Барнабас мягко отстранил Тамми то своего плеча, протягивая ей черный носовой платок. — Быстро они. — Я думал, что у нас будет немного времени, — нервно пробубнил Пол, и я поняла, сколько жизней я испортила, пытаясь спасти одну. — Мне очень жаль, — сказала я, глядя на них по очереди. — Пол, я не хотела создать тебе проблем. — Ты и не создала, — твердо сказал он. — Я бы сделал это снова в любую секунду. Существующая система несовершенна. Я всегда буду делать то, во что я верю. — Он переступил с ноги на ногу испуганный, но решительный. — Все в порядке. Я буду с тобой. — Нет, ты не пойдешь. — Накита поморщилась, вероятно, от жужжания светильника, которым орудовала Грейс. — Ты останешься здесь с Тамми, чтобы отвести ее домой. — Я не оставлю ее сейчас! — громко заявила я. — Они могут вернуться и убить ее или приставить ангела-хранителя! Что в этом случае одно и то же! — Мои мысли вернулись к ангелу-хранителю, плачущему над Тамми, и гром в ее голосе, когда она сказала мне, чтоб я изменила ситуацию. Это же должно было означать что-то. Должно было! Выражение лица Тамми снова перекосило страхом. — Не оставляй меня. Пожалуйста! — взмолилась она, хватаясь за Барнабаса. — Я не понимаю, что происходит! Я просто хочу домой! — Дом — это именно то, куда Пол отведет тебя, — так же громко сказала Накита. Взглянув на пульсирующий свет светильника, она добавила: — Я скажу ей! Заткнись! — Она повернулась ко мне. — Пол должен отвести Тамми домой. Я имею в виду дом ее тети, где сейчас ее мать. — Она посмотрела на Тамми очень строго. — Они беспокоятся о тебе. — Мне очень жаль. — Голос Тамми был слабым шепотом настоящего сожаления, и в нем я почувствовал дыхание надежды. Может быть, она изменилась. Может быть, она будет жить полной жизнью, прикоснется ко всему лучшему, окружающему ее, а не просто будет существовать. — Барнабас доставит Джоша домой, — продолжила Накита, и Джош напрягся в знак протеста. — А я, — Накита взглянула на меня, — отведу тебя к Рону. Там почти уже восход солнца, серафимы как раз приходят на восходе. — Она сосредоточилась на мне, и ее глаза сощурились от беспокойства. — Они знают, что ты вернула свое тело. Ангелы небесные, у меня было столько неприятностей. Но я ничего не изменила бы. Светильник, возле которого была Грейс, затрещал и погас. Сглотнув, я повернулась к Полу. — Ты отведешь ее домой? Пол кивнул и подошел к Тамми, протянув ей руку. — Я не такой прекрасный, как Барнабас, но я могу рассказать тебе кое-что познавательное для тебя. Я видел твое будущее. Она сморгнула почти начинающиеся снова слезы. — Все будет хорошо? — прошептала она. Повернувшись к двери, Пол повел ее прочь, переступая и отпихивая с пути куски потолочной плитки и бетона. — Это зависит от того, что ты будешь делать. Ты же знаешь, будущее не зафиксировано. У тебя есть выбор своей судьбы. Я могу рассказать тебе, что я видел. И потом я расскажу тебе, что может произойти, если ты немного изменишься, если откроешься и посмотришь на вещи по-другому. Узел в моей груди начал расслабляться. Если я потеряю статус хранителя, я, по крайней мере, уйду с удовлетворением, зная, что сохранила жизнь Тамми. Ну, если они позволят мне помнить это. Дверь автобусного парка заскрипела, открываясь, а затем она плавно отделилась и повисла на одной петле. Тамми и Пол осторожно обошли ее. Пол повернулся, держа руку Тамми. — Если я не увижу тебя снова, Барнабас, я прошу прощения за то, что назвал тебя мрачным. Ты все еще светлый. И меня не волнует, какого цвета твой амулет. Барнабас поднял голову и, казалось, стал выше. — Не проблема, — сказал он, стрельнув глазами в начале на меня, потом на Пола. — Но все равно, спасибо. Пол кивнул и повернулся к Тамми. Вместе они пошли по улице, его голос повышался и затихал, когда он рассказывал ей, что он видел в ее будущем. Медленно моя улыбка исчезла, когда реальность всплыла на передний план. Я по-взрослому облажалась. Взяла кусок чужой души. Это должно было быть незаконным или чем-то еще. Наверняка они собирались забрать у меня амулет. И заставить меня все забыть. Древний закон, сказала Арариэль. Это звучит не очень хорошо. Холодно, я обняла себя и посмотрела на погасший светильник. — Грейс не пришла еще? — спросила я, зная, что мне будет легче, если я буду знать, что она тут. — Она здесь. — Барнабас приблизился, чтобы встать рядом со мной. Он тряхнул плечами, и его длинное пальто замерцало, разрастаясь в его черные крылья. — Я отведу тебя к Рону, — сказал он. — Накита может доставить Джоша домой. — Но серафимы… — начала Накита, и Барнабас зыркнул на нее угрожающе наклоняясь, пока они не оказались