В итоге Аманда решила запечатлеть клеймо на правой лопатке. Её кофта через плечо как раз открывала нужное место. Правда, когда магистр подошел к девушке, спустившей часть мантии и, оголяя нужное место, по коже побежали мурашки, и на секунду захотелось одеться обратно. Алхимик держал в руке калёное докрасна железо, лежавшее всё это время в небольшой полукруглой жаровне покоившейся в углу зала. Штамп с готовой эмблемой полностью повторял знак алхимиков. Вплоть до мельчайших символов, олицетворяющих планетное обозначение. Аманда даже не успела толком испугатьcя, разозлиться на кощунственные меры будущих коллег или хотя бы морально приготовиться, как к её нежной коже приложили раскаленное железо. Каково же было удивление сжавшейся и зажмурившейся в преддверии боли девушки, когда она ничего не почувствовала. Вообще ничего. Наоборот, место прикосновения приятно холодило. Пара секунд и магистр уже отошел от неё. Вывернуть шею и рассмотреть результат она толком не могла, но зато нащупала пальцами легкую шероховатость. Вот и всё. Как просто оказывается. И тут вероятно тоже не обошлось без магии. Пятый элемент. Квинтэссенция, да? Так они говорят? На клеймении, которое по заверению алхимиков и даровало им повышенный иммунитет, долголетие и определенные удивительные возможности, инициация была завершена. Ещё какое-то время каждый из членов ковена подходил к Аманде, представлялся и поздравлял её с успешным вступлением в их ряды. Как оказалось ту рыжеволосую женщину, которую девушка помнила ещё с прошлой встречи во дворце Лиры и звали Кэролл. Елена Кэролл. Ещё одна ведьма, о которой упоминал магистр Николас. Ульям Джозеф, Бенджамин Доусон, Энтони как-то его там… Николь, Пейдж… имен было столько много, что чуть ли половину Аманда не смогла запомнить с первого раза. Ничего, у неё ещё будет время. Больше всего её поразил мужчина лет тридцати восьми по имени Мишель, у которого клеймо алхимиков отчетливо покоилось на правой стороне шеи. На всеобщем обозрении… с ума сойти, но видимо его это нисколько не смущало. Наконец-то, Аманду было разрешено выпустить на волю. Оставшуюся часть ночи ей благосклонно позволили посвятить себе, но и тогда она не осталась одна. Кэтрин и Патрик как-то сообща решили, что ей непременно нужна компания. Вдобавок, ведьмочка долго висела на шее у Аманды, прыгая и радуясь, что теперь она с ними. Да, эта девушка была необычная. Открытая, эмоциональная, даже чрезмерно эмоциональная, и вообще казалось без комплексов. Едва они только вышли из зала, Кэтрин многозначительно покрутила между пальцев её хвост и сообщила, что теперь эти шикарные волосы в её полной власти. Мол, соблазн слишком велик. Патрик же всю дорогу до той самой террасы, о которой ранее упоминала ведьма, щебетал молодым птенчиком, перечисляя и объясняя общую систему, установленную в этом особняке. Где что лежит, куда можно заходить, куда лучше не соваться без разрешения и тому бесчисленное подобное множество. Следом пошла заумная речь обо всех возможных способностях, которые даровал красующийся у Аманды на лопатке знак отличия. Всё это, несомненно, было крайне занимательно и полезно послушать, но только не сейчас. Помимо того, что щуплик обладал удивительной способностью превратить любой рассказ в самую скучную на свете лекцию, девушка ещё и пребывала где-то далеко-далеко в собственных мыслях. В первую очередь, наверное, её больше всего интересовало, как себя чувствовал Адриан и где он сейчас, но ответа на этот вопрос от своих попутчиков она почему-то так и не услышала. Они уже вышли на террасу, облокотившись на мраморные перила, а Патрик все продолжал что-то рассказывать. Кожу обдавало приятным прохладным свежим ветром, дующим от воды. Звезды горели необычайно ярко, а изящный полумесяц повис практически над головой. Красиво. Аманда не слушая посторонних шумов, вглядываясь в синеву простирающейся вдоль далеких скал воды. Столько мыслей в голове, что и не сосчитать. Она здесь. Всё. Отныне она часть Эридана, часть алхимиков и великой священной тайны. С этого дня и до конца жизни ей предназначено жить здесь. Новые знания, новый мир и новые трудности… В первую очередь ей необходимо изучить все записи своего предшественника и продолжить его дело. Необходимо отыскать вакцину и не позволить новой волне пройтись по