Джесс ждет. Подумывает, не назваться ли каким-нибудь вымышленным именем — в надежде, что дежурный не потребует предъявить документы, — когда за спиной у нее возникает большая толпа шумно переговаривающихся между собой криминалистов в одинаковых белых комбинезонах. Она внедряется в самую середину однородной группы, пока они перешучиваются с охранником, по очереди расписываясь в журнале. После этого тот взмахом руки приглашает всех проходить, и вот она уже внутри. Это настоящий особняк, с длинной подъездной дорожкой, ведущей к парадному входу. Джесс видит свет, падающий из открытой входной двери, и суетящихся возле нее оперативников — кто входит, кто выходит. Лужайка усеяна маленькими угольниками из желтого пластика с написанными на них цифрами; то и дело мигают всполохи фотовспышки. В темноте все это выглядит какой-то фантасмагорией, и Джесс чувствует, как по спине у нее бежит холодок. Слева от них стоит автомобиль — водительская дверца распахнута, кто-то склоняется над сиденьем. Прибавив шагу, она уже почти догоняет Гриффина, когда Алан показывает рукой на машину: — Первый вон там. Парнишка, восемнадцать лет. Застрелен. Стреляли несколько раз, хотя и практически в упор. И еще ножом добавили. Пока еще непонятно, в каком порядке. Джесс не может отвести взгляд от автомобиля, представляя, что там может твориться внутри. Но тут чувствует у себя на плече чью-то крепкую руку. Поднимает глаза и видит перед собой взбешенный взгляд Гриффина. — Какого хера? Я же сказал оставаться в машине! — Я с тобой. Я — часть всего этого. — Знаешь что… — Знаю. Он сверлит ее взглядом. Улавливает непокорное выражение ее глаз над защитной маской, почти полностью закрывающей лицо. — Ладно, — буркает наконец Гриффин, пусть даже Джесс ясно, что это совсем не так. Но она понимает: ее спутник не может позволить ей устроить сцену и привлечь всеобщее внимание к тому факту, что вообще-то им обоим не положено тут находиться. Остановились они у входа в большой белый шатер, поставленный справа от дома. Алан, который наблюдал за их перепалкой, теперь злобно поглядывает на обоих. — Насчет нее мы не договаривались! — шипит он Гриффину. — Договоренность у нас сам знаешь какая. — Гриффин нависает над ним — он явно крупней и сильней толстяка. — Ты тогда здорово обосрался, и если б не это… — Он качает головой. — Просто делай, что я говорю, и когда все это закончится, ты меня больше не увидишь. Алан несколько секунд выдерживает взгляд Гриффина, а потом опускает глаза, пятится от него. Устало приподнимает полог шатра, и Гриффин заныривает внутрь. Когда Джесс проходит мимо Алана, Гриффин опять хватает ее за руку. — Ты точно хочешь это увидеть? — спрашивает он, и она кивает. Но ничто не способно подготовить ее к тому, что ждет внутри. Тело — женское, насколько может судить Джесс, — лежит прямо на земле. На него нацелены несколько переносных прожекторов на треногах, и в их ярком свете выражение на лице женщины кажется какой-то жуткой гримасой. Куда ни кинь взгляд — повсюду кровь. Белая ночная рубашка женщины, порванная в клочья, вся пропиталась ею. Трава вокруг заляпана красным. Джесс чувствует головокружение и сознает, что перестала дышать. Заставляет себя втягивать воздух маленькими глотками. — Тело мы, естественно, не трогали, — говорит тем временем Алан. — Но, скорее всего, смерть наступила вследствие многочисленных проникающих ранений, предположительно ножевых. Навскидку я бы сказал, что ее пырнули как минимум раз тридцать. — Причем куда ни попадя, — бормочет Гриффин, и Алан кивает. — И это еще не все. Чуть дальше — второе тело. Лицо обезображено до полной неузнаваемости, но по волосам и одежде Джесс может предположить, что это мужчина. — Многочисленные тупые травмы головы, плюс вроде как еще и ножевые раны, хотя не исключено, что и огнестрельные — соседи сообщали, что слышали выстрелы, — бормочет Алан. — Похоже, он пытался убежать. Бедолага… Долго они тут не задерживаются. Алан выводит их обратно во тьму. Показывает на дом. Они поднимаются по широким каменным ступенькам. Входят в прихожую. Дом просто невероятный. Глаза Джесс постепенно привыкают к яркому свету, и она может различить загибающийся винтом лестничный пролет, каменные полы, фотографии улыбающейся пары на стене. Разложенные криминалистами пластиковые подкладки, на которые можно наступать, скользят по мрамору — пол уделан кровью и грязью с улицы. Алан на ходу тычет в комки грязи рукой. — Группа быстрого реагирования насвинячила, — бурчит он. — Теперь пригодных для опознания следов нам не видать. Коридор приводит к двойным деревянным дверям, оставленным приоткрытыми. Алан затянутым в перчатку пальцем открывает их пошире, и Джесс останавливается как вкопанная. Гостиная располагается в двухсветной пристройке, дождь начинает стучать в световые окна в крыше. Джесс видно, что не так давно это была со вкусом и довольно минималистично обставленная комната в бежевых и кремовых тонах, но в данный момент здесь царит полнейший хаос. Кофейный столик перевернут, диван сдвинут вбок, в беспорядке и все остальные предметы меблировки. И практически на всех поверхностях — кровь. Кровавые брызги на стенах. Бурые мазки и потеки на кремовой обивке кресел. Огромная красная лужа расползлась прямо посреди комнаты, где кучей лежат мертвые тела. Запах какой-то чужой и тревожный. Кислый и металлический, он застревает прямо в