— Такое правило всегда было, — отвечает Лэнс. — Да, но теперь вы его действительно соблюдаете? Европейский суд по правам человека следит за этим? — Все останется в безупречном порядке, — обещает Сью. — Что у вас в телефоне? Сообщения? Фотографии? — В таком случае — вперед. Там давно пора прибраться, — говорит Элизабет. — И Стефана развлечете: команда громил вваливается среди ночи. Он гостеприимный хозяин. — Она и у меня могла его оставить, — оживляется Джойс. — Вы не хотите и ко мне заглянуть? Особенно в ванную? — Пока нет телефона, вы не могли бы повторить, что говорилось в сообщении? — просит Сью. — Поточнее. Элизабет, кивнув, цитирует по памяти: — «Нас с Поппи перевели в номер 38 по Сент-Олбанс-авеню в Хоуве. Буду обязан, если зайдешь ко мне туда. Хочу тебе кое-что показать». — Вы дословно помните сообщение? — удивляется Лэнс. — Но не можете вспомнить, где оставили телефон? Элизабет пальцем постукивает по своему лбу. — В моем дворце много комнат. В одних пыли скопилось больше, в других меньше. Сью отмечает, что Лэнсу не удается скрыть улыбку. Да уж, с этой парочкой придется повозиться. Она снова кивает. — Мне вас так жаль, мэм. Это, должно быть, ужасно. Это все сообщение? Ничего больше в нем не говорилось? — Ну, еще он велел мне прийти одной, но я решила, что Джойс будет приятно сопроводить меня. — Спасибо, — отзывается Джойс. — Мне было приятно. До определенного момента. — А вы не догадываетесь, что он хотел вам показать? Элизабет задумывается. Поднимает глаза к камерам. И, решившись, переводит взгляд на Сью Рирдон. — Честно говоря, я подумала, что он хочет показать мне алмазы. — Вы считаете, он держал алмазы при себе? — Где же еще? — удивляется Элизабет. — Это если допустить, что он их украл, — вставляет Лэнс. — А у нас нет тому никаких доказательств. — Ну, — отвечает Элизабет, — мне, видимо, следовало раньше упомянуть об этом, но я знаю, что он их украл. Он мне сказал. — Когда он сказал вам это, Элизабет? — все еще сохраняя хладнокровие, спрашивает Сью. — О, помнится, несколько дней назад. Сью не удивлена. Конечно, Дуглас сказал Элизабет. Он доверял ей. Он любил ее. — Но на явочную квартиру он прибыл без алмазов, Элизабет. Его обыскивали. До того, как доставить туда. И пока он находился там. И после того, как кто-то разнес ему голову. Что еще он мог бы вам показать? — Он мог показать Элизабет ключ, шифр или какую-то загадку, — предполагает Джойс. — Подсказку, где искать алмазы. Я совсем не умею разгадывать загадок. Знаете ту, где надо задать вопрос двоим стражникам, один из которых всегда лжет, а другой всегда говорит правду? Поняв, что Джойс ждет ответа, Сью бросает ей: — Сама над ней ломаю голову. Джойс пожимает плечами. — Очень хорошая мысль, Джойс, — говорит Элизабет. — Теперь, конечно, вся эта информация досталась убийце Дугласа и Поппи, предположительно Мартину Ломаксу. Загадки не загадки, а Ломакс вернет свои алмазы. — А может ли быть, что не только Ломакс имел мотив для убийства Дугласа и Поппи? — спрашивает Джойс. — Конечно, — признает Сью. — Такие деньжищи! Двадцать миллионов. Никто не отказался бы, правда? — добавляет Джойс. С ней все согласны. Алмазы где-то есть. Только где? — И Элизабет подтвердит, что в ночь, когда пропали алмазы, в доме побывали двое, — продолжает Джойс. — Дуглас и Лэнс. И мне кажется, что мы слишком легко верим Лэнсу на слово. Не в обиду вам, Лэнс, но мы ведь вас совсем не знаем. Где доказательства, что вы не видели, как Дуглас крадет алмазы? А вдруг вы только и ждали случая их заполучить? — Ну, я не собиралась высказывать эту мысль столь прямолинейно, — отвечает Элизабет, — но раз уж бутылка откупорена и раз тут все записывается, нам стоит ее