— Протест. Эми Лентини приподнялась со стула. Она знала, что вопрос вполне корректен, но попыталась слегка нарушить ровный ход рассуждений адвоката и заодно дать мне сигнал — если я сам не почувствовал, — что ситуация становится опасной. — Может, и обратился бы, — сказал я после того, как судья отклонил протест. — Но вы пытаетесь представить все так, как будто у меня имелся заранее продуманный подробный план. А его у меня не было. Я просто искал возможность прищемить хвост подозреваемому в убийстве. Я увидел такую возможность и воспользовался ею. А еще попросил о помощи нескольких коллег-детективов. Вот и все. Декремер кивнул, давая понять, что ожидал подобного ответа. На самом деле он такого ответа не ожидал, и слова Билли ему не понравились, но он ни в коем случае не признается ни в одном, ни в другом. Такие адвокаты, как он, всегда ведут себя как ни в чем не бывало. — Вполне разумно, — согласился он. — Давайте поговорим о том, каким образом вы узнали, что в особняке располагается публичный дом. 68 — Позвольте мне разобраться, правильно ли я понял, — продолжал Шоу Декремер. — Неделей раньше вы следили за своим подозреваемым. Видели, как он вошел в особняк, а через час вышел оттуда. — Да. — Вы пробыли некоторое время возле особняка и понаблюдали за ним. — Да. — Вы видели, как из здания вышли несколько привлекательных молодых женщин, одетых в провокационной манере. — Да. — Но вы не видели, что происходило внутри. — Нет. — Ни одного человека. — По-моему, я только что ответил на вопрос. У меня не было с собой рентгена, и я не мог видеть сквозь стены. Я находился снаружи здания. Такой ответ моего адвоката вполне устраивал. Эми Лентини начала вертеть в руках карандаш. — Затем вы еще пару раз наблюдали за особняком в течение следующей недели. — Да, именно так. В течение недели я два раза парковался на той улице и вел наблюдение. — И картинка была та же. В здание входили немолодые мужчины. Затем наверх поднимались провокационно одетые женщины. — Верно. — Вы наблюдали, как кто-нибудь из них занимался сексом? — Конечно нет. — И заметили процесс передачи денег? — Не заметил. — Вы не видели, на какой этаж шли эти люди, не так ли? Здание ведь трехэтажное. — Нет, не видел, но вооруженный охранник встречал каждого из гостей у входной двери. Женщин он просто пропускал внутрь — как будто давно с ними знаком. Что касается мужчин, то он проверял их личности по списку в планшете. Мужчины низко опускали головы и явно не хотели быть узнанными, они проходили секретную процедуру идентификации — следовательно, они приходили туда отнюдь не для того, чтобы навестить больную бабушку. — Но вы все же не видели, чем они занимались внутри здания… — Мужчины заходили в здание один за другим, а некоторое время спустя в таком же порядке один за другим выходили, мистер Декремер. Женщины же оставались в особняке в течение всего вечера. Большинство мужчин проводили в здании ровно один час — прямо как по расписанию, — но некоторые задерживались на два часа. Затем они покидали здание и вели себя так же настороженно, как и при входе. По вашему, это было тайное собрание масонов? Или, может, тапперуэровская вечеринка?[63] Вполне возможно, но мне особняк показался похожим на публичный дом. — Он вам показался похожим на публичный дом. Я повернулся, удивившись, что в разговор вступил сам судья. Мужчина, которого звали Уолтер Маккейб и который бросался в глаза своими изящно причесанными черными волосами и пышными усами, работал судьей более двадцати лет. Судье дозволяется задавать вопросы. Он вообще может делать все, что захочет. Это ведь его маленькое феодальное владение. Однако обычно судьи не вмешиваются в допрос свидетелей, а значит, это плохой знак. — Он показался вам похожим на публичный дом, — снова сказал судья, глядя на меня, — исходя из интенсивности перемещения мужчин, которые входили в посещение, а через час выходили? — И исходя из того, как они себя вели. А также исходя из того, что туда заходили молодые женщины. Судье, похоже, мои доводы показались неубедительными. Он был когда-нибудь в шкуре полицейского? Ему хоть раз в жизни доводилось действовать по наитию? И, кстати, кого-то интересует тот факт, что все продиктованное моей интуицией оказалось на