– Ее хорошо зацепило. Прошило насквозь плетением Аргроссо. Была бы чисто светлой – сдохла бы на месте, – голос говорившего был начисто лишен эмоций. – Но она, как вижу, темная. К тому же сильная девочка. Должна выкарабкаться. А тело ее сейчас подлатаю. Холодные пальцы переместились на шею и ниже. А затем по ощущениям из меня начали вырывать хребет. По одному позвонку. Через грудную клетку. Рядом раздался голос Гарда: – Ви, я рядом. Только не засыпай. Скоро все закончится… Это было последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в липкий холодный омут мрака. Очнулась я в полном одиночестве. Спина чувствовала все тот же холод камня. Открыла глаза и первое, что увидела – Гард. Осунувшийся, он сидел в кресле, смежав веки. Едва я вздохнула чуть глубже, как дракон открыл глаза: – Очнулась! – он встрепенулся. – Ты слышал зов Палача, – хрипло сказала я. – Ты тоже? – Я – нет. Но больше чем уверена, что Верховный звал. Дракон кивнул и подтвердил: да, все так и было. – Что вообще произошло? – спросила я. Оказалось, что случилось невероятное: телепортационный камень (к слову новейшей, улучшенной модели со сверхпрочным каркасом плетения чар) не был рассчитан на такой поток энергии. Но когда в усыпальнице он начал все же ее впитывать, его плетения это выдержали. Заклинание телепорта решило самоактивироваться. В результате впервые в истории магии телепорт перенес не только мертвую материю в виде трупа в саркофаге, но и двух наглых почти живых адептов. – Нас выкинуло в самом пике арки переноса, – устало усмехнулся Гард. – И ты не поверишь, на какое место этот пик пришелся. – Ум-м-м? – заинтересованно промычала я. – На крышу публичного дома, – с самым серьезным лицом известил Гард. Вот же… Наверное, этот Энпатыр Медная Кирка был тем еще бабником. Даже после смерти умудрился посетить бордель. А ещё святой, называется… Дракон, не подозревая о ходе моих мыслей, продолжил: – Так что теперь саркофаг лежит в подвале сего милого заведения. ?го даже пообещали сохранить за небольшую плату в два золотых. Еще три золотых ушло на грядущий ремонт проломленной крыши… – перечислил ущерб от сбора данных для моего реферата пепельный. Мда, вот это я понимаю… Собрала научный материал. С размахом, так сказать. – Ви, ты сейчас полежи немного. Я принесу восстанавливающий эликсир. Он ушел, а я осталась созерцать потолок. Трещины, серый камень, которого никогда не касалась побелка – похоже, мы в каком-то ответвлении катакомб. И если зов был… Пусть даже Гард ему не поддался, но Палач может пройти по нему, как по нити. А это значит, нам следует убираться отсюда и побыстрее. Я осталась с кучей вопросов, и ни на один из них не было ответа. ? потом незаметно для себя уснула. То, как Гард вливал в меня эликсир, чувствовала сквозь дрему. А потом было ощущение полета. В следующий раз проснулась от теплого прикосновения. Солнечный луч пробивался сквозь тяжелые шторы. Я сглотнула. В горле было сухо, как в пустыне. Сколько сейчас времени? Который удар колокола? Который день? Я постаралась оторвать голову от подушки. Получилось, хотя не с первого, и даже не со второго раза, но получилось. Я была одна. Очнулась явно не у себя в общежитии. Комната, небольшая, со встроенным шкафом, почти таким же, какой я делила с сестрами Винсон. Вот только кровать здесь была одна. Да и в целом обстановка более презентабельная, что ли. Похоже, вот так выглядит убранство тех самых комнат общежития в крыле для аристократов. Тело перехватывала плотная повязка. Задрала рубашку и посмотрела на свой бок. Бинты туго перетягивали грудь и часть живота, словно свидетельствуя, что мне случившееся в усыпальнице не привиделось. Голова кружилась, руки дрожали. Упрямо, схватившись за изголовье кровати, встала. Меня шатало, но шаг за шагом, словно шла по дороге длинною в тысячу полетов стрел, я преодолела путь от постели до окна. Приоткрыла штору. То, что я по наивности приняла за рассвет, было закатом. Солнце пламенело. ?