обсудить. — Обсуждайте на здоровье, — разрешает Лэнс. — Мне скрывать нечего. — Я в этом почти уверена, — соглашается Элизабет. — Однако в тот вечер вы находились в ограбленном доме. Вы знали, где содержат Дугласа и Поппи. И прежде всего, не вы ли назначили Поппи на эту работу? Не слишком удачный выбор, согласитесь. — Возможно, вы даже были с ней в сговоре? — вставляет Джойс. — Разумеется, это все догадки, — говорит Элизабет. — Но я уверена, их проверят. — О, мы проверим все, — заверяет Сью. Вот это уже другой разговор. — Лэнс, несомненно, под подозрением, и я внесла бы в список еще одного подозреваемого. Вероятно, это единственный посторонний, знавший о пребывании Дугласа в Куперсчейзе и на Сент-Олбанс-авеню. Доверенное лицо и бывшая жена убитого. Женщина, умеющая вскрывать замки, женщина, обученная убивать, женщина, так вовремя забывшая где-то свой мобильный. Вам не кажется, что она тоже внушает подозрения? — Безусловно, — соглашается Элизабет. — Как, конечно, и вы, Сью. Обучены вы, полагаю, не хуже меня, а может быть, и лучше — время ведь не стоит на месте. Давайте предположим, что вы подозревали Дугласа в краже алмазов? — Давайте предположим, — кивает Сью. Она очень довольна, что разговор стал чуточку откровенней. Это шанс получше рассмотреть Элизабет. Хоть немного ее понять. — А если предположить, что и раньше знали? Что вы с Дугласом были не просто коллегами? Вы оказались бы не первой женщиной, которую он обольстил. — Предположим, не все женщины наступают на те же грабли, что и вы? — язвит Сью. Любопытно, почему Элизабет вздумала атаковать с этого фланга. — Туше, — говорит Элизабет. — И все же двадцать миллионов фунтов проплывают поодаль, и лишь один мужчина знает, где их можно поймать. Это разве не искушение? — Пожалуй, — признает Сью. — Большое искушение. — А убить Дугласа и Поппи вам, конечно, было бы проще всего. Вы знали их местонахождение, у вас имелся к ним доступ, они вам доверяли. Вы сами их туда поместили, и, без сомнения, сами руководите зачисткой места преступления. Сью кивает: — Я начинаю жалеть, что сразу об этом не подумала. А вы? — Я, вероятно, нашла бы способ обойтись без убийств, — отвечает Элизабет. — Надеюсь, вы достаточно уважаете мой профессионализм, чтобы поверить: и я обошлась бы, — замечает Сью. — Я проработала с Дугласом без малого двадцать лет. — Мои соболезнования, — говорит Элизабет. — А теперь, когда мы пришли к выводу, что все находящиеся в этой комнате, за исключением Джойс, могли убить Дугласа, мне кажется, будет уместно посетить мистера Ломакса. — Вы ни при каких обстоятельствах не должны посещать мистера Ломакса, — чеканит Сью. — С ним будем иметь дело мы. — Разумеется, — соглашается Элизабет. — Не посещать мистера Ломакса. Надо запомнить это, Джойс. — Хорошо, — кивает Джойс. — И еще, Элизабет, — говорит Сью, — вы говорили, Дуглас хотел вам что-то показать. — Да, говорила. — Вот это мы нашли в кармане его пиджака. — Сью достает из пакетика для улик серебряный медальон. Внутри у него зеркальце и больше ничего. Значит ли он что-то для Элизабет? — Мне подумалось, не это ли он собирался вам показать. Судя по всему, Элизабет мгновенно узнает вещицу. Ну конечно. — На нем ваше имя. Элизабет берет медальон, взвешивает на ладони, щелчком открывает и смотрит на зеркальце. Сью видит, что она в задумчивости, и знает, о чем она думает. Сью улыбается ей: — Это так трогательно, Элизабет. Он, должно быть, очень вас любил? — По-своему, — соглашается Элизабет. — Вы счастливица, — вздыхает Сью. — Любовь хорошего мужчины… ну или просто мужчины, в этом-то никаких сомнений нет. Элизабет усмехается про себя. — Да ведь уже полночь! — спохватывается Сью. — Постели заждались вас.