— Мэдисон! — донеслось сверху, и я подняла глаза, почти ослепленная. Это была Накита, и я отошла под навес, когда она спустилась, ее прекрасные крылья нестерпимо сияли в лучах дневного солнца. Она снова была одета в белое с головы до ног, и я почувствовала нотки вины. Она всегда облачалась в белое, когда была расстроена из-за меня — это был ее способ выразить свое негодование. Лицо ее было нахмурено, но, увидев меня в моей черной одежде, позаимствованной из шкафа Кайроса, в ее глаза мелькнула растерянность. — Ты надел одежду Кайроса, — произнесла она. — Я… — Я попыталась объяснить, но остановилась. — Ну, я получила его работу, верно? — сказала я, выглядя более жесткой, чем предполагалось. — И я должна ее хорошо выполнять. Губы Накиты растянулись в полуулыбке, ее крылья поднялись, чтобы заслонить солнце. — Так ты останешься? — Я не знаю, — призналась я, и выражение ее лица потухло, как будто я сказала ей, что прямо сейчас ухожу. — Накита, я пытаюсь, но ничего не получается, — умоляюще произнесла я. — Ты ведь видишь это. Я не хочу об этом думать прямо сейчас, хорошо? Я просто хочу сделать все правильно с Тэмми. Затем, когда все будет закончено, мы сможем подумать о том, что будет дальше. Казалось, она приняла это, ее голова опустилась, и ветер коснулся ее длинных черных волос. — Мне жаль, что серафимы тебя не слушают, — сказала она. — Барнабас нашел Демуса. Он пошел за тобой, и вместо тебя нашел Джоша. Они все ждут тебя на кладбище. — Джош! — воскликнула я, радуясь, что он будет там. — Тебе нужно поговорить с Демусом, — напряженно сказала Накита, — или он скосит Тэмми в следующий раз, когда найдет ее. Легкая улыбка растянула мои губы. — И это было бы неправильно, правда? — спросил я ее, и она прищурилась. Медленно ее понимающая улыбка озарила ее лицо, и она стала выглядеть почти смущенной. — Возможно, — призналась она, расправляя крылья, погружая нас обоих в тень. — Если есть шанс, мы должны изменить ее судьбу. Мы должны идти. Я уже и забыла, как здесь мирно. — Ее глаза встретились с моими, ее взгляд был с отсутствием страха. — Или, может быть, я никогда раньше не замечала этого. Кивнув, я подняла штаны повыше и двинулась к ней по мраморному полу. Рука Накиты обняла меня, и я ступила на одну из ее ног, стоя рядом с ней, а не спереди. Один толчок ее огромных крыльев, и мы взмыли в воздух. Мой желудок упал, и я изо всех сил вцепилась в ее руку. Посмотрев вниз на маленький остров, я вздрогнула. Теперь, когда я снова была жива, летать было намного страшнее. — Закрой глаза, — предупредила меня Накита, и я послушно так и сделала. Приглушенная мягкость ее крыльев прижалась к моим ушам, когда она нас окутала ими, запах перьев и ветра заполнил мой нос. Я задохнулась, когда мир, казалось, вывернулся наизнанку, но я ожидала этого. Накита бросила нас через пространство, переместив от полудня до полуночи в один момент. Теплый ветерок трепал мои волосы, и я открыла глаза в тот момент, когда Накита развернула свои крылья, возвращая нас из пространственного броска. Под нами были рассеянные огни Бакстера. Спустившись по медленной спирали, Накита подлетела к самой темной части города. Это было кладбище, находящееся рядом со школой Тамми. Подходящее место, подумала я, для встречи темного хранителя со своими жнецами. Жнец, Накита, когда-то видела, как смерть приходит к большому и маленькому, — раздался слабый голос Грейс, но я все еще не могла ее видеть. Когда-то она думала, что никогда не будет по другому, Но нынешняя правда дает нам возможности больше не верить этому. — Привет, Грейс, — сказала я, положив руку себе на живот, когда мы спускались во влажной темноте. Блин, мы проделали такой долгий путь. И земля под нами выглядела такой твердой. — Да не собираюсь я скинуть тебя вниз, — саркастически произнесла Накита, как будто она могла читать мои мысли, хотя меня, вероятно, выдала моя жесткая хватка на ее руке. Я с облегчение выдохнула, когда она сделала последние взмахи крыльями, и мои ноги, наконец, коснулись земли. Моя необъятная рубашка соскользнула с одного плеча, и я дернула ее на место, смущаясь, когда все подняли глаза. Барнабас выглядел неловко, явно догадавшись, что я уже была в своем теле, а Джош улыбался во весь рот, стоя рядом с ним. Демус с хмурым выражением лица лениво прислонился к большому камню, скрестив руки на груди, пока не заметил, во что я