Заброшенная промзона была на Северо-западе. И дорога до места заняла у нас почти час. Как только мы пересекли знак «Добро пожаловать в Литейный район», шоссе мигом испортилось. Виной всему были рабочие раскопки, которые разбили половину шоссе, и Фоме пришлось прилично сбросить скорость. Мы едва тащились и получили редкую возможность наблюдать серый безрадостный пейзаж. — Жалко мне машину, вашество, — сказал помощник, объезжая выбоины. — А так тише едешь — дальше будешь. Пришлось согласиться со словами слуги. И «Империал» медленно полз по дороге. Многоэтажные дома по обе стороны от черной ленты шоссе сменились на невысокие трех-четырехэтажные постройки начала века. Иногда мелькали яркие вывески магазинов. Потом попалась заправка, рядом с которой расположилась автомастерская. Тут Фома и вовсе едва ли не остановился и приподнялся на сиденье, внимательно осматривая дорогу. Глухо выругавшись, он затормозил. Вышел наружу и прошелся перед капотом, что-то пиная на асфальте. — Здравы будьте, — крикнул парень, который выскочил из мастерской. Он широкими прыжками преодолел расстояние между нами и поклонился. Потом зыркнул внутрь салона и тотчас отвернулся. — Что-то случилось, господа хорошие? — заискивающе протянул он. — Кто-то рассыпал гвозди да саморезы на асфальте, — обманчиво мягко сказал Фома и неожиданно ловко ухватил за ворот парнишку и притянул к себе. — Что ж ты творишь, гад? — Что? — испуганно проблеял работник и попытался вывернуться. — Мой хозяин — некромант. Ежели на обратном пути мы колесо пробьем, то он поднимет призраков рядом и заставит их тебя тиранить. Будешь волком выть, молить простить тебя… — Не губи, добрый человек, — взвизгнул парень и сумел вырваться. Но к моему удивлению, он не побежал прочь, а метнулся вдоль дороги, выхватывая из пыли между ямами что-то невидимое моему глазу. Потом вернулся и едва не упал в ноги Фоме. — Попроси господина, чтобы не губил, — заголосил он. — Посмотрим, — важно отмахнулся помощник и направился к машине. Работяга подскочил на ноги и принялся кланяться в пояс. Из его руки высыпалась горсть саморезов. Спохватившись, парень вновь начал поднимать металлический мусор. — И как ты догадался? — поразился я, когда Фома вернулся в салон. — Такие вот мастерские чем-то должны жить, — пожал плечами водитель. — А заведение стоит на отшибе и явно не для местных. Оно для тех, кто тут проездом. Через метров пятьсот мы бы заметили, что колесо пробито. Остановились бы и потопали бы обратно, чтобы просить помощи. — Ловко придумано, — отозвалась Арина Родионовна. — Дорога чуть дальше расходится на две. Одна из них тянется круг города. А другая идет куда нам надо. Вот с первой тут и хватает потерпевших. Но сегодня работы у них будет немного. Дальше потянулся заросший травой пустырь, по которому вышагивали цапли. Пучки камышей тянущиеся к небу указывали, на близкую воду. В приоткрытое окно потянуло сыростью. Полуразрушенная бетонная стена появилась спустя несколько километров. В серых плитах зияли дыры, в которых виднелась ржавая арматура. А вскоре показался открытый провал на месте, где раньше были ворота. Фома остановил машину у входа и обернулся ко мне: — Дальше придется пешком, вашество. Здесь поди гвоздей да осколков всяких тьма. Неохота колесо пробить. Шагать-то отсюда до мастерской долго. Я вышел из машины и зябко поёжился от резкого порыва холодного пронизывающего ветра. Вытащил из кармана копию протокола, всмотрелся в фото, где наши мертвую. И неспешно направился на поиски нужного места. Между зданиями мануфактур вела одна дорога. Вернее, дорогой это назвать было сложно. От асфальтного покрытия здесь уже давно ничего не осталось, а глубокие выбоины были заполнены стоячей грязной водой, в которой виднелись обломки кирпичей, острые углы жестяных листов и куски битой черепицы. По обе стороны от колеи росла высокая трава. Арина следовала за мной. И я заметил, как она то и дело озирается по сторонам, рассматривая исписанные выцветшим рисунками остовы кирпичных зданий. — Жутковато здесь, — протянула она и я кивнул: — Раньше тут был десяток мануфактур. И где-то… Я снова взглянул на фотографии. И на одной из них нашел вход в здание, где нашли убитую. Рядом с провалом на месте двери красовалась красно-синяя надпись «Армейцы». — А вот и подсказка. Это хорошо. Не придется обходить все строения. Нужная мануфактура нашлась спустя двадцать минут. Я сверился с рисунком и кивнул. Свернул с дороги на едва заметную тропинку, и осторожно зашагал к черному провалу, где когда-то была дверь. С опаской смотря себе под ноги, чтобы не наступить на неожиданный подарок в виде ржавого