-Ты не можешь просто помочь девушке в беде? – Попробовала я похлопать ресницами, как дурочка из переулочка. -Я не занимаюсь сомнительными махинациями в качестве благотворительности. – Парировал парень, даже не глядя в мои очи. Я уже злилась. Александр Зорин был такой… Такой… В общем, все девушки, что видели его, задумчиво смотрящим вдаль, ахали и мысленно составляли списки будущих детей. «Такой загадочный!» «Такой таинственный!» Он наглый манипулятор, вот кто! -Ладно, Зорин. – Всплеснула я руками. - Чего ты хочешь за свою актёрскую работу? Оскара? Выстирать все твои носки? Отсортировать краски по оттенкам? -Хм… А что ты можешь мне предложить? Я набрала в грудь воздуха и вскинула лицо, чтобы доходчиво рассказать, что именно я могу ему предложить, в выражениях, подслушанных у парочки алкашей, которые не поделили бутылку. Однако так и застыла с открытым ртом, натыкаясь на внимательный взгляд карих глаз. Глубокий и проникающий. Хотелось бы скинуть мои чувства на то, что я в пяти минутах от болезни. И у меня наверняка поднимается температура. Однако громко стучащее сердце подсказывает мне, что это будет самообман. -Позируй для меня. – Говорит Александр, когда я молчу. Он не отрывает взгляда от моих глаз, даже не моргает. -Что? – Выдыхаю, облизнув пересохшие губы. -Будь моей натурщицей. Согласна? Перед глазами мигом возникла сцена из «Титаника», в которой молодой Ди Каприо рисует обнаженную Кейт Уинслетт. Я считала этот эпизод одним из самых чувственных в кинематографе. Но чтобы я! Да с ним! -Г-голой? – Ляпнула я первый вопрос, пришедший на ум. Тут же пожалела об этом, когда янтарные глаза парня сверкнули лукавством. Он поджал губы, сдерживая смех: -Я не планировал работать в жанре ню живописи. Но если ты захочешь раздеться, не буду сильно возражать. Я вспыхнула еще сильнее, будто мои щеки собирались состязаться с волосами Александра за звание самого яркого оттенка алого. Окей. И в чем подвох? С талантом Зорина он мог рисовать кого угодно. -Ты слышишь себя? - Не стала молчать я. - Да на твои портреты и так молятся. Любая девчонка в университете согласится стать твоей моделью. Да что там! Набирай номер Голливуда, спроси Джоли, думаю, она отменит съёмки ради твоей картины. Слабый наклон головы, заставляющий пару прядей волос съехать в бок и еще больше теней упасть на его бледное лицо: -Я не хочу Джоли. Я хочу тебя. О. Мой. Бог. Я точно знаю, из-за какой фразы не сомкну глаз этой ночью. -Какой удар для Джоли и её самооценки. Лару Крофт сделала русская студентка. – Я усмехаюсь, понимая, как лживо выглядит моя бравада и попытка выглядеть самоуверенно. Это была еще одна причина, почему мне сложно было находиться рядом с Александром. Любой его жест, взгляд, любое слово не просто выводило меня из зоны комфорта… Оно выбивало меня из нее с огромной силой. И он это знал. Что случится, если я прекращу держать дистанцию между нами? Я выпрямила плечи, молясь, чтобы сердце не выскочило к груди. И зачем я изматываю себя на кардио-танцах, когда, чтобы заставить орган работать, стоит просто пообщаться с Зориным?! -По рукам. – Я протянула ладонь парню. Тот, не раздумывая, коснулся моей руки. Едва теплая широкая ладонь сжала мою, я ощутила жар, заполняющий тело. Пульс участился, и я боялась, что парень почувствует это.Вспышка молнии озарила салон на краткий миг, освещая черты его лица и блеск глаз. Делая этот момент еще более запоминающимся. Все выглядело так, будто по-другому уже не будет. Как будто я достигла некой точки невозврата. Только вот что это? Дорога к лучшему? Или я качусь в пропасть? И почему он не убирает свою руку? И… Почему этого не делаю я? -Что ж… Тогда обсудим детали позже. – Проговорила я, севшим голосом, выдергивая свою ладонь и поправляя волосы. – Спасибо, что подвез. Не дав парню времени ответить, я выскочила из автомобиля. Даже не взглянув на него. Едва я подбежала к лестнице в общежитие, Зорин завелся и развернул машину. Когда водительское окно поравнялось с подъездом, он притормозил: -Романова! – Окликнул он меня. Я с протяжным вздохом развернулась под козырьком, выжидательно уставившись на него. Сердце все еще гулко стучало в груди, но я пыталась