– Вам, магистр, никто не говорил, что вы умеете убеждать? – Много раз. Причем темные маги, когда мы вели переговоры в приграничье. Что же я сразу не поняла, отчего ты такой подкованный в вопросе интриг? Я чуть не взвыла с досады. А Ромирэль между тем уточнил: – ?ак вы согласны на участие в турнире? – Да, – процедила я и не удержалась: – И почему из всей академии, из нескольких тысяч желающих вы выбрали ту, которая участвовать совсем не жаждет? – Может, потому что мой «штормовой вал» едва сумел сбить ваш поток сырой силы. ? на подобный выброс способны лишь пятеро адептов академии. Считайте, что сегодня был ваш персональный экзамен на зачисление в команду. И вы его прошли. – И что теперь? – я прищурилась. – ?еперь нам нужно зайти к ректору, что бы точно узнать, какой у вас уровень дара после инициации. К главе магистерии Ромирэль отконвоировал меня незамедлительно. Миновав приемную с грымзой-секретаршей (и ведь приятная в общении женщина, а с расой ей не повезло: у грымзов всегда свирепо торчат клыки, а волосы столь жесткие, что их невозможно даже в косу заплести), мы оказались в кабинете ректора. Роскошная комната: три дюжины локтей в длину и столько же в ширину, выходила своими высокими стрельчатыми окнами на двор академии. Массивная резная мебель мореного дуба, картины, что в течении суток меняли не только свою композицию и цвета, но и полностью содержание от утреннего пейзажа луга до натюрморта в обед, и до батальной сцены сражения вечером – в общем, наш глава академии любил дорогие вещи и не отказывал себе в этом маленьком капризе. Ромирэль коротко поздоровался и представил Матистасу Ленирросскому шестого игрока сборной ?кадемии имени Кейгу Золотое Крыло меня, черную ведьму. Вернее, Вивьен Блеквуд, талантливую адептку с «впечатляющим потенциалом светлой магии». На словосочетании «Блеквуд» и «впечатляющий потенциал» у Ленирросского нервно дернулся глаз. Но все же холеный толстяк справился с собой и, пробормотав «проверим этот потенциал», встал из своего кресла. Дойдя до шкафа, глава академии достал с полки ларец. Массивная резная шкатулка, инкрустированная драгоценными камнями, сама по себе впечатляла. И как – то разительно она не вязалась со своим содержимым. В ней лежали на первый взгляд простые медные браслеты, которые больше походили на кандалы, чем на украшение. А может, так оно и было? У тех, в ком эти наручники обнаруживали высший, десятый уровень дара, уже не было иного выбора, как присягать на верность короне и императору и служить на благо империи. Нет, такие уникумы получали множество привилегий, почет и прочая, но император Аврингрос ?ретий чтил закон: власть стоит над силой. В том числе и магической. Потому светлый владыка железной рукой в мягкой перчатке старался взять за горло сильнейших магов. Кого – кровной клятвой, кого – припугнуть жизнью и благополучием родственников, кого – подцепить на крючок звонкой монетой… В общем, порою его методам темные аплодировали стоя. У меня по спине пробежал холодок. Обычно адепты молятся о том, чтобы между браслетами пробежало хотя бы четыре сполоха, что означало бы четвертый уровне дара. Я же мечтала об обратном. – Ваши руки, адептка Блеквуд, – неприязненно буркнул ректор, самолично решив проверить мою силу дара. Делать нечего. Засучила рукава и протянула запястья. Парные браслеты Дианары, названные так в честь магессы, их сотворившей в незапамятные времена, не только показывали уровень силы, но и не давали ее скрыть. Как бы ты ни хотел солгать, приуменьшить или преувеличить свою силу, они заставляли тебя выложиться до донышка. – Думаю, не нужно объяснять, что делать, – сев в кресло и сложив руки на животе, причмокнул губами ректор. Безумно хотелось проклясть обоих: и Ленирросского и полуэльфа, но увы… Темная магия во мне была заблокирована из-за этого гребаного Гарда. Мои ладони находились одна напротив другой на уровне груди. Расстояние между ними было ровно в половину локтя. Выдохнула, как перед прыжком в пропасть. Три. Два. Один. Вспышка вышла знатной. Когда из одной моей ладони во вторую ударил разряд. А за ним еще один и еще… Я насчитала ровно восемь. Все это время я смотрела на сполохи, что пробегали от одного браслета к другому и только когда все закончилось, смогла поднять взгляд. Ректор застыл, как василиском поцелованный. А Ромирэль рассматривал меня, словно я была преступницей, а он – дознавателем. Он первым и нарушил молчание. – Она в моей команде! Это был не вопрос, а скорее – приказ. Но самое поразительное, что ректор даже и не думал возражать, словно не он был тут главный, а вот этот вот полуэльф. Ленирросский лишь кивнул. Но как – то ошарашенно. Словно он все еще пребывал в ступоре. Из кабинета мы вышли в полном молчании, но едва закрылась дверь, я была резко прижата. Увы, не к сильной мускулистой груди. В таком случае хотя бы лягнуть или укусить могла, что бы вырваться. Вот уж не думала, что выражение «припереть к стенке» может выглядеть так буквально. – Кто он? Будь это сказано не таким спокойно-холодным тоном, вопрос был бы вполне в духе рассерженного любовника. – Ик! – выдала я самый универсальный из возможных ответов и уставилась на полуэльфа удивленными глазищами. – Кто тот маг, который тебя инициировал? У него должен быть как минимум девятый, но скорее десятый уровень… «А за такими сильными чародеями всегда приглядывают», – я мысленно завершила фразу. Потом сложила в уме, как в критический момент Ромирэль легко