Тим вернулся назад и просмотрел открытые сайты. – Офицер, вы можете убедиться, что открыты лишь сайты для поиска работы. Обычно он спокойненько сидит за компьютером, который ворчит и трясется перед ним, но сейчас, как видите, компьютер недоступен. Он вернул телефон Лену, который отошел от двери. – Да, кстати, офицер, – добавил Тим, усаживаясь, – телефон принадлежит лично мне. Так чем я могу вам помочь? – Его голос стал заметно тише. Ким была под впечатлением от того, что на этот раз не она, а Брайант смог кого-то взбесить. – Послушайте, я уверена, что мой коллега не имел… – Нет, имел. Этот человек в соседней комнате отсидел свое и два года борется с тем, чтобы не вернуться к старой жизни. У него маленький ребенок, и он отчаянно хочет законно зарабатывать на его содержание. Его разворачивают на каждом собеседовании из-за его внешнего вида, и тем не менее он приходит сюда, стараясь существовать в рамках закона. – Но разве не об этом вы мечтаете? Что люди научатся на своих ошибках и попытаются вести нормальную жизнь? – Ладно, ладно, – вмешался Брайант, поднимая руки. – Готов признать, что иногда встречаются исключения из правил. Казалось, что Тим успокаивается – его шея стала менее красной. – Соглашусь, что вы, возможно, правы. Но я считаю, что ради каждого такого исключения и стоит работать. Мужчины обменялись взглядами. Ким почувствовала, что они пришли к компромиссу. Она прекрасно понимала Брайанта. Их работа не часто давала им возможность встретиться с перековавшимися правонарушителями. – Тим, а Келли Роу сюда часто заходила? – Она стала появляться здесь в последние две недели. Никогда не приходила на ужин, но иногда, по вторникам и четвергам, появлялась, чтобы помочь. Сдается мне, что она была одинока. Ким подумала обо всех секретах, которые девушка хранила от своей матери, и это ее ничуть не удивило. – А что она здесь делала? – поинтересовался Брайант. Место совсем не выглядело так, как будто жизнь здесь бьет ключом. – Писала письма. Она была хорошо образованна и помогала другим составлять заявки о приеме на работу. Это самое грустное из того, что касается этих бедных женщин, офицер. Они совсем не глупы. – Тим протянул руку к красному гроссбуху. – Вот здесь баланс, над которым я корпел целых два дня, – он никак не хотел сходиться. Так вот, Сал – одной из самых опытных дам – понадобилось всего пару минут, чтобы обнаружить две цифры, которые я неправильно занес три страницы назад. Она показала мне, как подводить итог на каждой странице, с тем чтобы не накапливались мелкие ошибки. – Это похоже на Сал, – заметила Ким. – А вы ее знаете? – Конечно, – ответила детектив. Она помнила, как Сал однажды получила временную работу разносчика газет и как каждую неделю раскладывала свои заработки по старым конвертам с разными надписями на них. Стоун проклинала тот день, когда эта женщина нашла утешение в алкоголе. – А что вы знаете о взаимоотношениях Келли с Каем Лордом? – Я знаю, что она была от него в ужасе. Ким знала, что отношения между сутенером и проституткой часто строились на насилии, а иногда – на психологическом давлении, манипуляциях, отсутствии денег на пропитание, групповых изнасилованиях, ограничениях свободы или угрозах по отношению к членам ее семьи. – Вы знаете, что его часто называют Джофином? Ким этого не знала, но ей понадобилось всего несколько мгновений, чтобы понять, в чем дело. Все это шло из Америки – там сутенеров, которые использовали запугивание и насилие для того, чтобы вовлечь девушку в бизнес, называли Джонасами, а тех, кто использовал для этого психологические уловки, – Финессами. – Вы не знаете ни о чем таком, что могло бы привести к ее убийству? – Я слышал кое-что несколько дней назад, но это только слухи. Слышал, как пара девочек говорили о том, что Келли планирует «скозлить». Инспектор