была одета, как будто моя одежда давала мне определенный статус. Накита спрятала свои крылья и нерешительно встала рядом с Барнабасом. Грейс, я уверена, была где-то рядом, но она не двигалась, поэтому, я не понимала, где именно было ее сияющее тельце. — Привет, Джош, — улыбнулась я, и он наклонил голову, выходя вперед и заключив меня в объятия. — Я рад, что ты все чувствуешь так же, как и раньше, — сказал он с улыбкой, прижимая меня ближе. — Спасибо, — потупилась я. Барнабас прочистил горло, и Джош отступил. — Ты здорово напугала меня, когда ты вдруг исчезла, — сказал Джош, потом добавил с гордостью, — я знал, что ты сможешь это сделать. Но некоторое предупреждение было бы тогда очень кстати. — Прости, — сказал я, отстраняясь и поворачиваясь к Барнабасу. — Поздравляю, — ровно произнес Барнабас, передавая мне мой телефон. По его тону я не поняла, что он думал о том, что я вернула себе свое тело, и моя улыбка начала исчезать. — Да, ну, ничего не изменилось, — растерянно сказала я, когда я автоматически пошарила по мнимым карманам, чтобы засунуть его туда, но поняв, что их нет, я отдала его Наките, чтобы она положила его в сумочку. — Кроме того, что я ужасно голодна. Демус оттолкнулся спиной от надгробного камня, и прищурившись приблизился ко мне. — Ты носишь одежду Кайроса и его амулет, но ты не похожа на него. — И мы все этому рады, — констатировала Накита, заработав тем самым перезвон смеха от Грэйс откуда-то со стороны. Из Франции прибыл трансвестит, — начала она, и Накита, недолго думая, швырнула в нее камнем. Он ворвался в темноту, и я клянусь, что услышал вой кошки. Я посмотрела на свою одежду. Жнецы, казалось, предавали большее значение тому, во что я была одета, чем я. — Я… ну я была в своем старом выпускном платье. Оно было ужасно. Это единственное, что более-менее мне подошло. — Ты прекрасно выглядишь, — сказал Барнабас, но его взгляд был прикован к темной школе позади меня. — Ну, я думаю, ты все еще источаешь этот странный запах, — прошептала Грейс рядом с моим ухом, и я отскочила в сторону. — Грейс, маши своими крыльями хоть изредка, — пискнула я. — Это жутко не знать, где ты! Я увидела встревоженный взгляд между Накитой и Барнабасом. — Ты не видишь ее? — спросил Барнабас, и я снова смутилась. Блин, я начинал скучать по себе мертвой. — Я никогда не видела ее достаточно хорошо. Здесь темно, — пробормотала я, понимая, что это была только поверхность айсберга. Сначала я не смогла связаться с Накитой и Барнабасом, а теперь я не могла увидеть Грейс. Моя отговорка не помогла, и Накита все еще смотрела на Барнабаса, как будто я была чем-то сломанным. Мой желудок заурчал, и я подалась к ближайшему надгробному камню, чтобы сесть. — Хорошо, думаю серафимы в бешенстве, — наконец выдавила я. — И это преуменьшение, — прямо сказал Демус, подбрасывая свой амулет. — Они послали тебя скосить ее, — повернулась я к нему. — Как только я найду ее, — ответил Демус, снова манипулируя своим черным амулетом, как мячиком. Барнабас резко потянулся, и темный камень упал ему в руку. Демус опешил. — Я не позволю тебе убить ее, — процедил сквозь зубы Барнабас. — Она могла бы сама спасти свою душу, зажечь в ней огонь жизни. — Они никогда этого не делают! — крикнул Демус, делая выпад. Барнабас отступил, выворачиваясь, и резким движением срезал амулет мечом, появившимся в ту же секунду в его руке. Джош схватил меня за локоть, и я соскользнула с камня, используя его как барьер между нами и жнецами. Демус поймал равновесие, его лицо скривилось в уродливой гримасе. — Я убью ее, — прорычал он. — Я спасу ее душу от таких мясников, как ты, которые нарушают волю серафимов. Выбор — ничто по сравнению с судьбой. Ничто! Или ты думаешь, что вы сможете изменить это? Нет, вы не сможете! Верни мне мой амулет! Мо глаза расширились, и я схватилась за камень, за которым я стояла, Джош был рядом со мной. Барнабас забрал амулет, чтобы Демус не смог убить Тамми, но это не то, чего я хотела, я не хотела именно так менять вещи, и я кивнула Барнабасу в направлении Демуса. Губы Барнабаса неодобрительно сжались, и он кинул амулет обратно сердитому ангелу. — Но мы изменили судьбу, темный жнец, — процедил Барнабас, когда Демус поймал его. — Серафимы просто не хотят, чтобы ты знал об этом. — Если серафимы не говорят мне, тогда мне не нужно этого знать, — кинул Демус, прижимая свой амулет к