– А в совло не боишься схлопотать? – Чего? – возница ошарашенно посмотрел на меня. – Это еще почему? – За комиссара. – А кто ж ты еще есть? – Ну на, полюбуйся, – протянул я ему руки. – Почитай, коли грамотный. – Не вижу я отсель. – Я не гордый, подойду, – и я сделал пару шагов к телеге. – Теперь видно? – СЛОН… Это… Ты с Соловков, что ли, будешь? – Оттуда. До фига ты там комиссаров видел? – Не был я там. Но комиссаров там, точняк – не было. Кореша говорили… Ты, это, на месте стой! – Я и так не пляшу. Могу вон даже и сесть, если хочешь. – Захочу – так и спляшешь. Мало ли кем ты раньше был? Сейчас времена уже другие. На полицию нападать – это тебе боком выйдет. – Что те менты, что эти – один хрен, легавые. – Ты тут говори, да не заговаривайся! – Видно было, что первоначальный напряг его отпустил. Держался он уже не так настороженно и больше не «цеплял» меня взглядом. – Новая власть шутки шутить не будет! – Много ты знаешь… – На тебя хватит! Тут вон каких головорезов в лесах отловили, аж из самой Москвы заслали! И – ничего, все как миленькие спеклись, никто не ушел! И ты тут – невелик селезень будешь. И с тобой разберутся быстро… – Надо же, а я и не видал никого, а то б побазарили. – Не видал он! Да их с самолета аж у Михайловки сбросили, досюда верст двадцать будет. Да и стали бы они с тобой базарить, нужон ты им, как собаке колесо. – Не скажи… Это как спрашивать… – Вот мы сначала тебя и поспрашиваем, чего ты тут шурудишь… Та-тах! Короткая очередь отбросила подбегавшего молодого полицая на спину. В следующую секунду я, оттолкнувшись, кувырком влетел в телегу. Над моей головой бабахнул «ТТ». Удар – и, выбитый из рук стрелка, он канул в снег. Стрелок же полетел на дорогу. – Ну, че, родной? – Я мягко спрыгнул следом. – Теперь тебе со мной не в падлу побазарить будет? – А что ж не побазарить-то, – вдруг спокойно проговорил он. – И побазарим… В руке у него откуда-то появился нож. – Не будут твои кореша стрелять, рядом мы стоим, так и тебя зацепят ненароком. – И на что ж ты, голуба, рассчитываешь? Меня порежешь и уйдешь? – А это уж не твоя печаль. Ты о себе подумай. – Чего ты тут про головорезов говорил? Когда их сбросили? – А тебе какое дело? Н-на! – И нож в его руке прыгнул вперед. Ну-ну… Отбив правой, шаг в сторону, захват, поворот, и вот уже нож упирается в горло собственного хозяина. – Я тебе вопрос задал? Чего молчим? – Неделю! Неделя уже прошла! – Сколько их было? – Не знаю! В Михайловку семерых привезли! Убитые все! – Живой ушел кто? – Да не знаю я! Может, и ушел кто, парашютов восемь штук нашли, они их и снять с деревьев не успели… – Точно говоришь? – Что слышал, то и говорю. Не знаю я ничего больше, слышишь?! Отпусти, а? – Отпускаю… – Толчок руки, и, захлебываясь кровью, возница рухнул на дорогу. Подбежавшая Маринка с размаху кинулась мне на грудь, и ее руки обхватили меня за шею. – Почему ты… почему вы так стояли? – Она чуть не плакала. – Я стрелять не могла! – Потому и стоял. Чтобы ты в горячке не пальнула. – Зачем? – Ну, отойти мне в сторону этот тип все равно не дал бы. Сам бы и выстрелил. А ты с такой дистанции могла бы и меня зацепить. Автомат – не снайперка, разброс у него есть, да и в руках гуляет при стрельбе. – А потом? – Это когда он с ножом полез? – Да. – Ну, тут у него кишка тонка со мной тягаться. Я таких, как он, еще парочку слепил бы, не поморщился. Да и «наган» у меня за пазухой лежал. – А что ж ты не стрелял? – Мне разговорить его надо было. Он, пока тут передо мной гоголем ходил, много чего интересного сказал. Так что не волнуйся, все ты правильно сделала. Вот и этого снесла – любо-дорого посмотреть. Маринка покосилась на молодого полицая. – Я в него – в бегущего стреляла. – И в два патрона уложилась! Молодец! Все – разговоры потом, сейчас трофеи подбираем и ходу-ходу отсюда. Пока новые гости не пожаловали. Пока Котенок набивала вещмешки продовольствием, я осмотрел полицаев. Ничего интересного у них не было. Справки о том, что они являются служащими полиции, полтора десятка патронов к «ТТ», еще кое-какая мелочь. Спички и зажигалку я приватизировал, не помешают. Кусок брезента в телеге оказался приятным подарком, пригодится обустраивать наше логово. Продуктов набралось прилично, два полных вещмешка. Этих запасов хватило бы еще как минимум дней на десять. А то – и больше. Уже на подходе к лагерю, я рассказал Котенку о парашютистах. Она сразу помрачнела. – Ваши? – Да, дядя Саша, это, наверное, к нам помощь шла… – Не дошли, как видишь. – Может, еще и остался кто? – Может. Полицай про восемь парашютов говорил, а убитых семеро привезли. – Тогда… может, еще подождем денек? – Когда у нас визит к тайнику? – Завтра. – Вот еще раз сходим и снимаемся отсюда, лады? – Да, дядя Саша. Вместе пойдем. – Ну и славно. С помощью найденного брезента я слегка улучшил наше логово. По крайней мере перестало дуть во все щели. Надо было потихоньку готовиться к выходу. Часть припасов возьмем с собой, часть придется бросить. Еще день ожидания, еще один поход к тайнику – и все, уходим отсюда. Понятно было, что наше ожидание не принесет ничего, никто к нам не придет.