уже слышала этот термин. Он означал, что проститутка переходит к другому сутенеру. Новый сутенер должен был выкупить ее долг и договориться со старым хозяином о «переходной пошлине». – А не знаете, к кому она собиралась переходить? Тим покачал головой: – Как я уже сказал, это был просто отрывок разговора. «А что, если Кай Лорд случайно узнал о намерениях Келли?» – лениво подумала Ким. Такие переходы во многих случаях проходили абсолютно безболезненно, но ни один сутенер не согласился бы на то, чтобы его унизили закулисными переговорами. Не мог ли он озвереть от этого до такой степени, что нанес ей с десяток ножевых ран? – Что еще приходит на ум? – продолжила задавать вопросы детектив. – Знаете, что, офицер… – Тим замолк, размышляя, затем продолжил: – Келли не вписывалась в общую картину. На проститутку вообще сложно навесить какой-то один ярлык, потому что женщины выбирают эту профессию по тысяче разных причин. Но в Келли имелось что-то особенное. Жизнь на улице не успела еще ожесточить ее. Она была мягкой, образованной, готовой прийти на помощь и жалостливой. По моему мнению, она просто старалась выбраться из какой-то ямы. – Вы не слышали ни о каких психах поблизости? – А поточнее нельзя? – Может иметь какое-то отношение к детям или что-то в этом роде… – Ким покачала головой. – Слышал о таком. – Тим кивнул. – Девочки ничего против него не имеют. Судя по всему, парень неволокитный, – добавил он со значением. – У вас есть его имя? – уточнила инспектор. Мужчина отрицательно покачал головой. Стоун понимающе кивнула и встала. – Если вспомните еще что-то или услышите какие-то сплетни – позвоните, – сказала она, протягивая ему свою карточку. – Обязательно, офицер. Брайант освободил дверной проем. – Посмотрите-ка, этот ваш «хороший мальчик» сбежал с вашим телефоном, – заметила Ким. – Да нет, он следует правилам и вышел на улицу на перекур. – Тим закатил глаза. – Я сейчас отправлюсь туда же, если мы с вами закончили. Ким еще раз поблагодарила его, а он между тем достал пачку легких «Мальборо» и коробок спичек. Она уже выходила следом за ним из убогого офиса, когда перед ней появилось знакомое лицо с короткими светлыми кудрями. Увидев ее, Джемма мгновенно испарилась. – И еще один вопрос, – продолжила инспектор, – имя Лорен Годдард ни о чем вам не говорит? – Конечно, здесь все знали Лорен. – Правда? – Стоун взглянула на Брайанта и нахмурилась. – Кличка – Джаззи[33]. Она была самой молодой на улице. – Была? – переспросила Ким, чувствуя, как внутри зарождается ощущение ужаса. – Пару недель назад она совершила самоубийство. Глава 28 – Ты действительно думаешь, что это как-то связано с нашим расследованием? – спросила Стейси, шагая за своим коллегой по склону в сторону бечевника. Под ногами она ощущала скользкую, промерзшую и твердую поверхность. Китс сначала позвонил их боссу, которая сразу же послала его к ним, как только услышала слова «возможно, румын». Доусон добрался до подошвы склона и повернулся, предлагая руку, чтобы поддержать ее. Стейси отмахнулась от помощи. По обоим берегам канала, насколько хватал взгляд, торчали полицейские в желтых жилетах. Тот мост, по которому они подошли, был одним из многих путей сократить путь к воде, которые использовали пешеходы и велосипедисты. Стейси насчитала пять фигур в белом, окружавшие миниатюрную фигуру Китса. Офицер у внешнего кордона предложил им синие бахилы. Они быстро надели их и направились к группе специалистов. Китс закончил разговор с фотографом и повернулся к ним лицом. – Доусон, Вудс, позвольте представить вам нашего клиента, – произнес он, указывая на густо разросшиеся кусты. Тело мужчины полусидело, полулежало среди ветвей. Остатки снега, покрывавшие его, поблескивали на одежде. – Его нашли именно в таком положении? – уточнила Стейси. Ей оно показалось искусственным.