ноздрях. Даже в маске Джесс почти что чувствует его на вкус, и в горле перехватывает — она быстро подносит руку ко рту. Тел два. В самом центре комнаты расчищено свободное пространство, и они лежат там практически друг на друге, мокрые и окровавленные. Джесс замечает белый шнур, свисающий с потолочной балки у них над головами и обернутый вокруг шеи обоих трупов. Руки у одного из них связаны. — А они… Их… — начинает было Джесс, показывая на шнур, но Алан мотает головой. — Мы их так и нашли. И никаких явно выраженных странгуляционных борозд у них на шеях, так что о повешении речь не идет. Похоже, это мужчина и женщина. И похоже, что… Джесс подступает чуть ближе, чтобы получше приглядеться. Гриффин вытягивает руку, чтобы остановить ее. — А она… — начинает Джесс. Едва может заставить себя произнести это. Гриффин медленно кивает, прищурив глаза. Руки женщины тоже связаны за спиной, тело все в крови. Она неуклюже завалилась вперед, но Джесс все равно различает ее выпирающий живот. Она была беременна. У Джесс начинает кружиться голова, к горлу подступает тошнота. Она ощущает собственное горячее дыхание под защитной маской. Вся эта кровь, вся эта зверская природа нападения — это одно, но связывать и убивать беременную женщину… Это варварство. Безумие. Она припоминает, что чувствовала, когда была беременна Элис. Джесс тогда пошла бы на что угодно, только чтобы защитить свое не родившееся еще дитя. Господи, что же творилось в голове у этой женщины в тот момент? Умоляла ли она, просила ли пощадить ребенка? Джесс смаргивает с глаз слезы и отворачивается от мертвых тел. — Могло быть и хуже, — говорит Алан, и Джесс быстро переводит на него взгляд. «Это как?» — думает она. Как именно это могло быть хуже? Алан тем временем продолжает: — Вчера вечером здесь могли оказаться еще двое гостей, но они в последний момент передумали. Заглянули сегодня днем принести извинения и нашли тела на лужайке. И еще один малый, лет девятнадцати, оставался у бабушки во флигеле. — Выходит, есть свидетель? — спрашивает Гриффин, но Алан мотает головой. — Пьяный в сопли. Отсыпался. Сказал, что ни фига не слышал. — А флаг тут зачем? Диван прямо за мертвой женщиной укрыт огромным американским флагом. Ярким, цветастым. Джесс кажется, что он положен здесь намеренно — ткань тщательно расправлена, края выровнены, как по нитке. Это единственная вещь во всей комнате, на которой нет ни капли крови. Алан смотрит на него. — Пока точно не знаем. Есть пара версий… Но прежде чем они успевают спросить, вдруг слышат за спиной какую-то суматоху. Люди расступаются по сторонам, когда в комнате появляется еще одна фигура в белом комбинезоне. Выглядит этот человек в точности как и все остальные, но явно пользуется авторитетом на месте преступления. Гриффин оттаскивает Джесс назад. — Кто-нибудь их трогал? — кричит вошедший. — Не, никто, — отвечает Алан. Мужчина удовлетворенно кивает и присаживается рядом с трупами на корточки. Плечи его опадают, когда он видит женщину. Джесс слышит, как он приглушенно чертыхается. Гриффин похлопывает ее по плечу и показывает рукой на выход. Она идет вслед за ним. И, едва только они оказываются за пределами гостиной, чувствует, что ее тянут за рукав — ее останавливает Алан. Толстяк смотрит, как Гриффин выходит из дома, а потом поворачивается к Джесс. — Послушайте, — говорит он. — Я понятия не имею, кто вы такая или что тут делаете. Но вот что я вам скажу: не позволяйте ему втягивать себя в эту его высокую миссию. Нат уже так глубоко увяз, что уже и не представляет, где верх, где низ. Я тону вместе с ним — и в этом столь же моя вина, как и его, — но вы вроде в таких делах человек новый. Не позволяйте ему забрать все, что у вас еще осталось. Джесс хмурится. — Да у меня и так уж довольно много чего забрали, — отзывается она и сразу же движется дальше. Выйдя из дома, она не видит ничего, кроме крови. Кровавых отпечатков ладоней. Мазков и потеков. Фотограф снимает очередную улику на наружной стороне входной двери, и та притягивает ее взгляд. Там что-то написано. Ярко-красные размашистые росчерки, и она может лишь предположить, что это тоже кровь. Джесс замирает на месте и неотрывно смотрит на эту надпись. На слово «СВИНЬЯ», большими буквами намалеванное на двери. Глава 10 Джесс догоняет Гриффина возле «Лендровера». Он злобно стаскивает с себя белый комбинезон, разрывая его в процессе, собирает в ком. Забрасывает на заднее сиденье машины, а потом забирается за руль. Она следует его примеру и садится рядом с ним, на секунду прикрыв глаза и облегченно вздохнув. Перед глазами опять все плывет. Физическая нагрузка сказалась на голове не лучшим образом. Гриффин заводит мотор, и они в молчании отъезжают. Он не смотрит в ее сторону. Совершенно ясно, что он ею недоволен. От всего виденного голова у нее идет кру́гом. Стоящая перед глазами картина кажется полным безумием — это невероятное количество крови, ножевых ран, этот флаг… Джесс не понимает, как все это хоть как-то может быть связано с ней, с поджогом в ее доме. Смерть Патрика ничем не похожа на то, что она только что видела. Мысли так и гудят в голове. Море крови. Беременная женщина. Джесс всегда думала, что у убийц есть какие-то предпочтения, какой-то излюбленный метод убийства. Зачем в один и тот же день устраивать пожар и тут же убивать пятерых людей в их собственном доме ножом, веревкой и пулями?