Антуриуму. Справится ли она? Кто знает. Должна. Почему нет? Главное она хотела этого. А раз есть желание, значит, всё получится. В какой-то момент Патрик резко замолчал. Аманда даже не сразу это поняла, а когда поняла и обернулась в сторону ребят, удивленно вскинула бровь. Кэтрин без зазрения совести заткнула щуплику рукой рот и смотрела чуть в сторону. Новоиспеченный алхимик обернулась и увидела стоящего Адриана. Одна рука в кармане, другая держит какой-то сверток. Странное двоякое ощущение. Хотелось одновременно подлететь к нему и в то же время остаться на месте, чтобы продлить это радостно екнувшее ощущение в груди. — Так, а вот теперь нам уже пора, — хитро заулыбалась Кэтрин, хватая Патрика за мантию, которую тот так и не снял, и таща его к выходу. — Голубкам нужно о многом поговорить наедине без твоих нудных речей и оловянных глазок. — Эй, — обиделся щуплик. — Имей уважение. Я, конечно, понимаю, что оскорбления — твоя неотъемлемая часть, но порой нужно быть и немного сдержанней. Окружение имеет свойство обижаться, что, разумеется, ты вряд ли заметишь за своим раздутым… — Ладно, ладно, — миролюбиво перебила его та, поторапливая. — Я ж любя. Ну не злись. Я же просто обожаю твои оловянные глазки. Они же такие милые! Прям так и хочется их затискать. Топай, давай… Они ушли, провожаемые задумчивыми взглядами. — Дай угадаю, — прищурилась Аманда. — Кэтрин было велено занять меня? Адриан согласно кивнул. — Почти. Я лишь попросил их меня дождаться. — Зачем? — не поняла та. — Где ты был? — Кое-что искал, — молодой человек подошел к ней, протягивая сверток. При развертывании оказалось, что это своеобразная походная кожаная сумка с множеством кармашков и заправленных туда инструментов. Аманда удивленно покосилась на содержимое. Скальпели, пинцеты, точильный камень, тонкие ножи, катушки хороших крепких нитей, набор игл и даже что-то вроде отдаленно напоминающей мини-пилу. — На случай, если вдруг снова придется кого-то резать в полевых условиях, — улыбнулся Адриан. Девушка невольно улыбнулась в ответ. Что там обычно дарят девушкам? Цветы? Конфеты? Пфф… как банально. Вот какие подарки должны быть! Аманда свернула сумку обратно в сверток. — Спасибо, — искренне поблагодарила она. — Как рука? — Как новенькая, — для достоверности он помахал ей, разминая. — Кэтрин постаралась на славу. Не особо только радует оставшийся след, но, в общем-то, ерунда. Рука на месте и на том спасибо. Да, Кэтрин постаралась на славу… Улыбка невольно сползла с лица Аманды. — Прости. От меня как оказалось, нет никакого толка. Видимо всё, что я умею — это измываться над и без того мертвыми. Вот если ты завещаешь мне своё тело на опыты после смерти, тогда я, наверное, что-то сумею, а пока живой… — Да пожалуйста, — перебивая, мигом согласился Адриан, чем заслужил косой недоверчивый взгляд. — Я в твоём распоряжении. Делай всё, что пожелаешь. Мне ещё, наверное, стоит сказать тебе отдельное спасибо за то, что я вообще жив. Если бы не ты, никто бы меня не спасал несколько лет назад. Ведь так? — Кэтрин рассказала? — покачала головой девушка. А кто ещё? Видимо она подслушивала тогда под дверью. А какие честные взволнованные глазки-то были! Хитрая лиса. — Всё в ней замечательно, но вот язык длинноват. Молодой человек так не считал. — Не ругай её. Всегда приятней знать правду. Уж ты должна это понимать. Она понимала. Верно. — И что же дальше? — Аманда вскинула на него испытывающий взгляд. — Что теперь будем делать? У нас может что-нибудь получится? — Ну, — задумчиво закатил глаза Адриан. — Если не попробовать, никогда ведь не узнаешь? Да, пускай мы с тобой оба чрезмерно неэмоциональные, но думаю, есть шанс, — он притянул её за руку и прижал к себе, обхватывая за талию. — Смотри, как замечательно получается: ты на редкость вредная, я люблю сложности. Ммм… — задумчиво поджал губы молодой человек. Улыбка промелькнула на заросшем лице. — Давай в порядке исключения сегодня я сделаю что-то особенное. Честно даже и не упомню, когда в последний раз кому-то говорил подобное, но учти… соревнование, которое ты затеяла, всё ещё продолжается. — Я затеяла? — возмутилась Аманда. — Ты первый начал меня игнорировать! — Потому что кое-кто решил поиграть в обиженного ребенка. — Напомнить почему? — Нет. Не нужно, спасибо. Я помню, и мне ещё только предстоит