Девчонки стали отвешивать нелепые комментарии о том, какие мы милые. А в моей груди слабо кольнуло от боли. Я сама все это затеяла. Сама попросила его играть роль моего парня. Тогда почему так неприятно от мысли, что все это – умелая игра. -Папа! – Воскликнула я, заметив родителей среди гостей. Извинившись перед девушками, мы подошли к ним. Я обняла родителей, получив от папы привычный поцелуй в макушку и доброе, уютное: «Солнце мое». Он всегда называл меня солнцем. Мама же окинула меня придирчивым взглядом, но никаких комментариев не дала. Или она была довольна, или просто достаточно корректна, чтобы не начинать при Алексе. -Это Александр, я вам рассказывала. -О, да. – Улыбнулась мама. Едва Саша вежливо наклонился и коснулся губами ее руки, улыбка женщины стала еще шире. – Рассказывала ты, и все врачи больницы. Спасибо, что заботитесь о нашей дочери. -Я счастлив быть рядом с Катей. Я опустила глаза, изнутри кусая щеку. Разговор родителей и моего подставного жениха протекал размеренно, как на светском рауте. Слава Богу, мама с отцом были столь милостивы, что не стали устраивать смотрины и допрос Зорину. Не то чтобы он не смог сдержать их натиск, однако проверять не хотелось. -Ты обязан приехать погостить к нам на дачу. – Уговаривал Сашу папа. – Чистый воздух, шикарный лес, река. Пожарим мои фирменные стейки, тебе понравится. Я всегда отдыхаю там от работы. А ты можешь найти вдохновение для творчества, ты же художник? Там такие виды… Я хотела заметить, что рыжий не рисует природу, но Саша ответил первым: -Я с удовольствием. Это отличная идея. Что ж, он выбрал путь наименьшего сопротивления. Сообразительный парень. Но все равно, я вздохнула с облегчением, когда родители унеслись по своим делам также внезапно, как появились. Саша вел себя вежливо и мило с каждым из моих родственников. При этом он не выглядел напряженным. Будто общение с ними доставляло ему искреннее удовольствие. Но каким бы очаровательным не был Александр, он не был круче моей… -Бабуля! – Пискнула я. Никто не успел среагировать, как я уже влетела в щель между двумя гостями, чтобы обнять моего самого любимого в этом мире человека. Кажется, манеры отключились сразу, как я увидела мою чудо-бабушку! -О, моя малышка! – Моя милая старушка распахнула руки, принимая меня в свои объятия. Я уткнулась в плечо бабушки, с наслаждением вдохнула привычный запах мяты и табака. Она пахла так с моего детства. Знаете песню «Моя бабушка курит трубку»? Стойкое ощущение, что Гарик Сукачев писал про нее! Однако этот горьковатый аромат абсолютно не портил образ бабули. -Дай посмотреть на тебя. – Бабушка Зоя отстранила меня на вытянутые руки, окидывая довольным взглядом. – Боже, ты становишься прекраснее каждый божий день! И все больше похожа на меня. Как в зеркало смотрюсь! Я заулыбалась. Что сейчас, что в молодости бабуля была писаной красавицей. По мне, я до нее не дотягивала. Но спорить не стала. В конце-концов, для бабушек внуки всегда самые красивые. А если они еще и пухлые – вообще сказка, ведь бабушкиного счастья должно быть много. С бабулей мне всегда было просто и хорошо. Она была яркой, необычной, но в тоже время невероятно простой. Слова и мысли не задерживались в ней, рвались наружу. За это я ее любила особенно, а вот другие родственники – нет. Но простим им отсутствие вкуса. -Бабуль, а ты почему не в желтом? Тут же дресс-код. – Улыбнулась я, глядя на старушку. Она облачилась в ярко-алый костюм восхитительного кроя. Образ дополняли новые очки в черной широкой оправе, коих у бабушки была коллекция. -Если бы я надела желтое, то как бы