— Они ждут, — сказал Каз. — Ждут шанса вернуться. — Зачем? — спросила я. Ответил Муштан. — Чтобы управлять нами, Хада-я. Может, они ждут, чтобы в мире было достаточно магии, чтобы они смогли использовать свои силы. — Но в каждом поколении была рожденная с мастерством. В мире осталась магия. — Недостаточно, — сказал он. — Не для них. Чтобы вернуть магию в Эгунлэнд, нужна была очень сильная рожденная с мастерством. Мы углублялись в храм, а я обдумывала слова Муштана. Кожу покалывало от мысли, что мы идем по храму бессмертных, что ждут шанса захватить мир и сделать из всех марионеток. В горле пересохло. А если я не одолею их? Мы вышли в более просторное место и с наслаждением дышали воздухом, что был немного свежее. Каз вытер пот со лба и выпрямился. Я заметила, что многие ведут себя так же. Все устали. — Нужно передохнуть. У нас еще осталась вода и фрукты, — сказала я. Муштан кивнул. Люди опускались на пол, слышались вздохи, мы делились водой и фруктами. Я жевала финик и озиралась, пытаясь отыскать зацепки об этом месте. Комната была похожа на прихожую в поместье или замке. Похоже на просторный коридор в доме Муштана. Через промежутки стояли белые мраморные колонны, стены были покрыты теми же рисунками, что мы уже видели. Там были и более жестокие изображения, но и картинки людей, выполняющих повседневную работу, например, занятых скотоводством или виноделием. Были и интересные рисунки, показывающие древние силы. Я видела пылающий на ладонях огонь, волны воды, которыми управляли серьезные Элфены, ураганы. Некоторые изображения были с высокими Элфенами, надзирающими над низкими людьми в оковах. — Муштан, кто это? — спросила я. Он присмотрелся. — Похоже на рабов, — сказал он. — Люди-рабы. — Тогда были люди? — спросил Каз, придвинувшись к рисунку. — О, да, — сказал Муштан. — Элфены и люди сосуществовали много лет, пока люди не нашли в себе силы одолеть Элфенов. — Так они были рабами? — я разглядывала рисунки. — А я все время думала, что это люди были жадные до власти. Но на самом деле мы были рабами. Но почему Сихраны не убили людей Угольным камнем? Они могли остановить войны и сохранить магию в королевстве. — Но насколько сильны они были? — отозвалась Саша. — Чуть сильнее других Элфенов. И если они знали, что бессмертны, что могут вернуться в любой момент, то им нужно было лишь ждать, пока с людьми все будет покончено. Ждать, пока мы станем слабыми, а они станут править нами, словно боги. Голова болела из-за всего, связанного с бессмертными, богами и Древними. Почему все так запутано? Почему всегда нужно с кем-то сражаться? Мысли прервало шарканье о камень. Каз резко повернулся в сторону ступеней. — Что это было? Муштан поднялся на ноги. — Наверное, крысы, — но его рука легла на рукоять ятагана. Металл зазвенел, когда Каз выхватил меч. В моей руке появился огненный шар, но Муштан махнул мне, чтобы я его погасила. — Здесь его использовать опасно, — сказал он. — Мы не знаем, насколько прочные эти туннели. Я вспомнила обо всем, что над нами. Сгореть в недрах пустыни мне не хотелось, потому я убрала огонь и вытащила кинжал. На правой руке был острый крюк, он выглядел нелепо, но был острым и опасным. Тишина в туннеле становилась все напряженнее, она давила. Мы ждали, но не знали, чего именно. Рука, сжимавшая кинжал, вспотела. Каз переминался с ноги на ногу. Из-за угла показалась крыса. Муштан рассмеялся, и смех подхватили другие. Муштан отступил и принялся цеплять ятаган к поясу, но пролетела стрела и задела его щеку. Миг стояла тишина, челюсть Муштана опустилась в шоке. Все уставились на стрелу, воткнувшуюся в пол, я повернулась к Казу, а он был настороженным, лицо пылало. Нас атаковали. Я насторожилась и услышала свист стрелы, тут же бросившись прочь от входа. Муштан махнул своим людям следовать за мной. Саша увела Борганов. Стрела едва не попала по одному из наших людей, но все еще ничего больше слышно не было. Я приблизилась к Казу и прошептала: — Мы слышали то, что восприняли за крысу. Значит, их не много. Каз нахмурился и кивнул. Я знала, о чем он думал, такое испытывала я, увидев впервые Аллертона. За этой стеной были люди его отца, может, и его отец. Он оставил месть и пошел за мной в пески Анади, но как теперь он поступит, оказавшись лицом к лицу с человеком, убившим его мать? Я в страхе сглотнула. Я не хотела, чтобы Каз вышел из себя. Нам нужен холодный разум, чтобы победить. Он должен выжить. Муштан тихо говорил со своими людьми на языке Джакани, а потом зашептал мне: — Они ждут, чтобы мы пошли за ними. Нельзя этого делать. Там может быть ловушка. — Разве не проще сразиться с ними в узком проходе, где бежать некуда? — спросил Каз. — Они могут отступить, — ответил Муштан. — И мы не знаем, кто ждет их позади. Нет, мы выждем. Оттуда они больше стрелять не будут. Иначе раскроют себя. Каз с неохотой кивнул. Капли пота стекали по его вискам, его челюсти были сжаты. Я понимала, какого терпения ему стоит оставаться на месте, а не мчаться на человека, что убил важного человека. Я взглянула на вход. Там мелькнула быстрая тень, и