го последние лучи купались в золотой листве осенних кленов. Вдалеке раздался удар колокола. Один, второй, третий… Всего я насчитала семь. На подоконнике увидела аккуратную стопку учебников, два свитка и рядом – телепортационный камень. Такой же, как и у меня. Я была в комнате Гарда. В его постели. И, судя по тому, что было на мне, в его же рубашке. Сколько я пробыла без сознания? Мысль о том, что надо бы найти свои вещи и, как всякой порядочной ведьме, дать деру, оказалась последней. Голова закружилась еще сильнее, я упала. Сквозь пелену услышала, как мужской голос ругался сквозь зубы на глупых ведьм, а потом меня куда-то опять потащили и уложили на постель. – Ви, что же ты за наказание-то! – сказано было таким тоном, что сразу становилось понятно: говорящий думает, что его никто не слышит (полубессознательная я ни в счет), и он просто выпускает пар: – Ну разве нельзя было лежать спокойно? Одно слово – темная! Независимая, непокорная, своенравная, абсолютно непредсказуемая, – в голосе послышалась какая-то странная, не свойственная дракону теплота. ? потом моего виска коснулась рука. Нежно, едва ощутимо. Погладила волосы, тронула скулу. – Ви, может и хорошо, что ты спишь. Хотя бы так я могу высказать все, что о тебе думаю, – Гард, а говорил именно он, выдохнул: – Ви, ты загадочна, порою сложна настолько, что последовательность Фибраччи по сравнению с твоей логикой – детский лепет. Ты не терпишь, когда тебе переходят дорогу или толкают под руку. За это можешь проклясть в сердцах так, что ни один архимаг не возьмется снять это проклятье. Ради достижения цели ты способна на все и даже больше. Я уверен, что ты легко можешь отправиться в полнолуние на кладбище добывать ногти с руки мертвеца (а если тот восстанет, хладнокровно упокоишь его принесенной лопатой) для декокта, не испугаешься демона в пентаграмме, но боишься довериться и открыться. Уверен, что твоей красотой как внешней, так и внутренней, наверняка пленяются и короли, и рыцари, и даже нечисть. Во всяком случае, один глупый дракон уже точно попал… И резонанс здесь ни при чем. Я почувствовала, как его губы, мазнув по моей скуле, нашли мои. Сердце пропустило удар. Нежность и сдерживаемая страсть – я чувствовала их всем своим существом. Гард целовал меня так, как никто и никогда. Хотелось ответить, забыться, утонуть в поцелуе. Но вместо всего этого я улыбнулась, и приоткрыв глаза, выдохнула в губы ?арду: – А ты харизматичный диктатор. Узурпатор на полставки. Казначей, берегущий свое злато. Одним словом – образцовый дракон. Ты способен убедить кого угодно, в чем угодно. Даже в том, что драконье дыхание отлично лечит ревматизм, если оплачено полновесным мешочком золота. Гард опешил, а я продолжила. То ли во мне ярилась ведьма, которую этот гад крылатый так хорошо изучил и выдал ей полную характеристику, то ли просто мой язык решил, что раз хозяйка слаба, то ему все дозволено… Но остановиться я не могла: – Ты способен забивать гвозди свои интеллектом. Порою благороден донельзя. Любишь заботу, понимание и свободные уши. Но ещё больше – подношения. Берешь взятки борщами, баранами, золотом, изумрудами, и наверняка еще и девственницами. В общем, любым ходовым товаром, который можно припрятать в