— Не знаю. У него лап больше, — я направила на паука порыв ветра, заставляя его замедлиться. — Мей, возьми меня за руку, — сказала Саша. Я с сомнением взглянула на нее, она закатила глаза. — Делай. Что-то с моим амулетом. Я потянулась к ней левой рукой. Каз оставался справа, вскинув меч, он был напряжен. Паук обрел равновесие и снова побежал на нас, но что-то случилось. Поток силы полился из амулета Саши. Мы повернулись друг к другу, чувствуя это. — Мей… — предупредил Каз. Паук ускорился. Но из амулета Саши вырвалась синяя вспышка, словно молния. Она ударила прямо в глаз паука, и тот отлетел на спину. — Что это было? — выдохнула я. — Похоже на молнию, — ответила Саша. Несмотря на наши попытки, паук выжил, он вскоре вскочил на лапы. Но после удара амулета Саши он двигался медленнее. Каз поднял меч и бросил его изо всех сил, пронзая глаз паука и механизм за ним. Паук упал на песок. Лапы поджались. — Ты убил его, — я уставилась на Каза. — Как ты этому научился? Он пожал плечами. — Я бы никогда не победил Линдона в бою один на один, если бы не научился бросать меч. — Почему тогда ты не делал так раньше? — спросила Саша. — Не было возможности, — усмехнулся Каз. Я подтолкнула его плечом. — Спасибо. — Всегда пожалуйста, — ответил он. Пока я смотрела на своего мужа, Муштан приблизился к нам. — Я никогда не видел такое существо. Оно волшебное, нет? — Изобретатель наделил его силой мастерства, — отметила я. — Это один из монстров короля, чтобы сражаться без использования людей. Муштан покачал головой. — Мужчина должен смотреть в глаза другому мужчине, когда убивает его. Это же — способ труса. — Может, в этом наше спасение, — сказал Каз, подходя к поверженному пауку. На миг мое сердце замерло, я вспомнила, как Водяной притворился мертвым, а потом укусил меня за руку. — Каз, стой! Он повернулся ко мне. — Что такое? Я поспешила к нему и сама проверила паука. — Это лишь груда барахла, смотри, — сказал Каз. Он потянулся и вытащил меч. Металл заскрипел о металл, я скривилась. Вскоре паука окружили люди, растаскивая его по кусочкам. Я вытащила из его внутренностей черный бриллиант, заменяющий его мозг. — Король делает такие во дворце, — сказала я. — Он берет деньги в Хэдалэнде, мучает своих людей, пытаясь создать свой Угольный камень. Он так боится умереть, что готов забрать жизни тысяч других людей. — Он сумасшедший, — сказала Саша. Она все еще держалась за амулет. Когда она заметила мой взгляд, то сказала. — Я и не знала, что он такое может. Мне что-то сказало взять тебя за руку. — Мастерство текло в твоем амулете, — ответила я. — Это мощный предмет. Он поделил между нами дар. Интересно, что еще он может. — Думаешь, паук нас преследовал? — спросил Каз. — Как еще он мог нас найти? Это не может быть совпадением. Пески Анади огромны. Он должен был знать, где нас искать. — Ему могли сказать в Эшере, — ответила Саша. — Это не объясняет, почему они сначала пошли в Эшер, — сказал Каз. — Они знали, где мы. А после того потопа в песках нас вообще сложно было выследить. От этого все внутри сжалось. Если это так, значит, нас кто-то преследует — король или Линдон. — Все может быть, — прошептала я. Глава двадцать вторая: Белая змея С мрачным чувством мы шли по пескам Анади, останавливаясь лишь, чтобы перекусить. Все вокруг устали, их лица были хмурыми. За мной следил король, на меня смотрели люди Муштана. Я вспомнила слова Эстер. Если он не предаст меня, то предаст султана. Когда — если — мы найдем храм Сихранов, Муштану придется принять решение. Но пока что мы двигались: шаг за шагом под