использовал сложнейшее заклинание, как ректор в собственном кабинете уступил ушастому право распоряжаться, и требовательный тон сейчас, словно я совратила вчера кого – то из его подчиненных. Прямо как инкуб монашек в обители, где этот Аэрин занимал почетную должность игуменьи… – Да с чего вы вообще взяли, что мой любовник именно с десятым уровнем? – я решила подыграть полуэльфу. – Хотя бы с того, что за одну ночь он вытянул тебя с единицы до восьмерки. Ты хоть знаешь, Блеквуд, что в империи на сегодняшний момент всего четырнадцать магов такого уровня? И кого – то из них ты могла ополовинить. У тебя не просто искры пробегали, а вспышки целые, ты буквально светилась. – И что с того? – я сглотнула. От нехорошего предчувствия засосало под ложечкой. Лицо полуэльфа превратилось в каменную маску, лишь резко обозначились побелевшие желваки. – Хотя бы то, что твоя сила будет прибывать. ?ак кого ты использовала? – Вас, – нагло заявила я и полюбовалась ошарашенным лицом полуэльфа. ? потом добила: – Если кто-то решит задать мне такой вопрос, то я с чистой совестью отвечу, что это были именно вы. А я, наивная фиалка, не смогла устоять перед вашим обаянием. Ведь славный воин, пусть и боковая ветвь древнего рода, в одиночку сумел упокоить всю нежить подгорной топи… Наверняка у него должен быть как минимум девятый, но скорее десятый уровень… – последнюю фразу я процитировала с точностью до звука и тем же тоном, вернув тем самым Ромирэлю его же высказывание. Судя по лицу полуэльфа, либо меня сейчас убьют, либо решат, что с такой гадюкой лучше не связываться и оставят в покое. Хотя первое – вероятнее. Но второе – желаннее. Я в упор посмотрела на Аэрина и усмехнувшись, добавила: – Хотя, скорее всего, именно этот факт и не афишировался в официальной хронике. Он все ещё держал меня за плечи, но уже не сжимал до синяков. Скорее, изучал. Задумчиво, словно ученый-некромант, который обнаружил новый, неизученный вид упырей. – Знаете, Блэквуд, по роду своей профессии мне зачастую приходится общаться с редкостными идиотами. И я успокаиваю себя формулировкой «уникальные собеседники». Но, похоже, это абсолютно не ваш случай… – Я слишком уникальная? – уточнила я осторожно. – Нет. Не просто уникальная. Вы редкостная. Редкостная язва и интриганка. – Маг мага видит с полушага, – выдала я народную пословицу. Преподаватель чуть изогнул бровь. И его спокойная реакция укрепила во мне подозрение: ой, не прост, совсем не прост полуэльф. И его маска безземельного героя, по которому вздыхают толпы адепток и не только адепток – идеальная личина, за которой скрывается… кто? Меня разобрало извечное ведьмино любопытство. – Так вы не скажите, кто вас инициировал? – спросил Ромирэль. – А зачем вам знать? – Чтобы упредить удар. Серые тени императора наверняка заинтересуются, если у одного из сильнейших магов начнет резко уменьшатся резерв… Я лишь поразилась, как хитро вывернул полуэльф. Интересно, а он сам не один ли из этих серых теней? Теперь уже я мерила его изучающим взглядом, словно разбирая на декокты. Ногти – для одного зелья, волосы – для другого, глаза – для третьего… Увы, Ромирэль должного пиетета не проявил. – Один – один, Блеквуд, – словно соглашаясь на мировую усмехнулся он. Полуэльф вновь натянул на себя привычную маску. Но отчего-то в душе поселилась уверенность: теперь он с меня глаз не спустит. – Так или иначе, теперь вы, адептка, игрок в моей команде. Тренировки начнутся послезавтра, после официального объявления списка участников. Ромирэль отступил, больше не говоря ни слова, развернулся и ушел. У меня создалось четкое ощущение, что одну маленькую черную ведьму просто не раскусили, как орешек, с первого раза. Значит, будет еще не одна попытка со стороны ушастого меня «разгрызть». Мысленно пожелала полуэльфу познать все прелести пародонтоза, а потом встряхнулась. Что же, в зачислении в команду университета был и профит: теперь я смогу получить комнату в общежитии в кратчайшие сроки. Надо только раздобыть копию приказа. Я взялась за ручку двери, из которой ещё недавно вышла. Всю нашу непродолжительную беседу в коридоре мы с Аэрином были одни. Но вот стоило мне проявить независимость и попытаться просочиться к секретарше-грымзе за приказом, как раздался звук набата. Перемена. Время стремительное и многолюдное. Но это ерунда. Главное, что после нее начнется новое занятие, пропустить которое мне не хотелось. И так из-за этого Гарда первую пару прогуляла. Встал вопрос: знания или место в общежитии? Я решила, что секретарша никуда сбежать со своего места не успеет, а вот алхимия с магессой Илордой Анирисской вполне может аукнуться. Как выяснилось, не зря я проявила учебное рвение. Практикум по определению состава туманов, насылающих галлюцинации, оказался весьма познавательным. Но что самое интересное – создателями оных чаще выступали светлые маги. В общем, как черная ведьма я узнала много нового и отправилась добывать копию приказа. Не скажу, что это далось мне совсем уж легко, но я заполучила бумажку. А потом оной трясла перед крючковатым носом комендантши. С виду она была чистокровным человеком, но в душе – помесью гнома с гоблином. Во всяком случае, именно у них основным предметом гордости являются такие черты характера, как упертость и подозрительность. Время близилось к вечеру, когда я, наконец, стала законной временной обладательницей кровати, трех полотенец, подушки, одеяла, смены постельного белья и двух соседок по комнате.