Я усмехнулась про себя. Да, когда-нибудь за мой длинный язык, язвительность и любовь к провокациям меня сожгут на костре, но пока я тут, в этой свет ее подери, академии, поэтому продолжим-с. С таким настроем я наконец-то добралась до туалета. Внутри никого не оказалось, и я смогла спокойно привести себя в порядок. Настроение, как ни странно, было замечательным. ?релия так легко повелась на провокацию. Сразу видно, не закалённая она гадючьими чернокнижными натурами моих кузенов и кузин. Вот те умели раскатать в тонкий пласт с милой улыбкой и без магии, заставляя меня тихо закипать от гнева и ждать. Ждать, когда пройдет инициация, и я смогу как следует им отомстить. Не дождалась. Пришлось срочно драпать туда, где не найдут. Туту-то от бабуля и рассказала, что я смесок. И во мне течет кровь белого мага. Вообще-то черные ведьмы – существа, не обремененные семейными оковами. Мы вольны выбирать где, когда и с кем (или с «кеми»). Правда, это бывает чаще уже после того, как темная магиня родит своего первенца… Увы, с моей матерью все случилось не по канонам. Она где-то на границе со светлыми землями (а клан Сумеречных ведьм обитал как раз там) умудрилась подцепить светлого. Как ба заключила позже – шпиона. Тот, хоть и был отрыжкой небесной магии, но поступил как истинно темный папашка: бросил деву со своим приплодом и умотал к себе. Мама, втюрившаяся по самые уши в этого светлоаурового урода (хотя, на рожу, судя по тому, что в моем лице выросло из его семени, был совсем даже ничего), на этой почве и инициировалась в шестнадцать лет. Вообще, это наша отличительная родовая черта Эрастисов – поздняя инициация. Обычно она проходит медленно и постепенно, но у маман от нервов все случилось враз. А спустя положенный срок появилась и я. Ба отнеслась к произошедшему философски, сказала, что чем больше черных ведьм, тем лучше, похвалила маму за быстрое вхождение в полную силу и… предложила забыть о том досадном инциденте, что мой отец – светлый маг. Забыли. Основательно. Даже моя маман, которая меняла любовников как чулки. Я бы так ничего и не узнала, если бы на мое девятнадцатилетие не случилась одна досадная неприятность: меня захотели убить. Ба, при всем своем желании, противиться в открытую не могла, но как глава рода постаралась меня сберечь и… послала куда подальше. А точнее – к отцу, в светлые земли. Увы, родителя лично я не нашла, зато отыскался его дядя – почтенный и седой Блеквуд. Он долго тряс своей бородой, не веря, что родовой артефакт признал во мне единокровницу. Но как только сомнения отпали, а моя слезливая и ни разу не настоящая история провинциалки из захолустной академии, к которой непотребно приставал ректор, наоборот, запала магу в душу, то старика словно подменили. Он приложил все усилия, чтобы у его двоюродной племянницы случилось если не несметное богатство, – Блеквуд жил скромно – то хотя бы приличное образование. Дед устроил меня даже в академию, где сам преподавал, и порывался в провинцию: вызвать ни о чем не подозревавшего ректора (к слову, имя я взяла реальное) на магическую дуэль. Едва удалось его отговорить. В первый день в столичной академии меня знатно потряхивало. И вовсе не от благоговения от детища Кейгу Золотое Крыло. Было страшно, что темное наследие, хоть и не пробудившееся, заявит о себе. Но нет, оказалось, что неинициированная темная ведьма, у которой на уме в момент проверки были лишь мысли о добром и прекрасном, сойдет за побитую моль светлую. В тот приснопамятный день я держала в руках мертвый камень, который, несмотря на свою полную и безоговорочную смерть, бился, пульсировал, как живое сердце. Мне было страшно