палящим солнцем. Я надела шеэм, чтобы прикрыть глаза от ярких лучей. Останки механического паука остались позади, он был почти весь разобран. Как он вообще нас нашел? — Хада-я, нужно поговорить, — сказал Муштан, повернувшись. Я поспешила к нему на Адиле, хотя верблюд был этому не рад. — Что такое? — спросила я. — Здесь я уже местность не знаю. Мы сможем ориентироваться только по солнцу. Здесь нет никаких других ориентиров, никаких изменений пейзажа, что могли бы нам помочь. Даже по картам сейчас сложно понять, где мы, — сказал он, поджав губы. — Хотите сказать, что мы заблудились? — спросила я. Он поднял плечи, словно хотел ими пожать. — Я лишь говорю, что я здесь не был. Я старик и путешествовал много. И множество раз был в песках Анади, но мы в той части пустыни, что… Как сказать? Откуда нет возврата. Несмотря на жару, мне стало холодно. — Мы не можем свернуть. — Я и не предлагаю, Хада-я, но ты должна быть готова. Нас должна вести твоя связь с богами. Может, молитва направит нас, — он усмехнулся, показывая желтые зубы. Я поежилась. Кроме Эйвери, других божеств я не видела. Даже помощь Эйвери была случайной. Она ведь позволила моему отцу и матери Каза умереть. С чего бы ей помогать сейчас? Я попыталась не думать о плохом. Если такова моя судьба, мысли о поражении ничего не изменят. — Нам остается лишь идти дальше, — сказала я Муштану. — Если такова моя судьба, мы скоро все поймем. Муштан рассмеялся. — Конечно, Хада-я. * * * Отгонять плохие мысли проще на сытый желудок. Но на следующий день я уже не была уверена в этом. Эйвери во снах не появлялась. Амулет Саши оставался одинаково теплым. Муштан притих. Я тревожилась, что он слабеет. Его люди становились беспокойными, и я оставалась настороженной, они могли предать и Муштана, и меня. Даже Каз почти не говорил. После паука он постоянно был мрачным. Я знала, что он тревожится, что нас найдут его отец и брат. Я тоже беспокоилась. Я считала черепа, что встречались по пути: пять. И еще больше скрывал песок. Адил споткнулся о такой, и я упала с него, металлическая рука отлетела в сторону. Треов помог вернуть ее на место. — Может, лучше все же крюк, — предположил он. — Он легче. — Если ты так считаешь, — я взглянула на Каза. — Думаю, крюк будет потрясающим, — сказал он. — Ты с ним будешь выглядеть еще сильнее. — И нелепее, — отозвалась я. Он поцеловал меня в макушку. — Нет уж. Я видел тебя нелепой, Мей Вейландер, но это было из-за дурацких платьев, а не из-за оружия. Дальше я путешествовала с крюком вместо одной руки. Это не выглядело по-королевски, зато я надеялась, что так будет удобнее. Адил шел вперед, рука Каза лежала на моей талии. — Народ Эгунлэнда любил твою маму. В их сердцах королевой была она. Она была матерью своей страны. А у меня есть крюк, — я нахмурилась, металл мерцал на солнце. — Они полюбят тебя так же, как я, — ответил Каз. — Уже полюбили. Слухи о твоей силе разошлись быстро после неудавшейся свадьбы с Эллен. Все, кто выступает протии короля, любимы народом. Ты должна это знать. Но на коронации, пожалуй, крюк лучше снять. Я не сдержала улыбки, но Каз был прав. Я с детства терпеть не могла короля. И была бы рада любому, кто восстал бы против его правления. Послышался стон и удар. Я развернула Адила и увидела, что один из людей Муштана помогает вернуть Эллен на верблюда. Она почти потеряла сознание. Саша сидела за ней и приложила к ее губам флягу с водой. Сердце сжалось. Не все освоились в таком климате, а путешествовали мы уже долго. Я подождала, пока верблюд Саши поравняется с нами. — Как она? — спросила я.