нос к носу. — Я. Отведу. Ее. — процедил Барнабас и повернулся назад, убирая с лица угрожающее выражение. — Увидимся, Джош. Но будет ли так? Я не знала. — Мэдисон? — позвал Джош, его голос был беспокойным. Я обняла его. — Спасибо, что ты был здесь со мной, — прошептала я, прижимаясь к нему, как будто он был единственным, что было сейчас важно для меня. — Я не знаю, что произойдет. Надеюсь, я не забуду все. — Я тоже, — ответил он. Затем я подняла глаза, наблюдая, как на другом светильнике Грейс удвоила яркость света. — Я… сожалею. — О чем? — спросила я, и Барнабас откашлялся, сигнализируя, чтобы мы поторопились. Джош болезненно улыбнулся мне. — Я так хотел, чтобы это сработало. Я знаю, как это много значило для тебя. У меня скрутило живот, я не могла больше смотреть на него. — Увидимся дома, — сказала я, и Барнабас потянул меня к себе. Закусив губу, чтобы не заплакать, я облокотилась спиной на Барнабаса, его крылья обвились вокруг нас и с внезапным ощущением падения, автобусное депо исчезло. Мы ушли. Глава 12 Мои ноги соскользнули с Барнабаса и я ахнула, хватаясь за его руку, обернутую вокруг меня, пока мои ноги мотались на ветру. Мир переместился под нами, катясь как восходящий поток и поднимая нас выше. Я была уверена, что с Барнабасом я была в большей безопасности, чем, если я буду дома в моей собственной комнате. — Я держу тебя, — пробормотал он мне на ухо, со смесью досады и уверенности, как только Барнабас мог сделать. Летать теперь было намного страшнее, так как удар об землю имел бы реальные последствия. У меня все еще были синяки от ремня безопасности, когда я попала в аварию. Мне не обязательно было добавлять к ним еще что-то. — Я тебе доверяю, — сказал я, косясь на пустыню внизу. — Это я… я нервничаю. Он ничего не сказал, но его полет перешел в медленную спираль. Похоже, он направлялся к скромному дому под нами. Рона, по-видимому. Он был цвета загара с почти розовым внутренним двориком. Там почти не было растительности ни рядом с домом, ни в окрестностях. Я не видела никаких дорог, ведущих к этому дому, и никаких признаков людей нигде не было. Просто низкий одноэтажный дом из глины среди пустыни. Было тихо и тускло; солнце еще не встало, но рассвет был уже близок. Ветер, устойчивый и сухой, с силой раздувал мои волосы сначала в одну сторону, затем в другую, когда Барнабас спускался к розовому кафелю внутреннего дворика, который беспрепятственно переходил в пустыню. Мои нервы были на пределе. Я не знала, что произойдет в ближайшие пять минут, но меня разрывало на куски, что у меня может даже не быть шанса попрощаться. Они же позволят мне попрощаться, не так ли? Я была вполне уверена, что я встречалась с серафимами по одной из трех причин: первая — я забрала часть души Тамми; вторая — потому что я убедила восходящего светлого хранителя помочь мне обойти ангела-хранителя; и третья — я должна была вернуть им мой амулет и отказаться от статуса хранителя, потому что я вернула себе свое тело. Но при прошлой встрече серафим сказал, что я могу это сделать, если сама этого захочу. А что, если я сейчас решила сделать по другому? Может быть у нас не получилось с Тамми. Может получилось. Разве не стоит потратить немного времени, чтобы узнать это? И если бы стало ясно, что она никогда не изменится, тогда я сама бы ее скосила. О, Боже. Я могла бы сделать это? Барнабас посадил нас мягким прыжком, и я выдохнула. Его хватка на меня ослабела, и я обернулась. Я знала, что на моем лице читался испуг, он успокаивающе улыбнулся мне. — Увидимся позже, — сказал Барнабас, и я потянула его за рукав, не давая ему уйти. — Ты не останешься? — Мой голос дрогнул, и я его тут же возненавидела. Вздохнув, он опустил голову, а затем снова посмотрел на меня. — Я не могу. Я должен уйти. Я надеюсь… надеюсь, я увижу тебя позже. Они собирались отнять у меня мой амулет. Я знала это. И моя рука схватила его, бесполезный в данный момент. — Помни меня, — выдохнула я. Барнабас поднял мой подбородок, его большой палец стер слезу, которая как-то просочилась и предательски катилась по щеке. — Если они позволят мне, — сказал он. — Ты была очень хорошим хранителем, Мэдисон. Рука Барнабаса упала и, удерживая глазами мой взгляд, он отступил. Его крылья сделали один быстрый толчок вниз, и он взмыл в воздух. Я почувствовала себя одинокой и несчастной. Ему сказали уйти, и он ушел. Барнабас сказал, что ангелы были призваны служить. Но если кто-то неохотно служил, разве это не рабство? Горькая решимость вытеснила мой страх, когда я наблюдала, как его силуэт, вращаясь, удаляется и исчезает. Конечно, я заключила сделку, что верну