Чарли рассказывал, что в доме его матери есть бомбоубежище, но я никогда там не была. Честно говоря, находиться в герметично запечатанном помещении под землей – безумие и ужас. Если на мой город упадет бомба, пусть уж лучше с меня слезет кожа, чем я буду торчать взаперти с мужем и его семейкой. – Откуда ты знаешь? Он указал на пустую полку. – Монитор исчез, – сказал Чарли. – Мы считаем, она взяла его, чтобы за нами шпионить, – добавила Винни. – Через замкнутую систему безопасности, – пояснил Чарли. И тогда я вспомнила, что у этого кошмарного дома есть не только уродливая душа, но и глаза, причем почти в каждой комнате. – Думаете, она следит за нами прямо сейчас? – Именно поэтому мы в кладовке, – произнес Чарли. – Здесь нет камер. Моя кожа покрылась мурашками, как будто по ней ползли насекомые. – И как, по-вашему, сколько времени она собирается там торчать? – Пока мы не воскресим ее из мертвых, – заявила моя взвинченная золовка. – А когда вы намерены это сделать? – уточнила я. Винни и Чарли переглянулись. Они не проронили ни слова, но я понимала, о чем они думают. – Что, прямо сейчас? – спросила я, и они кивнули. – Господи, – пробормотала я, и мы вышли из кладовки. Тео спал наверху, а Зандер играл на айпаде в гостиной. – Вы куда? – спросил Зандер, тут же оторвавшись от игры. – Только кое-что проверим во дворе, – сказала я. – Оставайся здесь, мы скоро вернемся. Я обулась и спустилась по ступеням крыльца в туманное утро. Потом следом за мужем пересекла двор мимо кормушки для птиц, по направлению к саду. У двери сарая на краю леса Чарли остановился и посмотрел на сестру: – Нервничаешь? – Она хочет, чтобы мы ее нашли, – сказала Винни. – Для этого все и затевалось. Конечно, она была права. Моя свекровь – первостатейный нарцисс. Если б она на самом деле хотела исчезнуть, то сунула бы голову в духовку. Она инсценировала свою смерть, потому что хотела, чтобы дети ее искали. Хотела удостовериться, что детей волнуют не только ее деньги. Возможно, так и было, а может, они просто хотели доказать матери, которая всю жизнь их унижала, что умнее ее. С неба лил дождь, впиваясь в волосы и одежду. – Мы промокнем, Чарли, – сказала я, подгоняя его. Муж кивнул, сделал глубокий вдох и открыл дверь сарая. Внутри было темно, и глазам понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть. Из-за плеча Винни я увидела у стен зазубренные края граблей разных размеров. Еще там были лопата, пара секаторов и стопка пустых цветочных горшков. В углу рядом с двумя мешками цемента стояла ржавая тачка. Вроде бы ничем не примечательный сарай для инструментов. Но когда Чарли наклонился, чтобы откинуть резиновый коврик, обнаружилась уникальная особенность. В полу был прямоугольный люк с веревочной ручкой в углублении. Чарли вытащил веревку и потянул. Люк распахнулся. Он держался на простых металлических петлях. Чарли слегка пошатнулся, глядя в бездну, и на секунду я подумала, что он грохнется в обморок. – Я спущусь, – сказала Винни, но Чарли покачал головой: – Нет, все нормально. – Тогда давай спустимся вдвоем. Чарли с трепетом посмотрел на меня, как будто совершал рискованный поступок. Так, наверное, и было. Я улыбнулась ему в последний раз, а потом смотрела в спину мужа, когда он спускался в темноту. Его сестра кивком попрощалась со мной и последовала за Чарли вниз по лестнице. Не то чтобы я не любила своего мужа. Он подарил мне двух прекрасных детей, и я всегда буду благодарна ему за это. Только я принадлежала другому. Звучит банально, но я поняла, что Нейтан – тот единственный, как только увидела его во время свадьбы с другим. Я только что сказала «да» и поцеловала своего мужа, и тут наши взгляды встретились, и в моем сердце взорвалась бомба. Боги обманом заставили меня выйти замуж за кузена моей истинной любви, и