-Я считаю, что его душа родом из века девятнадцатого. -А твоя откуда? – Вклинился Матвей. – Прямиком из Юрского периода? То-то ты храпишь, как динозавр. Максим бросил в него остывшей палочкой фри. -А кто это был? – Задала Мария вопрос, который вертелся в моей голове, как яркая юла. Я с благодарностью глянула на подругу. -Преподша по искусствам. Он с ней постоянно тусуется, я рассказывал уже. – Ответил оставшийся у нас Зорин, откидываясь на спинку стула. – Даже завидую. То есть она не аспирант, а преподаватель? Отлично. Лучше бы не спрашивала. -А она красотка. – Заметил Солнечный, но тут же поправил себя, затараторив: - Но я обожаю блондинок, и в очках, и чтобы обязательно с именем Мари. А если они зациклены на учебе, то у меня вообще крышу сносит. С этими словами парень ткнулся носом в висок девушки. Маруся засмеялась, шлепнув его по руке. Я тоже попыталась улыбнуться, однако мыслями была мрачнее тучи. Конечно, Александр был не из тех, кто проходит мимо девушек в беде. Он открывал двери, заступался за дам и все такое. И, возможно, помогать своей преподавательнице он ринулся также из чувства мужского долга. Но напрашивается и другой вывод… Что все моменты, когда он мне помогал, были мотивированы тем же чувством. То есть и не чувством вовсе, а его врождённой галантностью. Я грустно посмотрела на полупустую бутылку с водой. Я дернулась, почувствовав касание прохладных пальцев к щеке: -Ты чего? – Тихо спросила Мария. – У тебя лицо красное. Я помотала головой: -Устала просто. Я включилась в разговор остальных ребят, надеясь, что смеюсь в нужным местах. Однако то и дело ловила на себе озабоченный взгляд блондинки. Очевидно, подругу я не обманула. Тем временем, Максим, как казалось со стороны, издевался над своей знакомой. Прихлебнув кофе, он привычно пропел «красота-а», и ткнул напиток под нос девушке: -Ты какая-то вялая. Кофейку? -Я не пью кофе. – Алина пальцем отодвинула предложенный ей стаканчик. Все взгляды были устремились к ней. Особенно взгляд Маруськи, самопровозглашенной императрице кофейных зерен. И вообще наша компания не существовала без аромата кофе. Поэтому все глянули на девушку, как на белую ворону, залетевшую в стаю. -В смысле… – Неуверенно произнесла блондинка. - Вообще? По глазам подруги казалось, будто ей только что сообщили, что земля – квадратная, небо – салатовое, а птицы живут под землей. Шатенка пожала плечами. Я отметила, какая прямая у нее осанка. Невольно сама плечи расправила, сведя лопатки до подозрительного хруста. -Это глупо, знаю, но я смотрела передачу… – Девушка нерешительно улыбнулась нам, стесняясь своей истории. - И там сказали, что в зерна кофе попадают тараканы. Выбрать их невозможно, в итоге зерна перемалывают вместе с ними. С тех пор я даже смотреть на него не могу… Моя подруга хмыкнула: -Я студентка. Живу в общежитии. Если я съем таракана, это проблемы таракана, а не мои. – Безапелляционно заявила она, прихлебывая свой собственный кофе. Третья чашка, насколько я помню. Маруся - девушка добрая, пока дело не коснулось ее интересов. Кофе, овсяного печенья с изюмом, учебников по истории и Матвея Солнечного. Такие вот странные у моей подруги вкусы, да. -И раз уж мы затронули эту тему… – Маруська отложила стакан и скрестила пальцы рук перед лицом. Линзы в ее очках блеснули, выдавая гениального злодея из любого комикса. – Знаете ли вы, что в некоторые виды белого хлеба содержат сульфат аммония. Известный как удобрение, или даже ингредиент для создания бомбы. -О, началось… – Тихо пробормотал Матвей, понимая, что его девушку уже не остановить. Лавина из фактов уже неслась на нас, и никому не удалось бы скрыться. Так и случилось. Маруся поведала нам много странного. Ребята стали наперебой обсуждать новости из мира еды. Подозреваю, что к концу разговора Алина вовсе будет питаться одним лишь воздухом.Сама же я слушала в пол уха, исподтишка поглядывая на выход из столовой. Про себя я сразу отметила, что свои вещи художник оставил на стуле. Значит, намерен вскоре вернуться. Правда через двадцать минут я уже не была так горда своей дедукцией. Парня все еще не было. А я уже раз сто посмотрела в сторону выхода и была близка к вывиху шеи. -Марусь, пошли уже. – Буркнула я, кинув последний взгляд на книгу парня. – У меня еще дел – вагон и маленькая тележка. Я вставала, закидывая в сумку телефон, когда на столе внезапно появилась шоколадка. «Твикс» с солёной карамелью в ярко-голубой обертке. Подняв удивленный взгляд, я увидела Зорина-младшего. Сердце ожидаемо сделало «ёк». -Что это? – Задала я самый тупой вопрос в жизни, как будто впервые видела «Твикс». Алекс не смотрел на меня. Он обогнул брата и Алину, взял сумку-почтальонку, закидывая на плечо: -Он сладкий и соленый. – Пояснил парень, забирая и книгу. – В автомате увидел. Я прикусила губу, отчаянно краснея. Быстро замахала ресницами, пытаясь сдержать слезы. Чертовы гормоны, они сведут меня с ума! Может, я когда-нибудь перестану плакать из-за