Как описать запах большого приема? Сквозь великолепную смесь ароматов косметики, духов, цветов, лосьонов для волос, отдаленных запахов еды и напитков не пробивалось ли здесь что-то еще, свойственное только этому празднеству? Похоже, где-то поблизости жгли эту штуку — как ее? — сандарак? Да, конечно. Аллейн помнил запах по дворцу президента в Нгомбване. Плюс безошибочно чужеродный душок людей с другим цветом кожи. Высокие окна были задернуты шторами, но в огромной комнате еще сохранялась прохлада. Люди перемещались по ней, как хорошо вышколенные статисты в главной сцене исторического фильма. Аллейны увидели немало знакомых: людей, портреты которых Трой когда-то писала для Королевского общества Британского Содружества наций; большого белого вождя Аллейна с супругой; кое-каких его знакомых из Министерства иностранных дел и, что было для них неожиданностью, его брата, сэра Джорджа Аллейна: высокого, красивого, с первого взгляда определяемого — посол — и полностью предсказуемого. Трой ничего против зятя не имела, но Аллейн всегда считал его ослом. — Господи! — изумился сэр Джордж. — Рори! — Джордж. — И Трой, дорогая. Вы прелестны до неприличия. Очаровательно! Очаровательно! А что, позволь тебя спросить, ты-то делаешь на этой galure[13], Рори? — Меня подрядили присматривать за серебряными ложками, Джордж. — Неплохо, ха-ха. Честно говоря, — сэр Джордж игриво склонился к Трой, — между нами двумя и ближайшим фонарным столбом, понятия не имею, как я и сам здесь оказался. Не считая, конечно, того, что нас всех пригласили. — Всю семью, ты имеешь в виду? — поинтересовался его брат. — Близнецов, жену и прочих? — Ты все шутишь. Я имею в виду, — продолжал он, обращаясь к Трой, — corps diplomatique или по крайности тех из нас, кто имел честь представлять правительство ее величества в «нездешних краях». — Сэр Джордж снова впал в игривость и радостно закончил: — И вот мы здесь! А зачем, никто толком не знает! — Полагаю, для создания возвышенной атмосферы, — с серьезным видом высказался Аллейн. — Смотри-ка, Трой, там Сэм Уипплстоун. Пойдем поздороваемся с ним. — Пойдем. — Еще увидимся, Джордж. — Насколько я понял, нас ожидает подобие fete champetre[14]. — Верно. Смотри в озеро не свались. Когда они отошли на достаточное расстояние, Трой объявила: — На месте Джорджа я бы тебя пришибла. Мистер Уипплстоун стоял у возвышения, устроенного перед развешанным по стене нгомбванским оружием. Чуть поблекшие волосы его были изящно причесаны, на несколько замкнутом лице изображалось ласковое внимание. Настороженно поблескивал монокль. Завидев Аллейнов, он радостно улыбнулся и устремился им навстречу. — На редкость пышный прием, — сказал он. — Вы имеете в виду — непропорционально пышный? — подсказал Аллейн. — Ну, это, пожалуй, слишком сильное слово. Я все вспоминаю Мартина Чэзлвита. — «Тоджеры уже начали действовать»? — Да. — Мистер Уипплстоун взглянул Аллейну прямо в глаза и спросил: — Ничего тревожного по вашей части? — Нет уж простите, не по моей. — Но с вами же консультировались. — А, — откликнулся Аллейн, — вы об этом. Неявно. И совершенно неофициально, просто пригласили посмотреть, как здесь и что. Основную работу проделал братец Гибсон. — Ну и прекрасно. — Кстати, вам известно, что здесь сегодня прислуживает ваш домочадец, Чабб? — О да. Они с миссис Чабб уже много лет как состоят в списке вспомогательного персонала фирмы, так он мне сказал. И их нередко привлекают для участия в подобных оказиях. — Да. — Вы считаете, что это еще одно из наших совпадений? — Ну… в данном случае вряд ли. — А как поживает Люси Локетт? — улыбнулась Трой. Мистер Уипплстоун состроил гримаску, позволив моноклю выпасть из глазницы. — Вам обоим следует с ней познакомиться, — сказал он, — и заодно отведать стряпни миссис Чабб. Обещайте. — С большим удовольствием, — тепло сказала Трой. — Я позвоню вам завтра, и мы обо всем договоримся. — Да, по поводу Люси Локетт, — встрепенулся Аллейн. — Хорошо, что я вспомнил, — мистер Шеридан. Вам не известно, чем он занимается? — Что-то делает в Сити. А что? — Ничего конкретного, просто его знакомство с Санскритами вызывает к нему определенный интерес. Он никак не связан с Нгомбваной? — Насколько я знаю, нет. — Впрочем, сюда его не пригласили, — заметил Аллейн. Через густеющую толпу в их направлении двигался один из адъютантов. Аллейн узнал в нем своего сопровождающего в Нгомбване. Увидев Аллейна, адъютант разулыбался и устремился прямо к нему. — Мистер Аллейн, его превосходительство господин посол просил передать вам, что президент будет чрезвычайно рад видеть вас среди официальных гостей во время праздника в парке. Когда придет время, я вас провожу. Возможно, мы могли бы встретиться прямо здесь. — Он очень любезен, — отозвался Аллейн. — Сочтем за честь. — Подумать только, — пробормотал мистер Уипплстоун, когда адъютант удалился. — Похоже, Тоджеры и впрямь начали действовать. — Это не Тоджеры, это Громобой. Я бы с удовольствием обошелся без подобной чести. — Как ты думаешь, что он имел в виду, когда сказал, что хочет просить нас об услуге? — спросила Трой. — Он сказал это не мне, дорогая. Тебе. — Ладно, я тоже собираюсь попросить его об услуге. — За решение этой задачки приз не присуждается. Она хочет, — объяснил Аллейн мистеру Уипплстоуну, — чтобы Громобой ей позировал. — Я уверен, — слегка поклонившись, подхватил мистер Уипплстоун, — вам достаточно будет пустить слух об этом и… о боже ты мой! Он умолк, уставившись на двери, сквозь которые втекали внутрь последние гости. Среди них, разительно выделяясь ростом и статью, выступали личные пугала мистера Уипплстоуна — Санскриты, брат и сестра. На сей раз они принарядились применительно к случаю. То есть облачились в одежду, предназначавшуюся у них для выхода в свет. Санскрита облекала совершенно несусветная, на консервативный вкус мистера Уипплстоуна, сорочка — сплошь кружева и оборочки с парой-другой блесток, мерцавших в глубинах складок. Множество перстней красовалось на его покрытых ямочками перстах. Стриженные «под пажа» светлые волосы спадали на уши. Он был искусно, но очень приметно еn maquillage[15], как с содроганием мысленно выразился мистер Уипплстоун. Лиловые волосы его сестры, казавшейся необъятной в зеленом, тоже оборчатом атласном платье, также были подстрижены челочкой, а по бокам уложены наподобие буклей, отчего колоссальное лицо ее стало квадратным. Двигались они медленно, словно две огромные баржи, подталкиваемые сзади буксирами. — Я так и думал, что вы удивитесь, — усмехнулся Аллейн. При его росте приходилось склоняться к мистеру Уипплстоуну, чтобы можно было разговаривать, не повышая голоса. Слитный гул голосов почти заглушал оркестр, который, продолжая свой поход сквозь столетие, уже добрался до веселых деньков Кокрановых ревю[16]. — А вы знали, что их пригласят? — спросил мистер Уипплстоун, качнув головой в сторону Санскритов. — Право, это уж слишком! — Согласен, приятного в них мало. Кстати, где-то здесь порхает еще парочка фазанов из каприкорновского заказника. — Надеюсь, не… — Монфоры. — Ну, это еще куда ни шло. — Полковник, как выяснилось, был важной шишкой в пору создания их армии. Мистер Уипплстоун удивленно воззрился на Аллейна. — Вы говорите о Кокбурн-Монфоре? — спросил он. — Да. — Тогда какого дьявола его жена мне так и не сказала?! — сварливо воскликнул мистер Уипплстоун. — Бестолковое существо! Почему она отбросила Кокбурнов? Как это все утомительно! Ну что ж, его-то должны были пригласить. Я с ним никогда не сталкивался. В ранние мои дни он там не появлялся, а когда я вернулся, его уже не было. — Мистер Уипплстоун на миг примолк, размышляя, затем сокрушенно проговорил: — Как ни грустно, но полковник, по-моему, опустился. И жена его, боюсь, тоже. — Пристрастились к бутылке? — Мне кажется, да. Я ведь говорил вам, что они были у Шеридана в тот вечер, когда я к нему спустился? Как она спряталась, увидев меня? — Говорили. — И как она… э-э… — Лезла к вам с разговорами у ветеринара? Тоже говорили. — Ну вот.