* * * «Скорые» от плотины уже уехали, полицейские оставались на месте, опрашивая свидетелей… Интересно, как Лернейская будет гасить эту утечку? Впрочем, не моя забота. Подсознательно я надеялся, что инцидент на плотине кто-нибудь успел заснять на видео (к хорошему привыкаешь быстро). Но вместо очередной серии «Челюстей» нас поджидал облом. Никто видеосъемками не озаботился. Либо телефоны небогатых местных рыбаков не имели такой функции. Все же кое-какой улов нам достался (вернее, достался полицейским, а уж они поделились с нами): два снимка, сделанных парочкой, гулявшей по берегу и привлеченной криками, доносившимися с плотины. Первый снимок не принес никакой полезной информации: темное нечто в белой от пены воде, падающей с водосброса. Если не знать, кто там плавает, легко можно принять за топляк. Зато на втором кадре хищница предстала во всей красе – наверху, на бетоне плотины… Да только она оказалась НЕ ТОЙ акулой, что напала на туристов у Октябрьской набережной. И длина меньше, от силы два с половиной метра. И пропорции тела иные… Но главное даже не в этом. Акула была неправильная. Какая-то усредненная, без видовых признаков, акула вообще, без конкретики… Она напоминала творение автора компьютерных спецэффектов – представляющего, как выглядят акулы, видевшего их в передачах канала «Мир живой природы», но глубоко предмет не изучавшего. Попросить такого специалиста изобразить акулу по памяти – и получится нечто похожее на то, что мы увидели на экранчике мобильного телефона… Вот только никакой спецэффект, даже самый реалистичный, не способен ломать кости и оставлять рваные раны. – Полиморф, – констатировал босс, когда мы отошли подальше от полицейских. – Он самый, – не стал я спорить с очевидным. – Или, что вероятнее, она самая… – Думаешь, кто-то из Хомяковых? Именно так я и думал. Если в нескольких километрах от места обитания семейки полиморфов обнаруживается акула-подделка, акула-полиморф, – что еще прикажете думать? – Может, залетим к ним на обратном пути? – предложил я. – Надаем по шапке, накрутим хвосты, пропишем ижицу… А заодно выясним, кто надоумил на эту шутку. Как-то она подозрительно вовремя случилась. Словно кто-то специально бросил камень в кусты, отвлекая внимание. Босса идея визита к старым знакомцам не привлекла. – До чего же они мне надоели… – произнес он тоскливо. – Как же я от них устал… Давай, Сергей, ты завтра к ним сам скатаешься. Выедешь пораньше, прогуляешься по парку… – С этими словами он со значением посмотрел на меня прямо-таки иезуитским взглядом. – А на службу можешь прибыть к одиннадцати. – Ладно, съезжу. – Вот и славно. И в самом деле устал я от них… А я чувствовал, что устал от сегодняшнего дня. С самого утра, как шагнул за порог своей квартиры – события понеслись вскачь, наслаиваясь одно на другое. До конца рабочего дня еще три часа, а я уже выжат как лимон. Телефоны зазвонили одновременно: у меня бодрой залихватской мелодией, казавшейся сейчас форменным издевательством, у босса – чем-то заунывным, похоронным, куда более соответствующим моему настроению… Трубку я тянул из кармана с тоскливой уверенностью, что судьба сейчас подкинет еще какой-то поганый сюрприз. Но нет, звонила Наташа. Сообщила, что они вчетвером отлично провели время в зоопарке, потом пообедали, а сейчас дожидаются сеанса в кинотеатре… Дети очень довольны общением – мои успели соскучится по Ларе, а она по ним, и троица ни в какую не желает расставаться. Короче говоря, у сестры ко мне предложение: что, если Марат с Маришкой переночуют у нее и завтра вновь проведут день вместе с тетушкой и кузиной? Сама Наташа взяла отгулы на первые четыре дня каникул, ее не затруднит. Живут же люди… Обедают… В кино ходят… Отгулы берут на работе, аж четыре подряд… Разумеется, я согласился. Пусть хоть кому-то каникулы станут праздником… – Отлично, – обрадовалась Наташа. – Тогда мы завтра реализуем идею Марата: сходим на улицу его имени, в океанариум. Наверное, я не слишком удачно однажды пошутил, сказав четырехлетнему сыну, что улица Марата названа в честь него… Думал, забудет, но Марат не забыл, и теперь эта шутка превратилась в некий семейный мем. – Если вырвешься завтра на пару часов с работы, можешь присоединиться к нам, – продолжила Наташа. – Посмотрим на акул – говорят, туда привезли пару больших, натуральные «Челюсти»! После этих ее слов на меня напал истерический смех, отчасти напоминавший рыдание. Кое-как, сдавленным голосом, я распрощался с сестрой – после чего перестал сопротивляться напавшему… Глава 6 Бесплатный рай бывает только в мышеловках – Босс, у меня есть личная просьба, – сказал я, когда «Еврокоптер» стрекотал над южной окраиной города, приближаясь к Институту. – Со службы пораньше сегодня не отпущу, об отгулах до завершения операции тоже не мечтай, – отрезал ЛБ, не иначе как подслушавший обрывки разговора с Наташей. – Прочее готов выслушать. – Мне нужен внеочередной пропуск во второй бассейн… На сегодня. Что-то я вымотался, совсем никакой… Просьба со стороны могла показаться пустяковой, легко выполнимой и не соответствующей уровню вице-директора. Но это не совсем так. Сотрудников, нуждающихся в регулярных погружениях в соленую морскую воду, в Институте немало, – и бассейн с ней никогда не