конфет?! -Спасибо. – Буркнула я, не поднимая глаза от стола. Зорин, должно быть, кивнул, или сделал что-то подобное, в своем духе. Потому что ответа я не слышала, когда парень уже объяснял что-то брату. Я оторвала взгляд от стола лишь тогда, когда художник вновь удалился прочь. К моему ужасу, остальные четверо ребят молчали и смотрели на меня. -Что?! – Шмыгнула я покрасневшим носом. -Должен ли я что-то спросить?.. – Начала Максим. Но его обрубили сразу три яростных женских: -Нет!!! Я посмотрела на понимающие лица Маруси и Алины. Переглянувшись, мы неожиданно начали смеяться. -Девушки – очень странные… – Пробормотал Максим, под задумчивые кивки Матвея. ***** -Не могу поверить, что день, наконец, закончился. – Простонала я, поднимая руки вверх и с наслаждением растягивая спину. Ух. Надо вернуться к йоге, пока мой коврик не покрылся плесенью, а мышцы не заржавели. -Вообще-то, он еще не успел закончиться. – Поправила меня Маруся, закидывая зеленый рюкзак на плечо. – Пошли, нас ребята ждут. -Ребята? – Мигом заинтересовалась я. -Саша, кажется, тоже. – Понимающе улыбнулась подруга. Меня ее улыбка смутила. Вообще-то я привыкла выражать свои чувства. Где-то лет в семнадцать-восемнадцать, когда я набралась уверенности, то перестала прятать эмоции. Если меня человек бесил, я считала своим долгом рассказать ему об этом в самых доступных выражениях. Если я влюблялась, то должна была заполучить парня любым доступным способом. В общем, если касалось отношений (или получения зачета), я действовала напролом. Как скоростной поезд, едущий на топливе из наглости. Однако подойти к Саше Зорину и сказать: «Ты мне, по ходу, нравишься, как будешь исправлять эту проблему?», казалось мне самым ужасным сценарием. Я заикалась от одной мысли о подобном! Моя уверенность куда-то испарялась. Возможно потому, что поведение самого Алекса было за гранью моего понимания. То он обращал на меня внимания меньше, чем на летящий мимо пакетик, то вдруг дарил шоколадку. Или говорил что-то такое, от чего я потом пол ночи ворочалась, а остальные пол ночи видела рыжего засранца в своих снах. Мимо нас прошли две пятикурсницы с потока, обсуждая свой диплом. Точно, диплом! -Черт, забыла глянуть расписание Абрамовой. Я сгоняю на второй этаж. – Уже на бегу я добавила: - Только дождитесь меня! Абрамова – мой научный руководитель. И, хотела я писать диплом, или не хотела, но явиться к ней была обязана. Просто, чтобы засвидетельствовать, что я еще жива и планирую выпускаться из этого храма науки. Желательно бы не вперед ногами. Сделав все дела (растолкав первогодок у расписания и сделав пару фотографий нужной информации), я поспешила обратно. Маруся как раз написала, что ребята ждут меня на нашем месте. «Нашим местом» стала угловая лавочка под деревьями, рядом с воротами в институт. Идя туда, я не могла избавиться от странного ощущения внизу живота. Точнее, «того самого» ощущения. Когда внутри тебя будто разорвалась пуховая подушка. И теперь перья никак не найдут покой, щекоча изнутри мягким пухом. Совершенно глупым казалось, что инициатором взрыва стала обычная шоколадка. Сейчас она благополучно покоилась на дне моей сумки, и я еще не решила, что с ней сделать… Съесть, или поставить в рамку. Но лишь на лестничном пролете я поняла, как права была Маруся, заметив, что день еще не закончился… Рано я его проводила, ох, рано! В холле, прислонившись к колонне, стоял Гоша Косых. Рядом с ним подпирал своды его друг – Даниил Ерохин. Тот всегда относился ко мне тепло, я бы даже сказала, слишком. Иными словами, он пытался флиртовать, а я пыталась делать вид, что слепая и тупая, и его знаков внимания в упор не видела. Парни уставились в телефон Гоши и меня не заметили. Тем более, в холле было достаточно студентов, чтобы слиться с толпой. Но все равно, в какой-то момент хотелось позорно развернуться и сбежать. Переждать где-нибудь в столовой, пока эти двое свалят с горизонта. Но моя гордая сторона решила иначе. Поэтому я выпятила грудь, и, сделав независимое лицо, стала спускаться по лестнице. Я уже проходила мимо парней, цокая каблуками, как Тайра Бэнкс по подиуму, когда почувствовала чертов взгляд… Клянусь, в моей душе не осталось ни единого теплого чувства к Гоше. Я выжгла все дотла, а после выбросила прочь угли и вымела пепел. Не было больше любви. Лишь ненависть и презрение. Однако, не смотря на это, ощущение, будто этот человек все еще имеет какую-то мрачную власть надо мной, никуда не делось. Да, оно было не таким сильным. Но оно было. Чувство холодной, сильной руки на моем горле. Тошнотворное и пугающее. -Катя. – Голос, играющий на нервах. Как часто он произносил мое имя. Черт.Я повернула голову, и вскинула брови, разыгрывая удивление. К счастью, это давалось мне легко: -Привет. Не заметила вас. Я перевела взгляд за парня, кивнув и Дане. Тот расплылся в улыбке, помахав мне сразу обеими руками. Гоша же хмыкнул, и двинулся в мою сторону вальяжной походкой. Миссия проскочить незамеченной: провалена.