Видя, что я молчу, так наивно ослепленная им, парень касается моих волос: -Я думал, о том, что ты сказала. Что я вкладываю чувства в картины, а не в отношения. Я так сказала? Боже, я так сказала! Но это же… -Я не совсем это имела в виду, Саш. – Захлопала я ресницами. - Я ценю все, что ты для меня сделал. Ты подарил мне эмоции, о существовании которых я и не подозревала. Точнее, я думала, что они бывают лишь в книгах, а не в реальности. -И все же… Я думаю, ты права. Мне не всегда удается показывать то, что я чувствую. Зачастую, я переступал через себя, чтобы сделать что-то, или сказать… Прости. Требуя чего-то от тебя, я забывал о том, что отношения – это про двоих. Я думаю, мне тоже надо работать над собой. – Очевидно, что мое лицо дрогнуло, потому что он поспешил добавить, привычно касаясь пальцами моих скул: - Я не прошу тебя меняться, Катя. Я в восторге от тебя, слышишь? Я люблю твою экспрессию, сумасбродность, взбалмошность. То, что ты эмоциональная и шумная. Я люблю даже твою ревность. В моих глазах ты лишена недостатков, Катя. -Но когда я немного пошумела в отеле… – Пробормотала я на остатках вредности, однако, уже чувствуя, как магия его слова проникает в мои вены. Он кивнул: -Думая об этом… Больше всего меня задело то, что ты не доверяешь мне. Я твой. Полностью. Без остатка. – Хитро сощурившись, он добавил, слабо щелкнув меня по кончику носа: - И не надо устраивать испытания моего чувства ревности. Потому что даже я не знаю, чем это может кончиться. Ой. Я скромно потупила взор, вновь вспоминая вчерашние попытки заставить Сашу ревновать. -Ты даже не посмотрел в мою сторону! Я надеялась, что ты, как минимум, развернешь стол! – Засмеялась я, покраснев. -Я же сказал, я недостаточно хорош в этом. – Пожал плечами Зорин. - Моя психика будто не была подготовлена к встрече с тобой. Я жил в определенном мире, ограниченном эмоциональном диапазоне. Будто… Его взгляд прошелся вокруг, зацепившись за палитру: – Будто у меня всю жизнь были лишь черные и белые краски. Я их смешивал, в попытке создать что-то, кроме множества серых оттенков… Я даже природу никогда не рисовал, ты же знаешь. А затем появилась ты. И вся палитра оказалась в моих руках. Я еще не понимаю, что с ней делать. Цвета яркие, сочные и их невероятно много. Но я обязательно создам шедевр, Катя. Только потерпи… -А если бы я не появилась?.. Сухие губы коснулись моего лба: -Думаю, я бы сошел с ума наедине с этим безразличным серым цветом… Очаровывает. Почему Александр, парень, который не любит показывать свои истинные чувства, с такой легкостью играет с чужими? Вот и мной он управляет. Сам не подозревая, какое сильное влияние оказываются его касания, его взгляды и улыбки, его слова… -Но все же… На счет твоих выходок в баре… – Голос парня стал заигрывающим, но вместе с тем… Опасным? По моим рукам прошелся приятный холодок, а дыхание сбилось. Кончиками пальцев Саша провёл по моей щеке, скользнув на шею и спустившись к открытой груди. Сердце сбивалось с ритма каждый раз, когда ощущало неуловимые касания художника. Затем его рука неожиданно резко сжала ткань моего одеяния. Скрутив атлас в кулаке, он с силой притянул меня к себе, заставив выдохнуть и сделать неловкий шаг вперёд. Максимально близко. Я не успела понять, было это грубостью с его стороны или чем-то иным, как нарастающее возмущение утонуло в карих глазах. Его лицо было прямо передо мной. Взгляд пристальным. Темным. Привлекающим меня намертво, как зыбучие пески свою жертву. -Не смей так больше делать. – Прошептал парень, глядя глубоко в мою душу. -Ты же не умеешь ревновать, Зорин. – Прошептала я с невольным придыханием, поддаваясь этой игре. -Это не ревность, а чувство собственничества. – Признался он без тени смущения. - Я ненавижу делиться. -Значит, я твоя вещь? – Вскинула я бровь. -Ты моя. – Выдохнул художник, заставляя сердце сладко сжаться. - Просто моя. Девушка. Муза. Вдохновение. Страсть. Головная боль. - На губах тенью пробежала усмешка. - Подставляй любое слово - не ошибёшься. -Что там, на счёт страсти? – Наивно хлопнув ресницами, уточнила я о более интересующую меня часть. Но, серьезно, о чем еще я могла думать, когда нашу кожу разделал лишь мизерный слой ткани? -К слову… Значит, ты планируешь раскрыться мне? – Продолжила я, не пытаясь скрыть в голосе хитрость. Мой тон не остался незамеченным. Губы парня дрогнули, и левый уголок потянуло вверх: -Все верно. -Хочешь, я тебе помогу? – Предложила я игриво, отстраняясь лишь для того, чтобы отложить зайца на ближайшую поверхность, коей оказался подоконник. Сейчас мне понадобятся обе руки. И я сразу пустила их