гвоздя или крупного осколка стекла. Нужное здание встретило нас темнотой и прохладой. Под ногами захрустел разбросанный мусор, и эхо гулко отдалось в помещении. На удивление, в старых мануфактурах не было ни души. Обычно, в таких местах на окраинах городов жгли костры бездомные, прятались наркоманы, или проводили свои кровавые ритуалы всякие культисты. Здесь же не было никого. Не наблюдалось никакого присутствия людей. Даже рисунки на фасадах мануфактур были старыми, выцветшими. Это было… странно. — Вы заметили, что тут нет ни собак ни кошек, — уточнила Арина. Несмотря на то, что ее шаги были не такими размашистыми, как мои, девушка за мной поспевала. — Тут нет людей, — я пожал плечами. — Это никогда не было проблемой для одичавших котов, — возразила Нечаева. — Тут много мышей. А для псов тут хватило бы зайцев, что живут на пустыре. — И о чем это говорит? — не понял я. — Не знаю. Но коты и собаки не захотели тут жить… — голос девушки оборвался. Я обернулся. Арина Родионовн стояла у входа, не решаясь входить в помещение. Она обхватила себя за плечи, как будто ей стало очень холодно и она пыталась согреться. Я прошел по огромному ангару, где раньше были установлены станки. Сейчас тут остались лишь углубления от штырей, борозды в бетоне и царапины, после демонтажа оборудования. Под самым потолком были согнутые металлические балки, на который я ожидал увидеть голубей. Но их не было. Как и перьев или веточек под ногами. Призвал тотем, активировал «фонарь Харона». Пространство затянул густой белый туман. Несколько секунд ничего не происходило. А затем, из дымки ко мне потянулись холодные полупрозрачные руки. Тонкие нити жадно присосались ко мне, вытягивая силу. Тут же послышались женские голоса, которые жаловались на голод и просили их покормить. — Дай хоть немного… — Милый… — Как же холодно… — Одиноко… Тотем заскрипел и с треском разлетелся, не справившись с нагрузкой. Пришлось ставить ещё три, чтобы снова поймать всех, кто собрался в здании. И я приказал: — Явитесь! Туман рассеялся, и передо мной остались семь девушек. Они были невысокими, стройными с темными волосами в белых нарядах. Поначалу я даже решил, что это одна отражающаяся в нескольких зеркалах девушка. Но потом я присмотрелся и понял, что у самой крайней довольно старомодный наряд. Бисер покрывал почти весь подол, который поддерживал металлический каркас. Волосы были собраны в узел на затылке, который оказался скреплен множеством уже немодных шпилек с крупными жемчужинами. Ее яркий макияж был в фаворе во времена смуты и сейчас выглядел пошлым. Другие девицы словно сошли со страниц модных журналов разных лет. Несмотря на то, что я не был особо сведущ в веяниях моды, но помнил какие туалеты носила моя бабушка. К примеру, фасон платья одной из девушек она предпочитала, когда мне было лет пять. А на той, что была ближе всего ко мне оказался наряд, в котором в прошлом году блистали почти все выпускницы школ. Все они были словно сестры, рожденные в разные годы. Кроме темных волос и привлекательных лиц, на груди у каждой зияла ужасная рваная рана от ножа. Словно чья-то сильная рука после удара проворачивала оружие внутри тела. Я узнал Диану, которая смотрела мимо меня с отсутствующим выражением на милом лице. Она казалась грустной и потерянной. Возможно, Диана еще не успела осознать свою ужасную судьбу или просто не смогла смириться с жестокой реальностью. Ее волосы были растрепаны, удерживаясь лишь сатиновой лентой. Платье на ней напоминало свадебное. Оно было длинным, струящимся, из легкой сияющей ткани. Талию обвивал тонкий пояс. Я подумал о том, что нашли ее совершенно обнаженной. А значит, душегуб забрал одежду после смерти девушки. — Вас убил один человек? — начал я расспросы. Девушки тотчас закивали. — Высокий, худой, на вид сорок-сорок пять лет, с бородкой? Девушки переглянулись и затем одна прошелестела: — Он умеет менять личины, некромант. Светлый, который вступил на путь тьмы и иллюзий. — Мастерски способен говорить и убеждать, — добавила вторая. — Из аристократов? — уточнил я. — Да, — послышался нестройный ответ. — Как его зовут? Здесь меня ждало разочарование. Все дамы называли разные имена. — Роман… — Олег… — Лев… Одинаковой была только история знакомства. Все девушки были актрисами. Не самыми известными, но по мнению каждой, конечно же, хорошими. Они не были аристократками. И никто не заботился о судьбе любой из них. — Он познакомился со мной после выступления, — томным голосом сообщила та, которая показалась мне самым давним призраком. — Так красиво ухаживал. Дарил цветы. Стал моим покровителем. И вскоре у нас возник роман.