выделилась из вашей клумбы с подсолнухами? – Хмыкнула бабуля, поправляя широкие рукава своего наряда. – Ох, а кто этот очаровательный молодой человек, застывший рядом с тобой, как верный рыцарь? Я оглянулась через плечо, понимая, кого увижу. -Бабуль, это Саша. Я тебе рассказывала, он учится со мной в институте и помогает мне сегодня. И вообще помогает. – В ответ на удивленного таким представлением художника я махнула рукой: - О, она все знает о нашей афере, не переживай. Саша, это моя бабушка, Зоя Викторовна. -Можно просто бабушка Зоя. Я все-таки ваш сообщник. – Подмигнула старушка, беззастенчиво осматривая Сашу и делая странные пасы сухонькими руками. – И как ваш спектакль? -Зрители в восторге. Станиславский плачет и кричит «Верю» на каждое слово Саши. – Одобрила происходящее я. – Маман, кажется, начала планировать нашу помолвку, а папа пару раз посмотрел на меня взглядом: «Ты же вчера была такой маленькой»… Так что все идет даже лучше, чем я представляла. -Ну, еще бы… – Хмыкнула старушка, с подозрительно довольно улыбочкой. – Главное, что сердце – не толпа родственничков, его не проведешь. Верно, юноша? Улыбнулась бабушка Зоя, не особо рассчитывая на ответ и доверительно похлопав Сашу по плечу. Я тоже заинтересованно посмотрела на спутника. Создавалось ощущение, что он впервые смутился. Парень согнул руку в локте и крутил пуговицу на пиджаке с таким энтузиазмом, что она вот-вот должна была оторваться. Ну, надо же. Он не испугался моих родителей, а эксцентричная бабулька сбила его наповал. Я улыбнулась, нежно беря его под локоть. Бабуля цепко зацепила зелеными глазами, испещрёнными сеточкой морщин, мой жест. Бабушка перестала сканировать взглядом Александра и обратила внимание на меня: -Видела в холле твою тетку, Галину. Она жутко расстроена, потому что рассталась с парнем и пришла сюда одна. Плачет, глазоньки вытирает, в телефон уткнулась и смс-ки шлет. Я и говорю: «Чего реветь? Найдешь себе нового прямо тут. Если повезет, попросим чтобы вас расписали к вечеру». А она все равно заладила: «Да как так? А если бы с тобой так поступили, бабушка?!» -А ты что? -Я тебя умоляю… – Бабуля всплеснула руками. – Я ей открыто сказала: если бы мой муж пришёл на эту свадьбу, я была бы удивлена и напугана! В последний раз я видела, как его клали в гроб. Так что не планирую наше свидание раньше, чем через лет тридцать! Я хохотнула, покосившись на Сашу. Не всегда услышишь черный юмор от таких людей. Парень улыбнулся, что уже неплохо. -Что ж, молодые. Оставлю вас. Мне еще надо понервировать твоего отца. А то что, зря я ему сопли все детство вытирала, если отыграться не могу? – Хмыкнула она, бодро направляясь в сторону, где мои родители вели беседу с четой Коромысловых. -И как тебе моя семья? -Ты действительно похожа на бабушку. – Задумчиво отозвался художник. -О, сочту за комплимент. Потому что если в почтенном возрасте я не буду выглядеть также и пить вино на завтрак, значит, моя жизнь прошла зря. – Я улыбнулась, вспоминая свое детство, в котором было так много бабули. - Знаешь, как-то в детстве она застукала меня за игрой в карты на деньги. Она жутко разозлилась, и, сделав вид, что хочет меня отчитать, выдала все карты других игроков. Я тогда сорвала куш. А потом она научила меня покеру и раскладывать пасьянс. -Хоть кто-то из взрослых учит нас полезным вещам. – С улыбкой заметил Зорин. Когда почти все «привет» и «здравствуйте» были сказаны, я увела своего «парня» подальше от толпы: -И как тебе? Насколько невыносимо по шкале от «лучше бы я был дома и рисовал картины» до «лучше бы я тебя никогда не