— Я никогда не считала его хоть сколько-нибудь сексуальным, — сказала Робин, но затем дух правдивости, высвобожденный шампанским, заставил ее добавить: — Почти никогда. — Нет, — сказала Илса. — Я думаю, он опередил тебя. Не говори мне, что я не знаю, о чем говорю, Робин, я видела, как он смотрел на тебя на ужине в честь твоего дня рождения. Как ты думаешь, почему он не сказал тебе, что встречается с этой Мэделин? — Не знаю. — А я знаю, — сказала Илса. — Потому что он не хочет, чтобы ты чувствовала себя свободно и трахалась с офицерами уголовного розыска. Он хочет гулять на стороне, пока ты остаешься свободной, а он решает, может ли он позволить себе последствия еще одной попытки. — Я знаю Корма с тех пор, как нам обоим было по пять лет, и чертов Дэйв Полворт дергал меня за волосы на детской площадке. Ты никогда не встречала его тетю Джоан. Я любила ее, все любили, но она была полярной противоположностью его матери. Джоан держала корабль под контролем, все было в порядке с манерами и поведением, чтобы не опозорить семью. Потом появлялась Леда, забирала его обратно и позволяла ему делать все, что ему вздумается, пока она кайфовала в Лондоне. Он всю жизнь метался между двумя крайностями: мужчина в доме и слишком много ответственности, когда он был с Ледой, но маленький мальчик, который должен был следить за своим поведением, когда он был с Джоан. Неудивительно, что у него очень странные представления об отношениях. — Но ты, — сказала Илса, проницательно глядя на Робин сквозь очки, — ты для Корма нечто совершенно новое. Тебя не нужно исправлять. Ты сама себя исправила. А еще он нравится тебе таким, какой он есть. — Я бы не была в этом слишком уверена, — сказала Робин. — Не сегодня вечером. — Ты хочешь, чтобы он бросил работу? Думаешь, ему стоит остепениться, завести пару детей, начать ездить на Range Rover и вступить в родительский комитет? — Нет, — сказала Робин, — потому что без него агентство не было бы тем, что оно есть. — Агентство, — повторила Илса, удивленно качая головой. — Честно говоря, ты прямо как он. — Что ты имеешь в виду? — Работа на первом месте. Прислушайся к себе. “Агентство не было бы таким, какое оно есть. Боже мой, ему повезло, что у него есть ты. Я не думаю, что он когда-либо встречал другую женщину, которая хотела бы, чтобы он был свободен и делал то, что у него получается лучше всего. — А как же все эти женщины, которые узнают, насколько он сексуален после часа в его компании? — Как только проходит час или неделя, он начинает их бесить, — сказала Илса. — Меня бы он вывел из себя. Странно, но я не думаю, что он выведет тебя из себя, если вы когда-нибудь сойдетесь… Что еще ты знаешь об этой женщине, с которой он встречается? — Только то, что ее зовут Мэделин Курсон-Майлз и она дизайнер ювелирных изделий. Должно быть, она успешна. Шарлотта несколько раз была моделью для ее новой коллекции. Илса достала из сумки телефон и поискала имя. Робин, которая не была уверена, что хочет видеть результаты, осушила свой второй бокал. — Нашла ее, — сказала Илса, глядя в свой телефон. — О, ради Бога — посмотри на нее! Она передала телефон через стол. Робин посмотрела вниз на красивую, сияющую, с уложенными волосами Мэдлин, которая стояла между двумя супермоделями, и все трое держали бокалы с шампанским. — Разве ты не видишь? — нетерпеливо спросила Илса. — Вижу что? — Робин, она выглядит так же, как ты! Робин начал смеяться. — Илса… — Похожа! — сказала Илса, выхватывая свой телефон из рук Робин, чтобы снова рассмотреть фотографию Мэдлин. — Тот же цвет волос, тот же… — Когда ты видела меня в кожаных брюках и рубашке из серебристого ламе, расстегнутой до пупка? — Ну, конечно, с рубашкой ты бы не справилась, — сказала Илса. — У тебя слишком большая грудь. Так что Эллакотт — два, Курсон-Майлз — ноль, для начала. Робин засмеялся сильнее. — Илса, выпей, пожалуйста, свое шампанское. Я не хочу быть единственной, кто нажимает на кнопку. Илса колебалась, затем тихо сказала, — Я не могу. Я беременна. — Что?.. Робин знала, что Илса и Ник уже много лет пытаются завести ребенка, и что их последняя попытка ЭКО оказалась неудачной. — Илса, это замечательно! Я думала, ты сказала, что не собираешься больше…? — Это произошло естественным путем, — сказала Илса, теперь выглядя напряженной. — Но это не продлится долго. Это никогда не длится долго. Три цикла ЭКО, три выкидыша. Все пойдет не так, как надо, как всегда. — На каком ты сроке? Почти двенадцать недель. — Что Ник…? — Он не знает, — сказала Илса. — Ты единственная, кому я сказала. — Что? — Я не могу пережить все это снова, — сказала Илса. — Надежда, а потом конец… Ник не должен страдать. — Но если почти двенадцать… — Не надо, — сказала Илса твердо. — Я не могу — Робин, мне сорок. Даже если он останется, с ним может быть что-то не так. — Так ты не ходила на сканирование или что-то еще? — Я не смотрю на крошечный извивающийся комочек, который никогда не выживет, какой в этом смысл? Я уже делала это раньше, и это наполовину убило меня… Больше не буду. — На каком сроке вы были, когда потеряли остальных? — Восемь недель первому, и десять двум другим. Не смотри на меня так. Только потому, что этот продержался лишние две недели… — А если ты будешь беременна еще через две недели? Через месяц? — Ну, тогда… тогда, я полагаю, мне придется сказать Нику, — сказала Илса. Затем, внезапно запаниковав, она сказала: — Не говори… — Конечно, я не скажу Страйку, за кого ты меня принимаешь? — Выпей это, — сказала Илса, подталкивая полный стакан к Робин. Принесли закуски. Когда Робин откусила первый кусочек паштета, Илса сказала: — Как выглядит этот парень из уголовного розыска, который только что пригласил тебя на свидание? — Он высокий и, по-моему, довольно симпатичный, но мы говорили об убийстве, так что, знаешь… это было главным в моих мыслях. — Перезвони ему. Скажи, что хочешь выпить. — Нет, — твердо сказала Робин. — Он, наверное, думает, что я слабоумная после нашего разговора. — Как ты собираешься преодолеть “я была только с одним мужчиной”, если не будешь встречаться с другими людьми? Это всего лишь выпивка. Выпивая, ты ничем не рискуешь. Никогда не знаешь, что из этого может получиться. Робин посмотрела на свою подругу, глаза сузились. — И я уверена, что заставлять Страйка ревновать — последнее, о чем ты думаешь. — Ну, — сказала Илса, подмигнув, — я бы не сказала, что это последнее. Глава 29 Я была добычей ведьмы, Теперь ты мой враг днем, Ты пал от страха? Наступает конец Дню; ты не можешь идти За мной, куда я пойду… Жан Ингелоу