пустует, даже ночью. А мне по ряду причин нужен бассейн весь, целиком, в безраздельное пользование. График посещений там более чем плотный, и чтобы перекроить его, моих полномочий начальника отдела недостаточно. – Вообще-то вопрос решаемый… – задумчиво произнес босс. И продолжил телепатически: «Но если я подниму его именно сейчас, меня неправильно поймут… Ладно, есть один вариант. Искупаешься в моем личном бассейне…» Вот даже как… Я подозревал, что руководство Института общим бассейном не пользуется. Но про личные купальни услышал впервые. Интересно, как там все обставлено? Мрамор, перламутр, лесенка из чистого золота, ведущая в воду? Хотя не важно. Интереснее другое: если бассейн действительно личный, то по его объему можно прикинуть, кем предстает ЛБ во второй своей ипостаси, – для меня это до сих пор остается секретом. Злате Васильевне, например, достаточно нескольких литров морской воды, Властимиру требуется более солидная кубатура, ну а мне… Мне для более-менее комфортного плавания нужен бассейн метров пятидесяти в длину. Но сегодня я готов умерить требования. Не до нескольких литров, конечно, но готов. * * * Эпопея с Ижорой сейчас выглядела каким-то дурным фарсом: пробежались по кругу (вернее, пролетели… причем во всех смыслах слова) – и вернулись в точку старта. Вновь мы оказались в кабинете ЛБ, и можно было бы продолжить оборванный на полуслове разговор, но я уже не помнил, о чем шла речь… – А что ты, собственно, уселся? – удивился босс. – Иди купайся. – Э-э-э… А куда идти-то? – Не тормози, Дарк… Еще не окунулся, а уже тупишь. Он кивнул на свое панорамное окно, и я все понял. М-да… Золотых лестниц нет, а размеры лагуны удовлетворят запросы даже кашалота. – Может, пригласить Властимира? – предложил я. – Не то мое купание может несколько затянуться. – Ни к чему. Я сам проконтролирую. Пошли. Достаточно. Хватит обманывать себя. Идея о том, что босс сегодняшней заботой и опекой пытается загладить несправедливые подозрения и утренний хамский арест, себя исчерпала. Все имеет свой предел, и чувство вины тоже. Что-то ему от меня нужно… Причем что-то такое, о чем он не может распорядиться прямо и в рамках своих служебных полномочий… Понять бы еще что. …Песок здесь был белый – частицы не кварца, а известняка, обломки скелетов кораллов, давным-давно нарастивших атолл на жерле погасшего подводного вулкана. Хотелось раздеться, лечь на этот песок и отключиться от всего. Лежать и тупо смотреть, как волны лениво лижут берег, как смешно, боком, передвигаются по песку крабы… – Нравится? – спросил ЛБ, словно прочитав мои мысли или действительно прочитав. – А ведь если я перееду этажом выше, мой кабинет может достаться тебе… Со всем к нему прилагающимся. Вот и он… Пробный шар. Не задержался. Этажом выше, если кто не знает, расположен кабинет Биг Босса, и оттуда – на повышение – переезжать уже некуда, там вершина иерархической служебной лестницы. Похоже, босс ждал от меня хоть какой-то реакции. И не дождался. Губы мои слиплись так плотно, словно кто-то – дурной шутки ради – смазал их быстро схватывающимся клеем, а я не заметил. Думать я старался исключительно о крабах и их смешном способе передвижения. С этими мыслями начал раздеваться… – Сейчас отлив, и лагуна изолирована от океана, – сменил тему ЛБ, так и не услышав ответа. – Плавай смело, не опасаясь заплыть не туда. У тебя полчаса, больше дать не могу. И без того потом час будешь приходить в норму. Не желая терять ни минуты, я с плеском пробежался по мелководью, нырнул. Вода была самой комфортной температуры, и соленость идеальная… Точно, рай. Демонстрируемый мне, словно кусочек сыра голодному. Но известно, где бывает бесплатный сыр… Я глубоко вдохнул идеальную райскую водичку, наполнил ею легкие. Ощущение было крайне болезненным, но недолгим, – трансформация началась практически мгновенно. Не раз я замечал, что самые удачные мысли, можно сказать озарения, приходят именно в этот момент. Наверное, мозг чувствует, что с ним происходит неладное, – и переходит в режим «турбо», лихорадочно торопясь решить все накопившиеся задачи. Вот и сейчас меня осенило. Сообразил, с какого момента привычный мне ЛБ превратился в чересчур заботливого начальника-искусителя – с нечеловеческой речи, завершившей научный совет. Надо бы послушать другой вариант перевода… На этом гениальная мысль оборвалась. И все прочие мысли оборвались. Сила, уже вцепившаяся в меня, разорвала тело на кусочки, на атомы, на элементарные частицы – разорвала и тут же собрала заново. Мозг тоже разорвала и собрала, но в новой конфигурации рассуждать он умел плохо… Вообще не умел, если начистоту. Короче говоря, по райской лагуне сейчас плыл, набирая скорость, не Сергей Чернецов, известный под прозвищем Дарк, и под другими прозвищами тоже известный… Там плыл кархародон. Или, как еще называют это любимейшее создание, большая белая акула. «Большая белая» – название видовое и реальности соответствует в моем конкретном случае лишь отчасти. Окрас у меня в акульей ипостаси нетипичный, однотонный, с темным брюхом, отсюда и прозвище, и нынешняя моя фамилия. А вот «большая» – это в точку. Пять метров с сантиметрами, есть чем гордиться. К сожалению, примитивный акулий мозг испытывать чувство гордости неспособен. * * *