел Филиппович. — Тогда идёмте. Мы будем вместо нее, твои невесты…