в ход, с наслаждением касаясь голой груди парня. Тело сразу напряглось под моими прикосновениями. Непередаваемое ощущение своей власти над Алексом заставило сердце трепетать. -И какие у тебя идеи? – Спросил художник, а мое дыхание вновь участилось. О-о, Боже мой… Его голос понизился едва-едва, а мой пульс уже забился в истеричном припадке. И кто тут над кем влавствует? Я подняла глаза, встречаясь с ним взглядом: -Ты же любишь порядок? – Промурлыкала, маршируя пальцами по выраженным линиям пресса, а затем ногтями спускаясь обратно. – Любишь, чтобы в студии все было аккуратно… На обнаженном торсе появились мурашки, и я сразу накрыла их ладонями, ощущая под кожей и подушечками пальцев.-Люблю. – Шепнул он коротко. Самое невероятное слово, которое могут произнести его губы. -Придется нам выйти из зоны твоего комфорта… Потому что я точно не дотерплю до спальни… – Шепнула я, ощущая головокружительный прилив дерзости. Встав на цыпочки и касаясь губами его шеи, я выдохнула воздух, едва моя обнаженная грудь коснулась его кожи. Холодный. Восхитительный. Руки парня мигом нашли мою талию, крепче прижимая к себе. Губы не позволили продолжать путешествие по шее, приникая в поцелуе. И вот, уже его губы исследуют мою шею. А пальцы сжимают бедра, смещаясь ниже, поднимая гладкую ткань его собственной рубашки. Он тянет за нее, и я разжимаю руки, позволяя ей скользнуть с плеч и упасть на пол. -Скучала по мне? – Урчит он в мою шею. И вместо ответа я лишь выстанываю что-то нечленораздельное, когда кончик языка парня движется по горлу. Однако, ощущая, как его губы складываются в улыбку, беру в себя в руки на короткий миг: -Не больше, чем ты по мне… – Шепчу я с жаром, глядя в уже потемневшие карие глаза. В них вновь вспыхивает искра, когда он притягивает меня для поцелуя. Страстного и глубокого. Я была той, кто начала эту игру, но он стал тем, кто перенял инициативу. И будь я проклята, если внутри меня все не вибрирует, едва Алекс показывает эту свою сторону. И я почти рада, когда мы задеваем его рабочий стеллаж, и краски падают к нашим ногам. Пара банок из запаса художника раскрывается, пачкая паркет, брызгая наши ноги. Катясь по нему с шумом. Это тот беспорядок, которого я хотела. Мои ступни становятся липкими, но мне плевать. Плевать на резкий запах красок. На жесткость стола и пола. На синяки, которые точно останутся на наших телах. И на следы красок на лице, руках и бедрах… Полосы и пятна, растираемые его руками, покрытые поцелуями. И Александр не противится, когда я макаю кончики пальцев в одну из баночек и, выудив оттуда ярко-синюю краску, рисую неровные линии на его шее, спускаясь к груди. И я не противлюсь, когда он делает тоже самое. Запах масляных красок и тела Алекса. Любимый запах. Александр Зорин Мы с Катей стоим в душе, и теплая вода красиво стекает по ее стройному телу. Каждый изгиб – произведение искусства. Веду руками по ее узкой талии, спускаясь на округлые бедра. -Жаль, что я не скульптор. – Бормочу я с искренним сожалением, наклоняясь к девушке, чтобы поцеловать ее плечо. Касаться губами Катерины – как делать первый глоток воды в пустыне. Глоток, которого ты жаждал, о котором мечтал все километры, пройденные под гнетом солнца, среди сплошных песков. Иными словами: остановиться невозможно. И мои губы также жадно, как у припадшего к источнику путника, скользят по ее шее и обратно к плечам. Катя, что стоит ко мне спиной, улыбается, откидывая голову на грудь. Я довольно урчу, получив больше пространства для маневра. С наших голых тел все еще стекает яркая вода. Она окрашена во все виды красок, до которых моей девушке удалось добраться. И у ног уже образовалась лужа непонятного колера. Что ж, Катя обещала устроить дестрой в моей лакуне, и она это сделала. Однако я ничуть не сожалел о разрушенной студии. Более того, я готов был сделать это снова. И снова. И снова. Путник, ты чертов путник у оазиса, Александр. Цени это. Из уст девушки издается стон, когда она сильнее припадает спиной к моей груди. Ее кожа скользит ниже, и я обхватываю ее крепче. -Ты… Что со мной делаешь… – Прерываясь на выдох, говорит девушка. Она откидывается, чтобы заглянуть мне в глаза. Влажные ресницы полуприкрыты. Темные от воды волосы облепили лицо красивыми прядями. Струи воды бьют по ее плечам, превращаясь в шустрые капли, скользящие по груди и плоскому животу. От нее пахнет моим ментоловым гелем для душа и красками. Я смотрю на ее приоткрытые губы, и вместо ответа касаюсь их. ***** -Здорово. – Со смехом комментирует девушка, укутываясь в банное полотенце. – Я успела сделать в ванной все… Кроме как помыться.