сто процентов правильным? — Детектив, пока вы вели наблюдение за особняком или в тот вечер, когда была проведена облава, в какой-либо момент времени вы видели совершаемое преступление? — наступал судья Маккейб. — Каждый раз, когда какой-то мужчина заходил в особняк, я видел совершаемое преступление. — Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, детектив. Заходить в то или иное здание — не преступление. — Преступление, если это здание — публичный дом. — Но вы не знали наверняка. Вы сами сказали, что оно показалось похожим на злачное место. — Но… — Вы видели, что кто-то занимается сексом? Или передает деньги? Вы застукали хотя бы одну из молодых женщин в компании с одним из посетителей-мужчин? Может быть, они касались друг друга или махали в знак приветствия? Вы уверены, что они были вместе на одном этаже? — Нет, господин судья. И если бы туда зашел всего один мужчина или несколько, я не придал бы значения. Но это был целый поток. А охранник у двери всячески старался обеспечить анонимность. Он устраивал все так, чтобы никто на входе не встретился друг с другом. Он выглядывал из двери, убеждался, что на улице никого нет, и только после этого выпускал очередного гостя из дома. Все это выглядело весьма необычно. — Может, и необычно, — сказал судья. — Но неужели это выглядело как преступление? — С моей точки зрения — да. И у меня не было времени на получение ордера. К тому моменту, как я нашел бы судью и получил соответствующую бумагу, клиенты уже ушли бы. Так что времени у меня не было. Это одно из преступлений, когда хватать преступников необходимо быстро, иначе они скроются. Я был вынужден действовать немедленно. Судья откинулся на спинку своего стула. Судя по его виду, мое объяснение его не удовлетворило. «Черт бы его побрал», — подумал я. Полицейским часто приходится руководствоваться в своей работе интуицией. Все, что я видел около особняка, подсказывало, что это элитный публичный дом. И я оказался прав — да, прав. Неужели это ничего не значит? Но вот я сижу здесь, в чистеньком зале суда с отделкой из орехового дерева и блестящими полами, и слушаю разглагольствования судьи, который никогда не проводил целый день на улице. Адвокат пришел сюда в одежде, на которую не хватит моей двухмесячной зарплаты, и тоже никогда не копошился целый день в дерьме. И оба типа ведут себя так, как будто знают все лучше, чем я. Слушания еще не закончились — по крайней мере, формально. Еще не вступала в игру Эми. Но я видел по выражению лица судьи, что я его не убедил. Он полагал, что я не имел достаточных оснований. Похоже, он собирался счесть произведенный мною обыск незаконным. Он собирался принять решение не в мою пользу. И тем самым поставить крест на моей карьере. 69 Лейтенант Голдбергер аккуратно закрыл за собой дверь и повернулся ко мне и Кейт, которой предстояло давать свидетельские показания завтра. Мы находились в комнате опроса свидетелей, расположенной на том же этаже, что и зал суда, где мне только что вручили мою голову. Я стоял и разминал суставы — устал сидеть весь день. Сначала меня в течение семи часов забрасывали вопросами шесть адвокатов, затем Эми подробно допрашивала относительно каждой детали. Но это уже ничего не меняло: с той секунды, как судья обратился ко мне с вопросами, стало ясно, что он не на нашей стороне. — Похоже, все прошло не слишком хорошо, — констатировал Гоулди. Все равно что сказать, будто во время первого рейса «Титаника» имели место некоторые трудности. — Произведенный мною обыск был вполне обоснованным, — настаивал я. — Мне, черт побери, это известно, — сказал Гоулди. — Но судья не на нашей стороне. Очевидный факт. Я покачал головой. — Какой-то шут в мантии, который не… — Который не занимался такой работой ни одного дня, — пробурчал Гоулди. — Я знаю, знаю… Но время хорохориться прошло. Наступило время искать выход из сложившейся ситуации. Я посмотрел на него. Гоулди ничего не говорил просто так. Он показал на Кейт: — Детектив Фентон, вы вместе с другими полицейскими вели наблюдение за особняком в течение двух вечеров до облавы. Когда наблюдение закончилось, Билли отправился домой. А что делали вы? Кейт, ни на миг не задумываясь, ответила: — Я тоже уехала, но затем вернулась к особняку.