Внутри неприятно царапнуло, заскребло, потянуло. Мысль о том, что Кате больно, выбивала меня из колеи еще сильнее. Тем более, что виноват в ее боли – я. Тот, кто обещал ей заботиться. Просил не сравнивать с прочими мудаками. А в итоге… Сам стал хуже. -Просто… Нам нужно немного времени. – Попытался объясниться я, выхватывая одну их зеленых салфеток. - Я хочу спокойно обдумать, как можно все наладить. И дать ей возможность решить, нужно ли ей это. Готова ли она к серьезным отношениям. Со мной. Серьезные отношения. Звучит, как будто мне лет сто. Но иначе и не назовешь. Я рассматривал наш перерыв как перезагрузку компьютера. Когда система дала сбой, перестала реагировать на команды, и единственный выход – нажать кнопку. И да, это не было самым зрелым и мудрым решением в моей жизни… Просто тогда, в комнате отеля, это показалось единственным выходом не идти на поводу у эмоций. Расстояние. Оно отдаляет или сближает? Я верил, что если чувства искренние, то отношения лишь окрепнут, стабилизируются. Станут более прочными. Именно перерыв между нами может дать ей возможность убедиться в серьёзности намерений и глубине чувств. По крайней мере, я надеялся на это. Ведь это то, что испытывал я. И… Может, я просто боялся? Боялся того, что это не взаимно? И все что я создал – лишь иллюзия, ширма из оправданий? -Ты что наделал?! Девушек нельзя оставлять наедине с собой и своими мыслями! – Заголосил братец. – Если такая, как Романова, начнет анализировать ваши отношения и думать, то уже все… Холера случится! Ее мысли перестроятся в фантазии, затем деградируют в домыслы, в которые она сама поверит. И ваш «тайм-аут» превратиться в разрыв! Потому что «ты меня не любишь, не ценишь и вообще взял перерыв, чтобы мне изменить»! Максим еще бурчал что-то про «эти ваши перерывы до добра не доводят», когда мы смотрели на него с изумлением. Надо сказать, что брат выглядел таким недовольным, будто сам находился в подобной ситуации. И вообще, в последнее время Максим был импульсивен больше обычного, а это уже клинический случай. Не иначе, как кто-то спровоцировал землятресение в его душе. Надо будет найти удачный момент, чтобы поговорить с ним. -А с каких пор ты стал разбираться в женской природе? – С подозрением спросил Солнечный. – Мама оставила женский журнал на тумбочке? -Я таким родился! – Фыркнула братец, оскорблённый таким предположением. - Склонным к понимаю окружающих. А еще с даром сватовства. Поэтому я просто не позволю моему братишке самостоятельно калечить свои отношения, к которым он так долго и муторно шел! Как говорится, с вами я, Ларисочка Гузеева, и эта программа «Сдохни или умри»… -Ты хотел сказать, «Давай поженимся»? – Поправил его Солнечный. -Давай! – Живо встрепенулся мой братик. – Ну, наконец-то! А то я уже думал, что наши с тобой отношения так и не сдвинутся с мертвой точки. Давай договоримся сразу, я на свадьбу в платье не пойду… Но фату надену! Белый отлично сочетается с моими волосами. Парни вновь стали припираться, а я задумался. Видит ли Катя все именно так? Мы, действительно, были разными. И то, что я видел благом, для нее могло стать едва ли не трагедией. С ее темпераментом… Я нажал на боковую кнопку айфона, заставляя экран загореться. С главного экрана на меня смотрела Катерина. Я улыбнулся. Помню, как она сама обновила мне заставку. Девушка, надувшись, как рыба-шар, объясняла мне, что поставить наше совместное фото – моя обязанность, как парня. И «какому-то там Ван Гогу в моем телефоне не место, пока есть она». Она сфотографировала нас в студии, сидя на подоконнике, прижавшись щекой