заглаживать вину. Главное, чтобы нам ничего не мешало, да? А то объявятся на горизонте всякие Колины… потом сыщи тебя. Аманда усмехнувшись, покачала головой. — Брось. Правда считаешь, что он может стать помехой? Я даже не знаю, до сих пор ли он в Аланбиле. — До сих пор. Я столкнулся с ним в городе сегодня, и, кажется, он очень хотел бы, чтобы на моём месте оказалась ты. — О, — только и ответила девушка. Да, эта история ещё не закончена. С Колином только предстоит выяснить все отношения до конца. Лишь бы он не тешил никаких иллюзий, хотя вероятно об этом уже поздновато думать. Адриан прижал её к себе ещё сильнее. — Ну так что? Как насчет моего душещипательного признания, которое ты так желала? Я готов… — Не надо, — покачала головой та, не скрывая улыбки. — Ты же сама хотела! — Нет, уж. Я передумала. Лучше посмотрю, как ты будешь доказывать всё на практике. Бровь молодого человека вопросительно взлетела вверх. — Значит, решили? — Что решили? — закусывая нижнюю губу и подтягиваясь на мысочках как можно ближе к его лицу, поинтересовалась Аманда. — Будем держаться вместе? — Для начала сойдет, — кивнула она, чувствуя его заигрывающие легкие поцелуи и колючую бороду, трущуюся о щеки. Аманда чуть отстранилась и, прищурившись, строго воззрилась на Адриана. — Но есть условие. Ты будешь бриться каждый день. Каждый. Или я объявлю войну. Приятный мужской смех разнеся в ночной тишине. — Что ж, это будет весело. Эпилог Томас сдержал данное подруге слово. Заехав перед работой и убедившись на следующее утро, что Аманда, в самом деле, навсегда исчезла из его мира, оставив за собой лишь непривычно пустынную квартиру и легкую тоску на душе, он достал прихваченный “Чернильный дневник” из которого с готовностью выпал свернутый лист бумаги. Самый обычный, тетрадный в клеточку. Аманда никогда не умела говорить красивых речей. Получалось комкано и сухо. Куда проще написать. Что она и сделала. Присев на пустую тумбу в прихожей, затрещавшей от немалого веса парня, Томас развернул лист. “Привет, Том. Раз никто не отобрал у тебя это письмо, значит, всё получилось, и теперь я далеко. Вряд ли кто-то будет интересоваться моими делами, но если всё же будут, планы не меняются: говори, что мне предложили выгодную вакансию в другом городе. Я уехала, и связь со мной потеряна. Собственно, так оно и есть, так что это даже нельзя считать ложью как таковой. Что же касается… Ты знаешь, я не умею прощаться. Да мне этого и не хочется. Главное, что я хочу сказать: спасибо. За всё. За то, что ты был рядом. За то, что поддерживал меня и был братом, о котором можно только мечтать. Ты тот единственный человек, с которым мне так сложно и не хочется расставаться. Очень жаль, что я не увижу ваших с Меган детей и не стану для них крестной, как мы всегда хотели. Но это ничего. Ты главное помни, что мыслями я всегда с вами и от всего сердца желаю вашей семье благополучия и счастья. Пусть “Чернильный дневник” останется у тебя. Как напоминание обо мне. Возможно, когда-нибудь ты даже прочтешь эту сказку своим деткам, и возможно она им даже понравится. Это будет удивительно, но здорово. И тогда я словно бы буду рядом с вами. Отдельно хочу попросить прощения за все проблемы и переживания, которые обрушились на твою голову. Знаю, со мной было непросто последние недели, но ты все равно оставался рядом. Как и всегда. Лучшего друга и представить сложно. Знай, что я очень сильно тебя люблю. Наверное, пора уже попрощаться, но слова никак не подбираются… Не знаю, может потому что до сих пор не ощущаю этого самого расставания. После всего, что я увидела и узнала, невозможно ведь не поверить в чудеса. И поэтому почему-то я уверена, что мы ещё встретимся. Как сказала одна знакомая ведьма: никогда не говори никогда. Она права. Кто знает, что нам уготовано. Жизнь прекрасна, жизнь волшебна, жизнь непредсказуема и в любой момент она способна удивить тебя неожиданным сюжетным поворотом. Меня так точно. Так что надеюсь, что мы с тобой ещё свидимся, мой дорогой друг! Если не в реальности, так во снах. Поэтому я не скажу: прощай. Не хочу и не буду. Я скажу тебе: до встречи”. Томас бережно сложил лист бумаги и убрал его обратно между страниц дневника. Не сказать, что он был человеком эмоциональным, но мужская скупая слеза где-то да пробивалась наружу.