своей пещере или употребить с пользой. Порою упрям, но всегда сообразителен. – Ви, ты невыносима! – Стараюсь в меру сил и возможностей. Наш диалог, когда между лицами – лишь ладонь, а здоровое накачанное тело дракона нависло над бедной лежащей мной, был далек от норм этикета. Но на этот самый этикет больше драконов плевали разве что ведьмы. – А ведь ты была практический идеальной. Лежала, молчала, спала… – Как Энпатыр Медная Кирка в своей новой усыпальнице? – ехидно добавила я. – Кстати, а что моими рисунками? И с пластиной? Последние вопросы задавала, примерно представляя ответ: все сгорело. Но ?ард меня удивил. – Ты про свой реферат? Он сдан. Я лично передал твои рисунки магистру Флавиусу. Кстати, и саркофаг вернул. Только не в храм, а потомку. К слову, им оказался все тот же досточтимый магистр Флавиус. Он дальний пра- пра- пра- и так двадцать три раза внук славного архимага Энпатыра Медная Кирка. А я-то все думал, отчего этот старикан каждому курсу обязательно задает что-то по этому несчастному покойнику… – А как же ты вернул саркофаг, он же вроде бы остался в городе? – я решительно ничего не понимала. – Очень просто. Написал своему знакомому, и тот за умеренную плату согласился доставить покойного вместе с его ложем к дверям дома Флавиуса. Посыльный даже не поленился от себя послание чиркнуть. Де, извините, вышла ошибочка, и мы нечаянно своровали вашего дедушку. Возвращаем в целости и сохранности. Над ним никто не надругался. – Слушай, а твой знакомый… Он точно светлый? Вопрос был закономерным, потому как если бы я возвращала подобный «презент», то наверняка написала бы подобное. Гард усмехнулся: – Он почти светлый. Этот тот самый целитель, что лечил тебя. Он был единственным лекарем, которого я знал, кто был хотя бы немного знаком с темными ритуалами. ?аз уж к обычным целителям тебе нельзя. – Он и тебя лечил? – догадалась я. – Да, сшивал, – признался дракон. – После некоторых боев я был не совсем целым, хотя и выходил победителем. – ? нас не ищут храмовики? – запоздало спохватилась я. – Знаешь, я сам удивился, но нет. Акт кражи вообще никак не афишировали публично. Но ходят слухи, что седьмицу назад в усыпальницу под видом адептов проникли двое темных, чтобы осквернить гробницы. Но доблестные храмовники все отстояли и злоумышленников убили… – Как седьмицу? – от такой новости я попыталась встать с постели, но меня удержали сильные руки. – Так, – спокойно произнес Гард. – Ты здесь уже ровно шесть дней. – Подожди, это что же… Турнир через… – я попыталась сосчитать. – Через четыре дня. Вся столица гудит. Это известие оказалось неожиданным. Но даже не оно подкосило меня окончательно. А другое: – Но я добился того, чтобы ты не участвовала. – К-к-к-как? – потрясённо выдавила я. – Ромирэль же сказал, что даже мёртвой меня притащит на турнир. Команда Академии должна победить… – Я сказал, что ты ждешь от меня ребенка. – Что-о-о-о? – опешила я. – И что тебя сейчас так мутит, что ты встать с постели не можешь, – невозмутимо продолжил дракон. – Это было самое убедительное оправдание тому, что ты лежишь в моей комнате, не ходишь на занятия, и… я отказываюсь тобой прикрываться от атакующих арканов. – Я тебя сейчас убью! – пообещала я, вставая с постели. И откуда только силы взялись? С руки непроизвольно слетел пульсар. Не из самых простых, уровня пятого. Гард машинально выставил защиту, но огненный шар ее пробил. Зашипел, уменьшился в размере в десять раз, но пробил! – Гард, – настороженно протянула я. – А что у тебя с резервом? Ответом мне было молчание. – Ты хочешь сказать, что так и не восстановился?