теперь, пока Чарли жив, я для Нейтана запретный плод. Я пыталась забыть Нейтана, но постоянно сталкивалась с ним – на День благодарения в доме его родителей, в поездке в Сан-Диего, на гавайской вечеринке в Малибу по случаю тридцатилетия Чарли. Как только его сладкие губы коснулись моих, я поняла, что так и должно быть. Наши тела идеально подходили друг другу, как два потерянных кусочка пазла. Я понимала, почему Нейтан отталкивал меня – у него не было другого выхода. Родные никогда не простили бы, если б он увел меня у Чарли. И, конечно, деньги. Как жена Чарли, я должна получить значительную долю, но только если останусь замужем за ним до тех пор, пока старая ворона не сыграет в ящик. Я понимала, почему Нейтан хочет подождать. Но знала также, что он поймет, если я ухвачусь за возможность положить конец ожиданию. Когда Чарли и Винни не станет, я получу все. У Винни нет детей, а значит, я останусь единственной наследницей. И наконец-то смогу жить так, как заслуживаю, с мужчиной, который заслуживает меня. Я не смогла бы поднять эти тяжеленные мешки с цементом, но для этого существует тачка. Все это как будто специально оставили здесь для подходящего случая, для меня. Нужно лишь подставить тачку и перевалить в нее мешки, а потом опрокинуть ее, чтобы они съехали вниз. Я взялась за дверь люка обеими руками. И резко захлопнула ее. Глава 61. Нейтан Когда я свернул к дому Луизы, по лобовому стеклу барабанил дождь. При виде припаркованного у гаража джипа у меня заныло сердце. Каким образом она успела раньше меня? Вряд ли Марсела зажмет меня в углу и сунет руку ко мне в штаны, но это вполне возможно, – заявилась же она ко мне в квартиру в одном плаще на голое тело и с красной помадой на губах, – поэтому я собрался с духом, приготовившись ко всему. Только я не знал, что все будет на порядок хуже, чем воображал. Я припарковал машину рядом с джипом и побежал ко входной двери, прикрывая лицо от дождя. – Эй! – позвал я, стряхивая воду с ладоней и волос. – Привет, Нейтан. Я поднял голову и увидел Марселу на лестничной площадке второго этажа. Мне не хотелось оставаться с ней наедине, поэтому я сразу спросил: – А где все? – Тео спит, – ответила она, спускаясь. – А Зандер в матрице. Она жестом показала, как будто играет на айпаде, и рассмеялась собственной шутке. – А Чарли и Винни? – спросил я, но она лишь пожала плечами. Теперь Марсела стояла на нижней ступеньке, выставив напоказ грудь в облегающем свитере с низким треугольным вырезом и лифчике пуш-ап под ним. Ногти на ее босых ногах были ярко-розовыми, а блестящие леггинсы из лайкры обнажали полоску загорелого живота и пупок с пирсингом – сверкающим красным рубином. – Я думала, они с тобой, – сказала Марсела, и я покачал головой. – Нет, они просили меня приехать. Я вытащил телефон и набрал групповое сообщение: «Вы где?» И меньше чем через секунду… Дзинь. На кухне звякнул телефон. – Погоди, так они здесь? – удивился я, повернувшись к ней спиной, прежде чем она успела ответить. Я вошел на кухню и обнаружил телефон Винни рядом с почти полной чашкой кофе, от которой еще поднимался ароматный и горячий пар. – Они ушли, – заявила Марсела, подходя ближе. – Мы одни. Я отодвинулся от нее. – И давно? – Не знаю, я была наверху с мальчиками. Ей на глаза упала прядь волос, Марсела накрутила ее на палец и заправила за ухо. Я понимал, что она флиртует, но от этого жеста мне стало не по себе. – Мне нужно с ними поговорить. – Я попытался пройти мимо нее, но она преградила мне путь. – Пожалуйста, Марсела, дай пройти. – Зачем притворяться, что ты меня не хочешь? – Она обеими руками потянулась к пряжке моего ремня. – Все ушли, нас никто не увидит. Я схватил ее запястья и отодвинул от себя. Но она восприняла этот жест не как отказ, а как приглашение. – Что, хочешь погрубее?