к моей щеке. С солнечными зайчиками в черных волосах. Улыбкой, замершей на губах. Красивая настолько, что дух захватывает. Смотрела в камеру, едва прищурив глаза, отчего они казались темнее, цвета зеленого мха. Я смотрел на нее. Потому что я всегда смотрел на нее, не в силах взгляда отвести. Тоска по девушке заколола в сердце острой, ледяной иглой. Да что я делаю? Обещал помочь ей, но лишь добавил в ее жизнь проблем. Вместо ублюдка Косых, она получила меня, не меньшего кретина. Но я ведь просто надеялся, что… -Сколько там времени? – Бойкий голос Макса заставил меня вынырнуть из мрачных мыслей. - У меня завтра пресс-конференция вечером, отец хотел встретиться и что-то обсудить. Погнали уже? Я кивнул и отставил пивной стакан, из которого отпил едва ли треть. Насколько я вообще выключился из общего разговора? -Эй. – Рука Матвея слабо ударила меня по спине. – Не грузись. Все образуется. Не думаю, что такой как ты принимает решения неосознанно. Значит, они к чему-то приведут. Я оглянулся. Мы подошли к выходу, но остановились, ожидая Максима. Тот не мог отказать себе в удовольствии переброситься парой слов с барменом. Причем видел он этого человека впервые в жизни. Это дар моего брата – находить друзей повсюду. -В том-то и проблема. Я, похоже, рядом с ней не способен здраво мыслить. И делаю ошибки. Брюнет хитро улыбнулся: -Ну, это тоже хорошо. Значит, ты действительно влюбился. А два влюбленных человека точно будут вместе. Какими бы придурками они не были, и как бы не пытались портить собственную жизнь. Уж мне-то можешь поверить. Я улыбнулся другу в ответ. Да уж. История любви Марии и Матвея заслуживает отдельной книги. Солгу, если скажу, что не переживал тогда за друга. Поэтому и сейчас не мог отмахнуться от его поддержки и слов. Тот же, еще раз задумчиво глянув в мою сторону, добавил: -Я серьезно, Ал. Нет ошибок, которые нельзя исправить. – Настойчиво проговорил брюнет, будто чувствуя мои тяжелые мысли. - Как-то раз, когда я думал, что испортил абсолютно все, мой отец ответил мне, что пока мы живы – ничего не потеряно. Он еще раз похлопал меня по спине, выходя из бара. Глава 15. Тайное, что стало явным, и явное, что пытаются выдать за тайну Глава 15. Тайное, что стало явным, и явное, что пытаются выдать за тайну Максим Зорин -Готовность, десять минут. – Отец хлопнул меня по плечу, проходя мимо с организатором и менеджером клуба. – Где остальные? Я кивнул на дверь комнаты, отведенную нам под гримерную: -Девчонки прихорашиваются: носы пудрят, заколки цепляют… Папа хмыкнул и ушел в сторону конференц-зала. Там уже собралась толпа журналистов, что желали задать нам вопросы о грядущем финале. «Янтарные волки» против «Трезубца». На нас уже делают ставки, пророча жаркую битву и «грязную» игру. Тем лучше. В последнее время мне отчаянно не хватает поводов с кем-нибудь схлестнуться. Возможно, ключевой причиной стала мелкая девушка и ее парень. Который давно должен был стать бывшим. Однако, этого еще не случилось. Вместо того, чтобы прийти с покаяниями и пеплом, посыпанным на светлую голову, мой капитан продолжал встречаться с девушкой. Да так активно, что я видел Воронцову чуть ли не каждый божий день. И чем чаще я видел, как Алина смотрит на Мальцева или щебечет ему что-то на ухо, тем сильнее злился. Вот и сейчас я просто вышел из гримерной, чтобы не видеть сладкую парочку. Я встал в коридоре, у огромного, во всю стену зеркала. Последние пару минут я гипнотизировал свое зеркальное отражение с медленно закипающим раздражением. Еще бы, оттуда на меня смотрел рыжий пижон в темно-синем пиджаке и