в комнату вбежали трое, сжимая мечи, они громко вопили. Я видела их внушительные фигуры, красные глаза и ярость на лицах, мне стало не по себе. На краткий миг я приросла к месту, кровь отлила от лица. Я пришла в себя, когда наши воины бросились в бой. Сталкивались мечи. Звенел металл. Каз бежал им на помощь, а из-за угла появились еще трое. Муштан помрачнел. А я чувствовала, что это только начало. Глава двадцать четвертая: Внезапная битва Я пыталась дотянуться до Каза, но Муштан оттолкнул меня. — Нет. Оставайся здесь, Хада-я. Не сражайся, — его глаза потемнели от напряжения. Я могла лишь кивнуть в ответ, сглотнув. Каз вступил в схватку, попав мечом по горлу солдата. Я смогла разглядеть нападающих. Они были в легкой броне: их шлемы были похожи на кожаные, как и обувь с наручами. Цвета были темно-бордовыми, на грудях — герб короля: ревущий медведь в короне из шипов. Я поежилась. Каз должен был знать их, и он уклонялся от их атак. Но их легко подавили наши люди. Один оказался без сознания, другие пятились. Я встретилась взглядом с Казом, мы нахмурились. Его лицо было красным от боя, я заметила след от удара на глазу, но в остальном он был невредимым. Но мы все еще хмурились, ведь что-то было не так. Зачем посылать лишь нескольких людей? Они должны знать, что нас куда больше. Люди короля должны знать, что с нами воины султана, отличные бойцы Борганов и обученный сражаться принц. Что-то не сходилось. И мы это понимали, хмурился и Муштан. Краткий миг тишины был нарушен, и мне стало не по себе. Когда я была в лесу Ваэрг, то сталкивалась с существами, что могли кому-то явиться лишь в кошмарах. Но один из монстров был создан моим другом Бердсли, он сам боялся его больше всего на свете. Из-за угла показался механический паук. Одно дело столкнуться с таким в просторной пустыне, и другое — встретить его в ограниченном пространстве. Тело хотело бежать прочь, но бежать было некуда. Он заблокировал почти все свободное место. Каз отскочил назад, когда паук поднял лапу и опустил ее на бессознательного солдата. Еще удар, и один из людей Муштана отлетел на пол. Он откатился в сторону, его едва не раздавила лапа паука. — Глаза! Бейте по глазам, — кричала я. — Саша, амулет, — я повернулась к рыжеволосой подруге. — Нет, — остановил меня Муштан. — Никакой магии здесь. Это опасно. Я была такой беспомощной. Каз бежал на паука, целясь в его брюхо, но попав в ловушку его лап. Большая часть людей Муштана танцевали вокруг лап, а не атаковало. Паук кружил в тесном пространстве, сбивая воинов на пол. — Каз, подними меч, — прокричала я. Мой муж повернулся ко мне, серебряные глаза сверкнули. Он поднял меч и отыскал слабое место между двумя металлическими пластинами на брюхе паука. Он воткнул меч в его тело. Паук тут же отреагировал, помчавшись вперед, таща Каза за собой. Я в ужасе выкрикивала его имя, Муштан поспешил туда и преградил ему путь, ударяя по лапе паука ятаганом. Он дал Казу время, чтобы он вонзил меч глубже в тело паука, хотя бы замедлив его. Муштан ухмыльнулся и ударил паука в глаз. — Каз, беги! — вопила я. Каз попытался вытащить меч из тела паука, но тот застрял. Я в ужасе смотрела, как на него падает огромное тело. Паук покачивался, Каз оставил меч и бросился в сторону, едва успев вылететь из-под падающего паука. Треов оказался рядом с ним, помогая ему встать, и я подбежала к нему, вытянув руки. — Я не ранен, — прошептал Каз мне на ухо, но я чувствовала, как бьется его сердце. Я чувствовала его страх. За спиной послышался кашель, я вспомнила, где мы, кто на нас смотрит. Жар прилил к моим щекам, я отстранилась и прочистила горло. — Но это не конец, — прошептал Муштан. — Слушайте. Я замерла, прислушавшись. Стоило закрыть глаза, сознание очистилось, чувства обострились. Под нами было много магии, такой сильной, что я захотела убежать от нее. Но я заставила себя прислушиваться. Я слышала шуршание песка над нами, слышала каждого в комнате — их дыхание и сердцебиение. Это было чем-то новым. Волнительным. Силы росли, но я должна была держать себя в руках. Сосредоточься. Там много людей. Я открыла глаза и повернулась к Муштану. — Не меньше дюжины, — прошептала я. — И все ждут нас, — я замолчала и добавила. — Вы знали, что я могу такое? — Что именно? — спросил он. Я задумчиво покачала головой. — Не важно. — Они думали, что паука нам хватит, — продолжил Муштан. — А теперь им придется напасть на нас. Они нападут, но сначала выждут, чтобы у нас кончилось терпение, чтобы мы атаковали первыми. Но мы не сорвемся. Они в холодном темном туннеле. А у нас есть относительно светлая комната. — Так мы будем ждать? — спросил Каз. Голос выдавал его смятение. Он хотел встретиться с человеком, что убил его мать. Муштан выдержал взгляд Каза. — Да. Я положила ладонь на руку Каза, чтобы успокоить его. — А если пойти дальше? — спросила я. — Продолжить путь в храм? — Они пойдут за нами и перережут нам глотки, — сказал Каз. — Он прав, — сказал Муштан. — Они будут убивать нас по одному. И начнут с самых слабых. Они оставят в живых только тебя, Хада-я. Остальных убьют.