встречал»? – Сказала я, отлавливая очередного официанта с разносом. Тот вручил нам с Зориным по бокалу. -Не утрируй. Все отлично. – Откликнулся Александр, мягко обхватив рукой мою талию. Его ловкие пальцы скользнули в прорезь между кожаными полосками пояса, задевая ткань. Я покосилась на парня. Он так вжился в роль, или уже тяпнул больше моего? Выглядит так спокойно, будто мы всю жизнь ходим обнявшись. И его это ничуть не смущает! В отличие от меня. Гости курсировали между фотозоной и столами с закусками. Мама Лолы, тетя Виолетта, постаралась на славу. Здесь был бар с мороженым, кенди-бар, бар с закусками, просто бар… Неожиданно для себя я поняла, что мне нравится все, что заканчивается на «бар». -Осторожно! – Предупредительно сказал Саша, отводя меня в сторону от двух ребят, летящих прямо на нас. Мальчики, которым на вид было лет 5-7, в каждой руке держали по мороженому и размахивали рожками, как мечами. Зорин, отстранив меня, отошел и сам. Да только мальчонка, тот, что выглядел младше, решил сделать тоже самое. И теперь мы вчетвером стояли и смотрели на розовое пятно от клубничного мороженого, появившееся снизу пиджака Александра. -Пф-ф… – Прикрыв рот рукой, я кое-как затолкала свой гогот обратно, однако Зорин уже бросил на меня недовольный взгляд. Мальчик испуганно посмотрел на дело рук своих, а затем поднял лицо на «большого дядю»: -Я нечаянно! - Заверил его мелкий. – Я просто бежал, честное слово! Простите! Не говорите маме! Его речь была столь проникновенной, будто его уже обвиняли в вероломном и спланированном нападении на чужой гардероб. Старший его одернул, и встал чуть вперед, заслоняя собой младшего. Я заинтересованно уставилась на ребят. Они оба были голубоглазыми блондинами, и одеты похоже. Наверное, братья. Родственники кого-то со стороны жениха.Интересно, братья-Зорины также выгораживали друг друга в детстве? Вспомнив, как их спины заслонили меня от Игоря, я нашла ответ на свой вопрос. -Мы не хотели. – Сказал он весьма твердо для своего возраста. Наверное, ответственность за мелкого хулигана прибавляла ему парочку ментальных лет. Зорин же, посмотрев на них, спокойно улыбнулся: -Ничего страшного. - Он чуть наклонился к мелкому, опустив тон до доверительного шепота: - Если честно, так даже лучше. Черный пиджак казался мне слишком скучным. Мальчик пару раз хлопнул пушистыми, загнутыми ресницами, а затем его еще по-детски наивное лицо озарилось улыбкой, которой не доставало одного зуба с боку: -Вы маме не?.. Зорин поджал губы, как будто пытался не засмеяться. Он положил руку на голову мальчонки: -Парень, я даже не знаю кто здесь твоя мама. Бегите, развлекайтесь. Старший серьезно кивнул Зорину, тот кивнул в ответ. Ребята удалились, а мы еще какое-то время смотрели им вслед. -Черт, этот малой вырастет очень крутым! – Заметила я. – Тот, что старший. Надо узнать, кто он. Вдруг дождусь. Хотя, чего ждать? Камера – всего лишь комната, восемь лет – всего лишь цифра… Я дама бывалая, в участке уже сидела. Зорин комично фыркнул. Он извинился и подошел к столу с десертами, чтобы раздобыть себе салфетку. Я невольно вспомнила, как ходила с Игорем в парк аттракционов. Там парниша уронил розовую сладкую вату ему на новые белые кроссовки. И, хотя следа особо не осталось, Гоша был так раздражен, что мы даже не пошли на «Колесо обозрения», где я мечтала с ним сфотографироваться. Вечер был испорчен, а парень постоянно ворчал. -Эй, Зорин. – Окликнула я рыжего, едва тот вернулся, растерев пятно до белесого. - А если бы ребенок в парке аттракционов уронил тебе на кроссовки сладкую вату? Что бы ты сделал?