до жути, но усилием воли я грезила о такой мерзости, как всепрощение и отзывчивость. И по сей день меня от подобного выворачивает, но тогда именно эти думы и наскребли во мне ту единицу светломагической силы. По десятибалльной шкале. У нас же, темных, силу принято измерять в уровнях. Сколь глубоко во мрак может погрузиться маг и не сдохнуть при этом – такова и его сила. Точное число уровней не знал никто. Поговаривали, что у верховного тёмного их было больше. У меня – пока тридцать, но ба после полной инициации пророчила все шестьдесят, а то и больше. Сама она гордилась преодоленным порогом в полсотни пластов тьмы. В общем, белой магиней я оказалась никакущей, чем и расстроила Блеквуда. Но он, хоть и поник, с истинно светлым благородством предложил мне помимо протекции ещё и кров. Я отказалась. И вовсе не из-за смущения. Просто светлому магу легче почуять во мне тьму, пусть и не вошедшую в полную силу, чем простой квартирной хозяйке, что сдавала мне комнату на отшибе. Я бы и дальше у нее проживала, не задумываясь об общежитии, если бы не вестник от тетки Морриган. Когда ворон с зажатой в клюве запиской постучал ко мне в стекло, я пришла к выводу, что лучше мне обождать год в стенах академии. Сообщение гласило: мои убийцы нашли способ на законных основаниях прибыть в столицу светлых земель. А это значит, что теперь по улицам Йоноля одной черной ведьме Блеквуд гулять опасно. Чтобы выжить, мне в ближайший год не стоит и носа высовывать за ворота академии. Да, риск попасться магистрам возрастал стократ даже по сравнению с домом Блеквуда, но и умирать от руки темных, что шли уже по мою душу, тоже как-то не хотелось. А своих сородичей я знала и их настойчивость тоже. Потому из двух зол выбирать пришлось свет. Плеснула водой в лицо, отгоняя мрачные мысли, умылась. И только когда глянула в зеркало, поняла, что смыла-таки эликсир. Не успела выругаться, как в дверь с силой ударили. – Выходи, поганка! В сумке тут же ожил украденный дракончик. Видимо, почуял хозяина. Глава 2 Я не глядя запустила руку в торбу и извлекла оттуда лазурную мелочь. Ящеренок брыкался, хлопал крыльями и норовил цапнуть. – Гардрик, что вы делаете? Перестаньте ломиться в женскую уборную! – негодующий женский голос явно принадлежал кому-то из преподавательниц. Дверь, по которой уже пошла внушительная трещина, перестала прогибаться. – Профессор Брук, прошу прощения… Пепельный, видимо, начал разводить с магессой политесы. Я же, обрадовавшись передышке, поняла, что надо срочно удирать. Через дверь – не вариант. Зато имелись вентиляция и маленькое узкое окошко под потолком. Дракоша, которого я держала за хвост вниз головой, понял, что свобода просто так не дается, и плюнул в меня огнем. Запал был маленький, но приятного все равно мало. Тратя драгоценные мгновения, я выудила из сумки бутерброд с тонким, почти прозрачным кусочком колбасы. – Подавись, – сунула мой сегодняшний обед в драконью мордочку. Мета, хоть и была соткана из магии, оказалась на диво прожорливой и впилась своими мелкими клыками в угощение. Подбежав к окну, я запрыгнула на умывальник и, кое-как кончиками пальцев дотянувшись до створки, открыла ее. – … Там одна моя знакомая. Она просила подождать ее у входа, но дверь заклинило и теперь ей не выйти, – меж тем донеслось из коридора. Все же швабра, вдетая в ручку двери, была отличной идеей. Как печенкой чуяла, что пригодится. – Ну, знакомая, положим, выйдет. А кто будет ремонтировать дверь? Видимо, магесса тоже потянула ручку на себя и убедилась, что просто так уборная не сдастся. Только штурм, только атака. Впрочем, подозреваю, что если за дело взялась профессор, то она