брюках. Даже галстук нацепил! Поправочка: пытался нацепить, но тот не поддавался. Зачем носить костюмы на пресс-конференцию? Мы же футболисты, а не политики, в конце концов. В рубашке и пиджаке я чувствовал себя клоуном на арене цирка. Не-на-ви-жу пиджаки. И галстуки. Но это была новая «трендовая» идея нашего менеджера, заменить спортивные костюмы на строгость и классику. Может, в детстве он мечтал стать стилистом и теперь так реализуется? Главное, чтобы бегать по полю в пиджаке не заставили. Дверь гримерки распахнулась. Из нее маленькой тенью выскользнула Алина, приехавшая с нашей командой на конференцию. Точнее, она приехала с Мишей, да… И этот факт тоже не мог меня не раздражать. Я оторвался от собственного вида и внимательно глянул на девушку, что замерла в какой-то растерянности. Маленькие пальцы перебирали страницы в уголке журнала, что она читала в автобусе по дороге. -Аль? Ты чего? – Позвал я девушку. Она свернула журнал в трубку, и лицо какой-то модели с обложки деформировалось, показывая мне лишь один грустный глаз. -Знаешь… Миша… – Голос Алины дрогнул. Так. Что за смена настроения? Внутри меня что-то дрогнуло и заскрипело. Должно быть, Мальцев признался ей. И не нашел момента лучше, придурок? Хм… Правда для девушки, которой изменил парень, Алина выглядит весьма спокойно. Разве что глаза странные, и щеки, вон, покраснели… Или вновь работает на публику? Я почти распахнул руки, чтобы принять её в свои объятия и обдать волной утешения. Однако… -…Какой-то слишком милый. - Она дёрнула плечом и неуверенно улыбнулась, поднимая на меня черные глаза. - В последнее время он мне столько комплиментов говорит, так заботится. Может, чувствует вину за ту нашу ссору. Ну, когда оставил меня в пабе. Или это наш перерыв так на него повлиял? Все-таки, это была хорошая идея… Девушка подняла руку, коснувшись кулона на цепочке. Не видел его раньше. Явно дорогой, но абсолютно безвкусный. И Алинке не подходит. Какой-то огромный, вычурной формы, с множеством камней. -Это тоже его рук дело? - Я кивнул на цепочку. Она улыбнулась, кивнув в ответ моей догадке: -Да. Только что подарил. Без повода. Я сначала испугалась, мало ли он из тех людей, которые отмечают всякие даты вроде «неделя с похода в кино» или «месяц с первого поцелуя», и я что-то забыла… А он сказал, что просто хотел порадовать. Он просто хотел искупить свою вину, дура ты! Компенсировать косяки деньгами - тоже самое, что подкупать свою совесть. Занятые родители закидывают детей игрушками, вместо заботы и воспитания. Кабели задаривают жен и любовниц золотом и тряпками, как щедрые султаны свой гарем… Тьфу, блять. Я испытал невероятную волну раздражения. Может, сказать ей? Прямо сейчас. Выложить, как на духу, и… И смотреть, как улыбка сползает с ее губ. Почему жить стало так сложно?! Я один слышу звуки Санта-Барбары, которые становятся все громче?! Фыркнул, не желая ей отвечать. Лучше прижму Мальцева вновь где-нибудь и объясню ему, «что такое хорошо, и что такое плохо». Как в детском стишке, да, чтобы даже этот мудила понял. Отвернулся от девушки, чувствуя что-то сродни тошноты в горле. Вновь попытался справиться с галстуком, теряя терпение с каждым неверным узлом. -Черт возьми! Мои пальцы не созданы для этого. Проще связать петлю и повеситься, чем сделать нормальный узел на этой удавке! – Не выдержав, психанул я. -Ты ворчишь, как старик. - Засмеялась девушка. Она отложила журнал на один из стульев и подошла ко мне. Убрав мои руки, шатенка распустила то, что я пытался накрутить. Тонкие пальцы стали ловко что-то делать. Творить магию, наверное.