груди, защищая его. — Как только я найду ее, я заберу ее душу, чтобы спасти ее, — продолжил он, затем повернулся к Наките. — Почему ты слушаешь это? Ты собираешься стать мрачной, Накита? Накита напряглась, ее черты потерялись в темноте, когда она скрестила руки на груди. Накита не собиралась, но я понимала, почему он спросил. — Ты не можешь найти ее, потому что я изменила резонанс ее ауры, — сказала я, мои босые ноги стали мокрыми в траве, когда я вышла из-за камня и пошла к нему. — И ты не убьешь Тамми. Ты, темный жнец, поможешь мне найти ее, а потом мы не скосим ее. Мы поговорим с ней и покажем ей другой выбор, и это побудит ее душу к жизни, пока она окончательно не умерла. Вот как мы это сделаем. Барнабас когда-то кое-кого спас. И мы вместе спасли еще одного в прошлом месяце. Это можно сделать. — Жизнь скоротечна. Душами нельзя рисковать, — возразил Демус, отступив. — Если ее душа потеряна, тогда мы спасем ее, но не ценой ее жизни! — сказала я, затем понизила голос до того, как кто-то не вызвал полицию, услышав голоса на кладбище. — Я темный хранитель, — продолжила я, продвигаясь вперед и оттесняя его, пока его спина не уперлась в надгробную плиту. — Я выжила, когда мой предшественник убил меня. Я выжила, когда черные крылья съедали меня изнутри живьем. Я собираюсь это все изменить, — мое сердце колотилось, — и ты поможешь мне. Ты понял? Он не сказал «да». Но он и не сказал «нет». — Так кто я? — настаивала я. — Ты — темный хранитель, — пробормотал он, его выражение лица перешло от вызывающего к угрюмому покорению. — Накита, это глупо. Ты разве ей не сказала, что вы не можете изменить судьбу? — Конечно, я говорила. — Накита, делавшая стойку на руках на одном из надгробий, повернулась на руках к нам. Крутнувшись в воздухе, она приземлилась возле нас в боевой позе. — И потом она доказала, что я ошибалась. Мы спасли Эйса. — Барнабас… — Демус почти заскулил. Ангел криво улыбнулся, все еще опираясь на свой меч. — Просто иди с ней, — посоветовал он. — Но если ты попробуешь скосить Тэмми, я остановлю тебя. Демус вызывающе скрестил руки на груди. — Почему бы просто не позволить Рону прикрепить к ней ангела-хранителя и покончить с этим? — сказал он воинственно. — Если вы хотите спасти чью-то жизнь, то вы именно так это делаете. — Потому что мы не просто пытаемся спасти ее жизнь, мы пытаемся спасти и ее душу, и ее жизнь, — сказала я, не зная, как объяснить это ему. Речь шла о свободной воле выбора, и ангелы просто не понимали этого. Как сказал когда-то Барнабас: небо было черно-белым, но земля была разноцветной. Опустившись на землю, Демус сел скрестив ноги. — Сладкие пальцы ног серафимов, я не понимаю. Голова ангела качалась из стороны в сторону от смятения. Джош осторожно сел на сломанный камень. — Исчерпывающе, но немного жестко, — прошептал он мне, и я улыбнулась. Барнабас убрал меч, явно расслабляясь, когда Демус успокоился. — Итак, как мы с ней поговорим? — спросил он, затем добавил, — без ее вызова полицейских на тебя. Я имею в виду, она думает, что ты начала пожар, не так ли? Ты хочешь, чтобы я вычистил ее память? — Нет, — быстро сказала я, опустив голову, когда я начала вышагивать по мокрой траве. — Вот почему меченные не меняются. Вы забираете их память, и им нечего менять. — Я остановилась и подняла голову. — Все оставляют память Тамми в покое. Понятно? Демус застонал и откинулся назад, сидя на скрещенных ногах. — Это самая странная косьба, на которой я когда-либо был. Я не могла сдержать улыбку. — Все потому, что это не косьба, а спасение. Демус откинул голову назад к звездам и застонал. — Это не сработает. Мой желудок опять заурчал, и я повернулся к пустой улице. — Я уверена, что Тэмми будет рада, что мы пытаемся. — И он ошибся. Это сработает. Должно сработать. — Никогда не срабо-о-о-о-отает, — пропел Демус, и Накита запустила в него камнем. — Заткнись! — рявкнула она, когда Демус нагнулся, и камень врезался в плиту позади него. — Она темный хранитель, и ты будешь ее слушаться! — Все в порядке, Накита, — успокоила я ее, чувствуя, как внезапная волна адреналина прогоняет мою усталость. — Он говорит так, как вы все привыкли. Он поймет. Барнабас провел рукой по своим кудрям, глядя на мои босые ноги. — Только есть одна проблема, — сказал он, глядя обеспокоенно на Накиту. — И какая? — спросила я, думая, что это, скорее всего, не мое отсутствие обуви.