– ?х ты, паразит! Залез к честной женщине в дом, всю ночь блудил и непотребством занимался, а сейчас ещё и язык чешешь. Вот вызову стражей… – Лучше сразу дознавателей из Сдобного квартала, – нагло усмехнулся Гардрик, облокотившись о косяк. Конечно, в стольном Йонле были официальные названия и районов, но чаще всего они использовались в указах и документах. В народе же прижились Сдобный, Ситный, ?жаной, Корки, Лебеда… – по тому хлебу, который ело большинство обитателей того или иного квартала. Квартирная хозяйка, услыхав такое наглое заявление, насторожилась. – Это с чего мне сдобников-то тревожить? Чай не аристократы какие тут собрались… – она осеклась на полуслове, увидев, как Гард небрежно почесал отросшую за ночь щетину. Родовой массивный перстень с немалым таким сапфиром на пальце пепельного явно свидетельствовал об обратном. Таки перед старухой как раз этот самый аристократ и есть. А дальше я удостоилась еще одного злобного взгляда. Ну да, нашла крайнюю. – Чтобы к ночи и духу твоего тут не было! – наконец, нашлась грымза. – Мало того, что блудница, так еще и демонюку своего… – она ткнула корявым пальцем в ящеренка, – … притащила. Мне захотелось проклясть ее от души и с чувством. Но я вспомнила, как вчерашняя попытка чернословия с треском провалилась, когда я хотела пожелать всего «хорошего» спящему Гарду и… закрыла рот. Что ж, черной ведьме сделать пробоину в водопроводе тяжелее, чем наслать приступ ревматизма, но вполне по силам. А покидать дом старой грымзы просто так, не оставив ей на память тройку-другую подарочков, я не собиралась. Я фыркнула, развернулась на пятках и гордо вышла из кухни, по дороге толкнув стоявшего в дверях пепельного. Поднималась по лестнице, зло топая и костеря про себя и Гарда, и хозяйку, и ящеренка. Мелкий крылатик, не подозревая о моих думах, с ладони взобрался ко мне на плечо и начал что-то радостно верещать. – Из-за тебя нас выселяют, – повернув голову к воинственному дракоше, процедила я. Нет, конечно, меня бы так и так выперли, после того, как ?ард вчера обезглазил застеночного любителя подглядывать. Но я надеялась, что хотя бы повод карга будет искать пару дней. ? тут… Я решила не тянуть до вечера и собрала свои нехитрые пожитки. Вышло две котомки и сумка. В том, что я не успела обжиться, были и свои плюсы. За тем, как я молчаливо пакую вещи, наблюдал Гард. ?н вернулся в комнату и встал у стены, не говоря ни слова. Когда я закончила и распрямилась, утерев выступивший пот рукавом, наглый недодракон зевнул, демонстративно скрестил руки на груди и вопросил: – И куда теперь? – Ты ещё тут, нечисть? – я была сама деликатность и вежливость. – Кто из нас двоих большая нечисть еще вопрос, – парировал Гард. – А ты пожелай чего-нибудь от души. Например, грымзе, которая чуть не пришибла твоего лазурного. Ящеренок, сидевший у меня на плече, встрепенулся и что-то воинственно проверещал. Видимо, вспомнил недавний тяжкий бой за обладание ватрушкой. – Издеваешься? – подозрительно, с прищуром глядя на меня, уточнил пепельный. – Ничуть. Только темное племя способно простое пожелание превратить в проклятие. Вот и пожелай. Сразу узнаешь, на какой ты сейчас стороне. – Да чтоб ты провалились, зараза языкастая, – в сердцах выдал дракон. – Ерничать – это твой врожденный талант? Или ты специально трениров… Договорить он не успел. Одна из досок скрипучего старого пола треснула подо мною, я вскрикнула, теряя равновесие, и тут соседка уже сломанной половицы решила последовать славному примеру товарки. Я полетела вниз, следуя искренним пожеланиям дракона. Проваливалась с чувством и полной самоотдачей, так сказать. Мета, не иначе как с испугу сочла за лучшее нырнуть ко мне в ворот, а там и слиться с кожей. Лишь в последний момент сильная рука ухватила меня за запястье. Я так и замерла, ощущая на себе все прелести подвешенного положения. Мои ноги болтались на первом этаже, голова пока была на уровне пола второго. – Не умеешь проклинать, не берись, – пропыхтела я. – Я всего лишь следовал твоему совету, – вытягивая меня, как барсука из норы, возвестил Гард. Снизу донесся запоздалый крик: «Мой сон ожил!». Нет, конечно, я знала, что подо мною снимает комнату почтенное семейство: прыщавый юнец, его дородная мамаша и затюканный, вечно горбящийся отец. Интересно, кто из двоих Дредноутов – отец или сын – испустил этот клич счастья при виде голых девичьих ножек? – Ах ты старый потаскун! – звук звонкой оплеухи и сопроводивший его комментарий свидетельствовали, что о дармовых молодухах, падающих сверху, грезил господин Дредноут-старший. – Чего радостно пялишься? Не видишь, у соседей пол проломился… Я всегда говорила, что этот клоповник не стоит тех денег, что мы за него платим. Если даже под той чахоточной доски трескаются, то подо мной, честной женщиной в расцвете сил, и подавно могут! А хозяйка дерет за свой сарай почти как за элитные номера! Гард вытянул меня споро. ?