амулет, как только я найду свое тело, но все изменилось. Я… нет, МЫ доказали, что судьба души не была зафиксирована, что она может вернуться к лучшему пути. Я просто хотела свое тело, свой амулет и шанс понять, может ли сработать то, во что я верила. И когда я повернулась, чтобы посмотреть на дом Рона, я пообещала себе, что я не собираюсь сдаваться без боя. Обернув руки вокруг себя, я посмотрела через широкие стеклянные двери на выложенную плиткой гостиную, оформленную со вкусом в коричневых, серо-коричневых, бледно-розовых и оранжевых тонах. Все вокруг выглядело очень пустынно, в отличие от моего зеленого пригорода. Неудивительно, что Рон носил балахоны бедуинов; песок, должно быть, попадал везде. Постучать не казалось мне правильным — ведь солнце еще не взошло, а я не хотела общаться с Роном раньше времени. — Где вы? — прошептала я, глядя в бледно-голубое, почти белое небо. Никаких серафимов. Я пошла, чтобы сесть на парапет, окружавшей большую часть внутреннего дворика, повернувшись так, чтобы я могла видеть дом и восходящее солнце. Я никогда не была в пустыне, и это зрелище захватывало дух своей красотой. Горизонт был так далеко, цвета растворялись в себя, как акварели. Ветер дул на меня так, будто он никогда не касался ничего раньше. Я почувствовала гул в моих венах, и подумала, было ли это потому, что земля была святой. Она должна быть таковой для серафима, чтобы ступить на нее. Мой остров тоже был на святой земле. Стук стеклянной двери вернул меня из своих мыслей в реальность, я развернулась и мою грудь сдавило, когда я увидела Рона в ярости раздвигающего двери. — Ты! — крикнул он, его костлявые, босые, уродливые ноги зашлепали по плитке в моем направлении, когда он вышел из дома. — Пола нет. Ты здесь. Что ты с ним сделала? — Его темп замедлился, когда он заметил мою новую одежду темного жнеца. Я соскользнула с парапета и поправила свою огромную тунику. — Привет, Рон. Клёвое место у тебя тут. Должно быть, фиг доберешься сюда без дорог. Или это, чтобы люди не смогли свалить отсюда, как только они сюда попадут? Я ахнула, отступая, когда он потянулся ко мне и со злостью встряхнул меня за плечи своими маленькими руками. Я была слишком ошеломлена, чтобы попытаться остановить его и, кроме того, я думала, что заслужила это. — Серафимы сказали мне прийти сюда, — пискнула я, стуча зубами. — Это не моя идея. Я жду их! Убери свои… руки прочь! Рон отпустил, пытаясь понять, говорю ли я правду. Его глаза прищурились в лучах восходящего солнца, он смотрел на меня удивленно. — Ты жива, — внезапно сказал он, и его взгляд упал на мой амулет. — Да, — ответила я в замешательстве. — Я нашла свое тело. Наверное, к твоему сожалению. — Я не собираюсь перенастраивать твой амулет, если ты для этого здесь, — высокомерно бросил Рон, еще больше отойдя назад и обводя пристальным взглядом небеса, крутя при этом головой почти на 360 градусов. — Где Пол? Я фыркнула, не желая показывать ему, насколько я была несчастна и перепугана. Настроить мой амулет? Возможно, но только из моих рук. — Осторожно, — издевательски проговорила я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на восходящее солнце. — Кто-то может подумать, что ты слишком заботишься о нем. — Ты маленькая… девчонка, — процедил сквозь зубы Рон, и я обернулась, услышав ненависть в его голосе. — Где Пол? Он изменил резонанс своего амулета. Я не знаю, как, но он это сделал. Я не могу его найти. Мои брови поднялись. Я не рассказывала ему, как менять резонансы, поэтому его амулет, должно быть, изменился сам по себе, потому что он помог мне, тьме, спасти кого-то от света. Я даже не пыталась скрыть свой самодовольный вид, и от этого взгляд Рона стал бешеным. — Ты сделала это! — воскликнул Рон. — Как ты смеешь мешать мне в работе с моим собственный учеником! — Почему нет? Ты же мешал мне, когда я была учеником Кайроса, — дерзко кинула я, обхватив себя руками. — Хорошо, я была бы его учеником, если бы он не пытался убить меня! Пол помогает мне. Мы спасаем души. — Ты ошибаешься, Мэдисон. — Стоя перед собой неподвижно, Рон сжал руки, его глаза вспыхнули синим на мгновение, когда он коснулся божественного. — Нельзя изменить судьбу человека после того, как его душа начинает умирать. — Можно, если сделать это достаточно быстро, прежде чем душа полностью умрет! — закричала я, услышав, как мой голос потерялся в пустыне, растрепанный ветром. — В чем твоя проблема? Ведь ты тот, кто верит в выбор. Или ты веришь в выбор только тогда, когда он уже определен? Рон шагнул ко мне, но я даже не пошевелилась, напряженно сжав губы. — Что ты сделала?! — ошарашено спросил он.