выглядеть невозмутимо: -Зорин? -Ты красивая. Даже с размытой тушью. – Хитрая улыбка на лице художника, и черная мазда уже устремляется прочь. А я остаюсь на крыльце. Абсолютно растерянная и такая же мокрая. ***** Я вошла… Ладно, я ввалилась в комнату, с диким стоном загнанного животного. Мокрая, помятая, морально истощенная и сбитая с толку. -Купить эти туфли были самой большой ошибкой в моей жизни! - Провозгласила я, затем, поразмыслив секунду, добавила: - Нет. Второй главной ошибкой. Первой был Игорь Косых. Стоп… Надевать ту юбку в восьмом классе тоже не стоило. Тогда третей. Вдобавок к словам я стала скидывать с ног орудие пыток. Правая замшевая туфля полетела прямиком под кровать. Вот там ей самое место, с пылью и пауками! Пусть какое-нибудь членистоногое сделает себе новый домик. Чувство облегчения заставило меня протяжно выдохнуть. - Ужинать будешь? – Приветливо улыбнулась Маруся. Эх… Дом, где вместо дежурного приветствия тебе с порога предлагают поесть, это место, где тебя действительно любят. Добавлю эту глубокую мысль в свои мемуары. Я окинула парочку взглядом. Мари с Матвеем сидели на полу, в окружении коробок с китайской едой. Ноутбук показывал им очередную серию старого ситкома, который они смотрели уже не первый вечер. Закадровый смех часто смешивался с хохотом Солнечного. Да, они встречались довольно давно. И на небе их отношений было ясно, без тучек. Наконец-то. Маруся была счастлива. У нее даже выражение лица менялось, едва Солнечный маячил на горизонте. Тоже я могу сказать и про парня. А я… Я завидовала самой белоснежной завистью. И просто радовалась за подругу. Ну, и смирилась с тем, что Матвей давно стал сожителем нашей комнаты. С тех пор, как ребята прекратили играть в ролевые игры «ты моя учительница, а я твой студент, как на счет внеклассных занятий после уроков?», и официально заявили о своих отношениях. Тогда же у Маруси был со мной серьёзный разговор на тему: «Ты уверена, что Матвей не мешает?» Я сразу заверила девушку, что отношусь к Солнечному, как к домашнему животному. А еще в лишний раз убедилась, какой фиговой подругой была раньше. Ведь каждый раз, когда Косых появлялся передо мной, я втягивала в это Марусю, не заботясь о ее удобстве. Хотелось бы сказать, что меня бес попутал. Да только рогатый ни в чем не виноват. Всё я, наивная дурочка. Я тряхнула головой, отгоняя дурные воспоминания. Главное в жизни то, что все можно начать с чистого листа. Вновь посмотрев на то, как Солнечный уплетает лапшу за обе щеки, я помотала головой. С тоской взглянув на удон с различными начинками. Выглядело очень вкусно и очень калорийно. -Нет. Я попросила платье подружки невесты сорокового размера и теперь пытаюсь в него влезть. Оно уже застегивается, но дышать я в нем ещё не могу. Это была не совсем правда. Мне изначально прислали платье на размер меньше нужного, я о таком не просила. Подозреваю, это дело рук моей «любимой» сестренки – Татьяны, которая вызвалась помочь невесте. Просить поменять размер или перешить его самостоятельно - было ударом по моей самооценке. Поэтому я, и тараканы в моей голове, приняли единогласное решение влезть в узкий лиф платья любой ценой. И утереть нос Таньке. Вздохнув, я добавила нарочито бодрым тоном: -Так что съешь за меня пару кусочков шоколадки. -Предоставь это мне. - Пообещал Матвей. Он, как истинный мужчина, всегда был готов спасти девицу в беде. Прикрыть от пули, заступиться за честь, съесть ее порцию десерта… Маруся нахмурилась, покачав головой: -Катя. Ты не можешь дышать в этом платье, потому что у тебя грудь… -Да! У меня грудь! – Всплеснула я рукой, в которой все еще была зажата вторая туфля, так что выглядело угрожающе. Не каждый день на вас смотрит острая шпилька. - А другие что, дышат через пупок?! Ох. Проехали. Просто дайте мне умереть. Желательно не толстой. Матвей сделал вид, что подавился: -Толстой? – Переспросил он. В голосе брюнета было такое искреннее удивление, что он стал мне нравиться чуточку больше. Самую малость. В мысленном рейтинге живых существ он уже поднялся над жирафами, но не дотягивал до милых коал. Маруся заботливо похлопала симулянта по спине, затем обратившись ко мне: