Хартелла: почему? Аноми: возможно, хотятзнать, убил ли Ледвелл один из нас. Аноми: напугалась? Хартелла: чего мне бояться? Аноми: досье, которое ты принесла Блею, «доказывающее», что я Ледвелл? Хартелла: кто тебе сказал? Аноми: Пайпервайт рассказала Морхаузу, а он рассказал мне. Аноми: это не проблема. Я уже все решил с ЛордДреком и Вил. Честная ошибка. Хартелла: Я думала, ты будешь в ярости. Аноми: нет, это довольно забавно. Аноми: и не забывай о положительной стороне Хартелла: о какой? Аноми: Федуэлл мертва Хартелла: О боже, Аноми, не шути. Аноми: Тем не менее, я думаю, ты должна увеличить мой процент гонорара в качестве извинения. Аноми: потому что, скажем прямо, без меня у тебя все хреново Хартелла: Мне нужно поговорить с Ф. Аноми: поговори <Хартелла покинула канал> Глава 21 С бессонных постелей поднимаются беспокойные духи, И хитрые шутники надели одолженное обличье… И безобидные заговорщики украдкой идут по дороге… Джоанна Бейли Обращение к ночи — радостный разум — Спорим на десятку, что они решили не допускать новых игроков в игру Дрека, потому что думают, что за ними наблюдает полиция, — сказал Страйк Робин, когда их пути пересеклись в офисе в обеденный перерыв в четверг, через три недели после того, как они начали работать по делу Аноми. — Я не принимаю это пари, — сказала Робин, которая доедала бутерброд за столом партнеров, аккаунт Аноми в Твиттере был на экране перед ней. Несмотря на многочисленные попытки Страйка и Робин проникнуть в игру, они продолжали видеть анимированного Харти, который пожимал плечами и говорил им: «Попробуй еще раз, бвах». В настоящее время их единственная надежда исключить Себа Монтгомери или Уолли Кардью заключалась в том, чтобы Аноми написал твит в тот момент, когда одна из целей находилась под наблюдением и не использовала какое-либо цифровое устройство. Это была, мягко говоря, неудовлетворительная ситуация. — Куда ты идешь? — спросила Робин у Страйка, который только что отдал Пэт квитанции и все еще был в пальто. — Через пятнадцать минут сменю Дева, — сказал Страйк, взглянув на часы. — Думаю, сегодня вечером я пойду за Монтгомери в еще один хипстерский бар. Кстати, вчера я посмотрел пару серий мультфильма. Подумал, что должен, чтобы понять, какого черта мы расследуем. — Твое мнение? — Я думаю, это безумие, — сказал Страйк. — Кем должен быть этот персонаж Дрек? — Я не думаю, что даже Джош и Эди знали, — сказала Робин. — Как дела? — спросил Страйк, указывая на ленту Аноми в Твиттере. — Несколько интересных моментов, — сказала Робин, — но пока ничего серьезного. — Скоро мы должны полностью наверстать упущенное, — сказал Страйк. — Кстати, Филип Ормонд может встретиться с нами в следующий четверг. Он был в Ирландии. Школьные каникулы. — Класс. Получил ответ от Кати Апкотт? — Нет, — сказал Страйк. — Я поговорил с ее мужем, который сказал мне, что она навещает Блэя в больнице, и, похоже, это его сильно злит. Она не перезвонила. Может, попробую еще раз сегодня днем. В любом случае… наслаждайся Твиттером. Апрельский день был солнечным, и короткая прогулка по Ньюман-стрит дала Страйку время выкурить сигарету. Увидев приближающегося Страйка, Шах двинулся по улице, не разговаривая с ним, что сообщило Страйку, что их цель остается внутри здания с ярким графическим дизайном в оформлении стеклянных двойных дверей Страйк как раз раздумывал, не сесть ли в удобно расположенном напротив офиса кафе и заказать кофе, когда стеклянные двери открылись и появился Себ Монтгомери. Он выглядел точно так же, как сотни других молодых людей, прогуливавшихся по улицам Фицровии в этот обеденный перерыв: среднего роста, худощавый, аккуратно ухоженная борода, темные волосы, коротко подстриженные сверху и по бокам, как у Уолли Кардью, и полностью черный костюм, состоящий из футболки, бомбера, джинсов и кроссовок. У Себа также была сумка через плечо и телефон в руке, в котором он сейчас что-то печатал. Страйк автоматически проверил ленту Аноми в Твиттере, которая была неактивна. Страйку показалось, что он уловил в Монтгомери какой-то веселый настрой, как будто его рабочий день закончился, хотя было всего два часа дня. Это подозрение подтвердилось, когда Монтгомери, вместо того чтобы свернуть в какую-нибудь закусочную на своем пути, направился к станции метро на Гудж-стрит, а Страйк следовал за ним на расстоянии. Детектив вскоре понял, что Монтгомери не поедет домой, потому что он сел на Северную линию. Страйк сел в тот же вагон, добровольно встав в угол и глядя на отражение Монтгомери в темном окне. Молодой человек сидел, широко расставив колени, фактически загораживая сиденья по обе стороны от себя, видимо, играя в какую-то игру на своем телефоне и периодически поглядывая вверх. Когда они подошли к станции Хайгейт, Монтгомери сунул телефон в карман, закинул сумку обратно на плечо и направился к дверям. Страйк позволил группе из четырех молодых женщин пройти впереди себя вверх по эскалатору, так что он не был слишком близко к своей цели. Когда он достиг уровня улицы, его телефон завибрировал в кармане. Барклай прислал сообщение. Кардью направляется на север. Возможно Хайгейт Монтгомери покинул станцию и приблизился к высокому, преждевременно облысевшему молодому человеку, стоявшему неподалеку от входа. Джинсы, рубашка и куртка незнакомца были невзрачными и подходили как мужчине лет пятидесяти, так и человеку чуть за двадцать, каким, как предположил Страйк, он и был. Монтгомери и незнакомец обменялись рукопожатием, оба выглядели немного неловко, хотя, очевидно, знали друг друга, потому что Страйк уловил рутинный обмен репликами «как дела?» и «давно не виделись». Детектив задержался внутри, потому что ему было ясно, что Монтгомери и неизвестный молодой человек ждут, пока к ним присоединится кто-то еще, и не требовалось большой проницательности, чтобы догадаться, кто был третьим лицом. Уже на станции он написал Барклаю. СМ здесь ждет УК. Предлагаю поприветствовать друг друга и следовать за ними в тандеме. Двадцать минут спустя, когда Монтгомери и его неизвестный компаньон, казалось, исчерпали все, что они могли сказать друг другу, Уолли Кардью появился через билетный барьер, одетый в джинсы и футболку с надписью «К черту спокойствие, умри в бою и Отправляйся в Валгаллу». Увидев Монтгомери и второго мужчину, он громко сказал своим дрекским фальцетом: — Вы пара мукфлюков! — и двое других расхохотались, хотя Страйку показалось, что в выражении лица более высокого мужчины он увидел тень опасения. Монтгомери ответил взаимностью на сложное хип-хоп рукопожатие Уолли, и неспособность второго человека сделать это правильно вызвала ледяной смех. Троица вместе двинулась дальше по улице, и Барклай появился из того места, где он ожидал вне поля зрения. — Шерлок Бигкок, я полагаю? — пробормотал Барклай Страйку. — А ты, должно быть, Тартан Двенадцатидюймовый, — ответил Страйк. — Пойдём? Они направились вслед за своими целями, которые были уже в двухстах ярдах от них, двигаясь в явно заранее оговоренном направлении. — Что задумал Кардью? — спросил Страйк. — Черт его знает. Он целыми днями сидит дома, — сказал Барклай. — Может быть, они собираются посетить место преступления. Где кладбище? — Недалеко, — сказал Страйк, сверяясь с телефоном, — и мы идем в правильном направлении. – А это что за идиот? — Без понятия, — сказал Страйк. Пока они следовали за тремя более молодыми мужчинами, Страйк снова открыл твиттер-аккаунт Аноми. Новых действий не было: в последний раз Аноми твитнул незадолго до одиннадцати часов утра, когда комментировал террориста, взорвавшего бостонский марафон. Аноми @АномиGamemaster Хаха Мать Джохара Царнаева говорит, что он «лучший из лучших» Да, ты, должно быть, так гордишься, тупая гребаная сука. 10:58 9 апреля 2015 г.