скорее использует магию, а не силу. Поэтому счет шел на удары сердца. Раз… Я спрыгиваю с умывальника и слышу, как из – за двери доносится: – Профессор Брук, я обязуюсь лично починить эту дверь и ещё три таких же, только освободите мою знакомую… А мне чудится в недосказанности окончание фразы: «Чтобы я мог лично свернуть ей шею». Два… Хватаю дракончика, что заглатывает шкурку от кусочка колбасы, сую его в сумку. И слышу ответ профессора: – Ну, раз вы так просите и обещаете все лично починить… Три… – Эристиус корвус! Слова заклинания пропитывают воздух. Я вскарабкиваюсь на тумбу, что стоит под вентиляцией. Четыре… Дверь содрогается от попавшего в нее заклинания, а я закидываю сумку с драконом в вентиляцию, и сама ввинчиваюсь в узкий лаз. Пять… Новая волшба, и от древка швабры, да и самой двери, остаются одни щепки. Но я уже успела не только втянуть свое тело в вентиляционную шахту, но и приставить решетку. Мы, черные ведьмы, когда дело касается спасения собственной шкуры, дюже проворные. Пепельный влетел в уборную и заозирался. Сведенные на переносице брови, побелевшие костяшки сжатых кулаков, злой взгляд – Гардрик был явно в бешенстве. Дракоша завозился, пытаясь выбраться из сумки. Только не сейчас! Чтобы быстро усыпить мету, нужно заклинание третьего порядка, а оно всколыхнет магический фон. Пепельный, может, и не заметит, а вот профессор – не факт. Мелкие проклятия, которые не дотягивают и до второго уровня, что звук падающего листа – если не видишь волшбы, то и не услышишь. А вот чем выше порядок, чем больше сил вкладываешь, тем громче и отдача. И если адепты, которые ещё не сталкивались с тьмой, могут ее заметить, но не придать значения, то сражавшиеся с мраком не ошибутся. Женщина, вошедшая вслед за адептом в уборную, выглядела настоящим боевым магом – не чета ректору. Жилистая, с лицом, расписанным шрамами, и абсолютно лысым черепом. Зато осанка – точно меч проглотила. Да уж, если не знать, что она «госпожа», легко можно обратиться к ней «уважаемый лэр», а не «лерисса». – Похоже, вашей знакомой здесь нет, – с легкой издевкой протянула магесса. Сквозь решетку я увидела, как пепельный повернул голову в сторону окна и застыл. Между тем лазурный дракончик деловито вскарабкался на мое плечо, задрал мордочку и выжидательно уставился на одну черную ведьму. Я поднесла палец к губам: мол тихо. Правда, при этом сильно сомневалась, что вредная тварюшка наделена хотя бы зачатками разума. Вон ее хозяин – тот ещё маг без башни, что уж до маленькой меты… «Сейчас спалюсь, а потом меня спалят, причем последнее – весело и всем дружным коллективом магистерии. Буду зажигалочкой внеплановой вечеринки, так сказать», – успела подумать, когда лазурный деловито облизнулся. Я без слов поняла этого вымогателя. Ему понравилась колбаса и он требовал продолжения банкета. Согласно кивнула. А что мне ещё оставалось делать? Хорошо, что у меты нет зова, иначе бы пепельный и головы в сторону открытой форточки не повернул… Неприятно, что этот сумасшедший дракон так быстро меня вычислил и нашел. Я же специально все свои конспекты, что валялись в луже, сожгла. Как говорится, себя не пожалела, чтобы сделать пакость недругу. Лазурный затих, удовлетворенный своей дипломатической победой. Зато внизу самое интересное только начиналось. – Видимо, ваша знакомая так жаждала встречи с вами, что сбежала через окно. Да и швабру не поленилась в ручку двери вставить. Полагаю, что исключительно из желания поскорее увидеться с вами, Гардрик… Если бы голос разъедал, подобно кислоте, на месте дракона уже была бы шипящая воронка. Звук стираемой эмали зубов пепельного я услышала отчетливо.