два оказавшись целиком на втором этаже, я заглянула вниз, свесившись. Помотала головой, пытаясь избавиться от волос, что закрывали мне все лицо. – Прошу прощения за беспокойство, госпожа Дредноут, – я натянула на лицо самую милую улыбку. Только что эта внушительная дама, чьи объемы приводили в восторг продавцов тканей, подала мне отличную идею. Нет для слуха ведьмы ничего приятнее, чем звуки свары. А рьяный спор постоялицы и квартирной хозяйки за лишние медьку-другую – чем не повод? – Вивьенка, ты там сама-то ещё живая? – задрав голову, бесхитростно спросила запасливая на калории дама. То, как она бесцеремонно обращалась ко всем, меня порою коробило, но бесило другое. Госпожа Дредноут присматривалась ко мне, как к потенциальной невестке для своего сынка, и сочла, что такая бедная храмовая мышь – лишь запасной вариант для запасного варианта. По ее мнению, основным моим достоинством была внешность. Да-да, та самая, серая и невзрачная. Дескать, я буду ее сыночку Цимпреиусу верной супругой: кто особо позарится на такую красотку? Но сейчас соседка увидела меня в истинном облике и поменялась в лице. – Это ты что ж так подурнела, деточка? Красавицей же была… Неужто за столичной модой погналась? Я решила поддержать заблуждение матроны: – Ага, гламуреей умылась. Нравится? – Отвратительно и распутно. Без нее тебе было лучше. – И я считаю, что без эликсира было лучше, – в нашу милую соседскую беседу вмешался Гард. Он тоже свесил голову в образовавшуюся дыру и с интересом изучал соседскую комнату. – Здравствуйте. Под конец дракон проявил чудеса вежливости, вспомнив о том, что сначала принято здороваться. В этот момент открылась дверь и вошел младший член семейства Дредноутов – Цимпреиус. Самым претенциозным и величественным в юноше с тощей цыплячьей шеей было его имя. – Мам, я принес… – вошедший осекся, уставившись на дыру в потолке, из которой торчали две головы. – Доброе утро, госпожа Вивьен. Сосед, в отличие от ?арда, о воспитании не забыл. ? потом он рассмотрел мое лицо и замер, не говоря ни слова. Даже корзину с овощами, что принес с рынка, выронил. ?го отец и вовсе после затрещины, которую выписала ему дражайшая супруга, был нем как рыба. Определенно, надо умыться эликсиром и побыстрее. Но сначала довершить начатое – подбить дородную даму на скандал. – Доброе утро, Цимпреиус, – как ни в чем не бывало защебетала я. – А я к вам в гости почти завалилась. ? все оттого, что полы не к бездне! Чуть шею себе не свернула, и если бы не братец… – кивок в сторону Гарда, – … то точно бы убилась. Правда, за эту комнату я заплатила всего пару медек… Дракон был озадачен приобретением «сестрички». Даже хмыкнул по этому поводу. – Не умеешь делать гадости, так не мешай другим и учись – шикнула я так, чтобы услышал лишь пепельный. Мои слова про пару медек достигли цели. Матушка Цимпреиуса задумалась. Логично, раз я за такую развалюху плачу такие деньги, то чем они хуже? Чую, сегодня все постояльцы старухи повалят к ней толпой, сбивая цену за постой… И ведь не с руки объяснять карге, что цена была бросовой лишь потому, что комната смотровая, а жиличка в ней – молодая особа. – Это ваш брат? – Цимпреиуса, в отличие от матери, волновал вопрос отнюдь не цен на жилье. – Да, это гад… в смысле Гардрик, – представила я дракона. – Сводный, – тут же открестился от прямого родства пепельный. Тут я решила, что дружескую соседскую беседу пора сворачивать, и распрощалась, оставив озадаченное семейство Дредноутов. Утро определенно обещало интересный день. Я одернула платье, в котором ночевала, достала из сумки эликсир, умылась, подхватила свои вещи и уже собиралась выйти из комнаты мимо все это молча созерцавшего Гарда, когда меня бесцеремонно схватили за локоть. – За сегодняшнее утро я понял одно: черные маги – чокнутые. Я все ждал, когда ты сама заговоришь о наших метах, но… Ты ничего не хочешь объяснить? – Полегче о темных, ты теперь один их них. – Прокляну. Я проскрежетала зубами. Этот гад быстро освоился с темным наследием! Хорошо хоть больше душить меня не пытался. Видимо, понял, что темная ведьма податлива силе, как ртуть: не только ее в тиски не возьмешь, но и имеешь неплохие шансы ухудшить свое здоровье. – Ты не слышал о такой форме уважения, как дистанция? – я глянула на наглеца исподлобья. – С радостью буду уважать тебя за сотню полетов стрелы. Только верни мне дракона. Я поставила сумки на пол. Ведь не отвяжется. Лазурный, будто дразня хозяина, решил, что прогулялся сегодня уже достаточно, и, прильнув к моей шее, просто слился, превратившись в цветную татуировку под мочкой уха. – Твоего дракона все равно до ближайшего полнолуния не вернуть. Так что успокойся и отпусти меня. – ? после полнолуния? – упрямо вопросил драконистый гад.